Старая знакомая. Леся Ткаченко: ищите мужчину

Источник материала:

Жизнь не стоит на месте. Первый раз я общался с Лесей Ткаченко, главной нашей надеждой афинской Олимпиады, лет пять назад. Сейчас, наверное, она рассмеялась бы себе самой тогдашней — немного настороженной (“Ой, Леся, берегись журналистов “Прессбола”, они такие...”) и вместе с тем по-детски откровенной. Помнишь, Ленка? “А одежду мне покупает мама на рынке. Я ее вкусу доверяю”.
Она смеется. Страсть какая красивая, с лицом, еще неделю назад улыбавшимся солнышку в Майами, где всегда за 30. Мне кажется, и люди, идущие нам навстречу, безошибочно определяют в ней девушку не наших кровей. Выдает все тот же нетурецкий загар и улыбка а-ля “Welcome to USA”. “Видишь девочку на билборде? Из моего канадского агентства”.

Как же много произошло в ее жизни после нашего интервью... Леся получила травму и ушла из сборной. Тогда же, в 2003-м, уехала в Канаду. Выступала за команду “Кленового листа” на чемпионатах мира по эстетической гимнастике. Тренировала детей. Работала моделью — сначала в Торонто, затем в Минске, где являлась главным тренером сборной по той же эстетической гимнастике, профессионально в нашей стране доселе не культивируемой. Но вскоре Ткаченко вновь улетела за океан — уже в США, подписав контракт со всемирно известным цирком “Du Soleil”.
— Да помню я то интервью и вопрос о том, где одеваюсь, тоже. Хотя бы потому, что после него получила от Ирины Юрьевны Лепарской втык: “Ну как ты могла? Надо было сказать, что покупаешь вещи исключительно в каком-нибудь итальянском бутике. Или за рубежом. Но не в “Ждановичах” же...”

— Сейчас-то, следует полагать, ориентируешься на моду заокеанскую...
— Следить за ней нет времени. Шоу, в котором выступаю, интенсивно продвигается по территории США. Бывает, в одном городе задерживаемся ровно на день и тут же следуем дальше. Впрочем, это очень даже подходит для моего менталитета. Не люблю долго сидеть на месте.
Кроме того, в очередной раз окунулась в новую для себя среду. Цирковой мир не похож на спортивный или модельный. Но не скажу, что в полном восторге от него. Слишком большая свобода нравов, поэтому круг общения приходится ограничивать.

— Наверное, туда входят в основном русскоязычные артисты.
— А вот и нет. С русскими там дружить нелегко, они высоко задирают нос, мол, мы представители передовой цирковой школы. Канадцы, американцы, китайцы ведут себя проще.

— Как ты вообще попала в этот цирк, считающийся лучшим в мире?
— Получила приглашение на кастинг уже на второй день после приезда в Канаду в 2003 году. До сих пор остается загадкой, как это случилось. Срочно требовалась гимнастка высокого класса для шоу в Лас-Вегасе. Я успешно прошла отбор, но контракт подписывать не стала. Через год меня пригласили туда снова, и я опять отказалась. А когда вернулась в Минск, то позвали еще раз — в новое шоу “Delirium”, что само по себе стало неожиданным. Это не в стиле “Du Soleil” — вызывать одного и того же человека несколько раз.

— Но чем-то, видимо, ты их прельстила...
— Понятно, не последнюю роль сыграло мое гимнастическое прошлое — в цирк, кстати, берут спортсменов, уровнем не ниже мастера спорта международного класса. Кроме того, возможно это прозвучит нескромно, уже потом я обратила внимание, что в наше шоу подбирали красивых девушек и ребят. Некоторых я не назвала бы виртуозами, но номера поставлены так, что на передний план выступают прежде всего внешние данные артиста. Он может просто прогуливаться по сцене, а публика будет колотиться от восторга.

— Ты там тоже дефилируешь?
— Если того требует сценарий — да. Но вообще-то у меня сольный номер с красным мячом — по замыслу создателей, именно этот предмет, символизирующий душу человека, проходит красной нитью через весь спектакль. Я хранитель души, которая заблудилась в этом противоречивом мире...

— Интересно.
— Не стала бы проводить аналогий с тем советским еще цирком, существующим в нашем воображении. “Delirium” — это скорее концерт, в котором номера нанизаны друг на друга с помощью красивой музыки и потрясающих спецэффектов. Режиссура очень грамотная, и без малого два часа зритель ни на секунду не отрывает глаз от сцены.
Все шоу, существующие в цирке Солнца, имеют ярко выраженную направленность. Например, публика во всемирном центре развлечений в Лас-Вегасе хочет видеть одно, в Японии — совсем другое. Мы тоже отличаемся от остальных хотя бы тем, что выступаем не на манеже, а в гигантских спортивно-концертных залах. И хотя билеты стоят недешево, в среднем по 150 долларов, аншлаг бывает практически всегда.

— Знаю, до тебя в “Du Soleil” работала Юля Раскина...
— Она участвовала в другом шоу, “Corteo”, и приезжала с ним к нам в Торонто. Юля была не очень довольна, потому что по условиям контракта им каждый раз приходилось собирать и разбирать шапито. У нас, слава богу, такого нет.

— То есть ты — счастливый человек?
— Ну да. Отличные условия, которые можно пересмотреть в лучшую сторону. Вот придумаю еще один номер, и если он понравится режиссеру, то... Там поощряются инициатива и оригинальность. Кстати, недавно случайно увидела номер в постановке Ненашевой, где четыре наши девчонки танцуют в одном платье, и была им просто очарована.
Добавь туда пару поддержек, хоть сейчас можно вставить в наше шоу.

— Какой у вас график выступлений?
— Как правило, работаем одно шоу в день — в восемь вечера. Но иногда их бывает и два — дневное начинается в три часа. За три неполных месяца гастролей в США представления посетили более миллиона человек. Умножь это число на стоимость билетов, и ты поймешь, что бизнес приносит неплохие доходы. Кстати, на артистах не экономят: мы перемещаемся в зависимости от расстояния либо на самолете, либо на автобусе и живем в очень хороших отелях. Этого требует статус “Du Soleil”.

— Все ли из твоих коллег ему соответствуют? Нравы там те еще...
— Есть правила, которые должны все выполнять. Зимой уволили артиста, захотевшего пробежаться в трусах по снегу вокруг гостиницы, где мы жили.

— Русский?
— В том-то и дело, что нет! Американец.

— А этим-то зачем в трусах вокруг отеля бегать?
— Никто даже подробностей не узнал — все произошло очень быстро. Здесь к имиджу относятся серьезно. Даже строже, чем к работе.

— Знаю, когда ты жила в Канаде, умудрилась даже выступать за эту страну на чемпионате мира по эстетической гимнастике...
— Клуб, где я работала тренером, являлся базовым для национальной команды, а поскольку правила этого вида спорта подобное позволяли, меня с удовольствием включили в сборную. Могу сказать, что как раз тогда канадцы добились наивысшего успеха, заняв шестое место. Реально очень высокий результат.

— Вернувшись домой, ты с энтузиазмом стала развивать эстетическую гимнастику в Минске...
— Это безумно красивый вид спорта, но, к сожалению, здесь он практически никого не интересует, кроме девочек — бывших “художниц”. Кстати, в нашей сборной тренировалось немало известных людей: Маша Лазук, Галя Никандрова, Наташа Апполонова и другие...

— И как тебе понравилось обивать пороги?
— Ай... Все заводили песню о трудных временах, будто когда-то они были легкими. Впрочем, денег-то много и не требовалось. Девочки даже на чемпионат мира в Испанию готовы были ехать за свой счет... Впрочем, я все равно собираюсь по приезде домой зарегистрировать федерацию или клуб.
В Америке продлила контракт еще на полгода — летом шоу отправится в Европу. Испания, Англия, Германия, Франция, Финляндия — где-то больше десятка государств.

— Беларусь в этот список не входит?
— Увы, организаторы, видимо, не относят нашу страну к тем, где можно заработать. Хотя, с другой стороны, не будет нас и в Москве, где люди привыкли ходить на дорогие концерты. Европейский тур — это хороший повод задержаться в шоу, но мне кажется, что к концу года я устану от переездов, и тогда появится повод вернуться домой окончательно.

— Почему не собираешься продолжить карьеру модели, ведь, насколько я знаю, у тебя были хорошие предложения не только в Америке, но в Европе и Японии...
— А на эту тему говорить вообще не хочется... Модельный мир красиво выглядит лишь на обложках дорогих журналов. Когда сталкиваешься с ним что называется нос к носу, очарование проходит. Чтобы достичь каких-то глобальных высот, надо идти на компромиссы.

— Это то, о чем мы подумали?
— Ну да. Причем говорят об этом без обиняков. Все, как в бизнесе. А мне такой бизнес не подходит...

— Тогда давай лучше о художественной гимнастике. Успеваешь следить за тем, что в ней происходит?
— Конечно, смотрю турниры регулярно, и потому мне обидно за белорусских девочек. Инна Жукова и Люба Черкашина очень хорошо работают и практически ни в чем не уступают лидерам. Тем не менее для них очерчен потолок. Максимум, что могут нам позволить, изредка подпустить Инну к призовой тройке.
Ну не впечатляют россиянки настолько, чтобы постоянно отдавать им первые места... Например, я с гораздо большим интересом смотрю выступления наших девочек и украинок — Бессоновой и Годунко.
Кабаева? Никто не спорит, Алина — выдающаяся спортсменка, много сделавшая для мировой художественной гимнастики, но всему свое время...

— А что нам надо сделать, чтобы изменить существующее положение дел?
— Если честно, нам не хватает Андрея Иманали. Или какого-нибудь другого функционера, который смог бы его в полной мере заменить. Но найти еще одного такого человека будет необычайно трудно: Андрей, а о нем, кстати, у меня остались только самые теплые воспоминания, был на своем месте. И когда Ирина Юрьевна говорит, что его вклад в успехи нашей гимнастики трудно переоценить, полностью с ней соглашаюсь. Нужны мужчины...

— Кто бы сомневался... Дай еще один умный совет — на сей раз тем девчонкам, которые заканчивают спортивную карьеру и в 20 лет оказываются на пороге, по существу, абсолютно новой жизни.
— Именно поэтому стоит не бояться ее менять. Есть вещи, к которым можно вернуться всегда — в тот же зал, например. Естественно, можно из него и вовсе не уходить, но тогда ты не узнаешь много всяких интересных вещей.
Я, к слову, не жалею, что четыре года назад уехала в Канаду. Поначалу было чертовски трудно: практически одна, новая страна, незнакомый язык... Да я почти каждый день собирала вещи, чтобы улететь домой. Однако перетерпела, выучила английский и теперь чувствую себя в Америке абсолютно свободно. Вот только жить хочу в Беларуси, что, кстати, многих почему-то удивляет...