Придет ли время параллельных олимпиад?

Источник материала:

Многое тайное стало явным. Так расценили читатели «СП» и журналисты, ставшие участниками прямой линии, которая прошла с директором Национального антидопингового агентства Николаем КРУЧИНСКИМ. Некоторые вопросы наши респонденты задали заранее, поскольку не все смогли позвонить в установленное время.

САПОЖНИК — БЕЗ САПОГ

— Это Павел из Сморгони. Говорят, что у нас создана собственная лаборатория по проверке на допинг? Так ли это и каким оборудованием она может похвастать?

— Лаборатория еще не создана, она находится в стадии формирования. Пока открыто Национальное антидопинговое агентство, занимающееся организацией и контролем за подобной сферой деятельности. Кроме различных образовательных программ, мы проводим допинг-контроль как вне соревнований, так и во время их. В Законе о ратификации Конвенции против применения допинга Совета Европы прописано, что Министерство спорта и туризма является основным координатором всей работы, под его эгидой мы и действуем.

Саму же лабораторию создает Министерство здравоохранения, на прошлой неделе оно должно было назначить ее руководителя. А расположится лаборатория в п.Боровляны, на территории Белорусской медицинской Академии последипломного образования. Планируется выделить около 9 миллионов долларов на закупку самого современного на сегодняшний день оборудования. Именно такого, каким обладают ведущие мировые лаборатории Кельна, Сиднея, Москвы. Персонал, который будет там работать, пройдет обучение в Москве и Кельне.

— Здравствуйте, это Сергей из Минска. Если у нас есть центр и вы проводите исследования, так почему же белорусские спортсмены попадаются на допинге?

— В отсутствие лаборатории мы не можем провести полный, развернутый анализ проб. Центр «Экомир» Академии наук, с которым у нас заключен отдельный договор, больше специализируется на анализе пищевых добавок и продуктов спортивного питания. Круг методик, которые они используют, весьма ограничен — они могут определить наличие лишь некоторых стимуляторов и анаболических агентов. На сегодняшний день этого крайне недостаточно.

— Значит, вы по-прежнему возите допинг-пробы в Москву? И сколько нам это стоит?

— Да, но цена — порядка 200 долларов — вполне приемлемая. В других лабораториях она намного выше, скажем, в Стамбуле по цифрам она такая же, но уже в евро. В Афинах — 250 — 300 евро…

Официально наша лаборатория должна начать работу 1 января 2008 года.

— И что, тогда мы сможем, как другие, быть официально признанными?

— Для начала мы должны пройти процесс аккредитации — это долгое дело. К 2011 году необходимо подготовить нужные документы. Как оно получится, трудно сказать. Приведу простой пример. В Украине такая лаборатория существует уже около 4 лет, в Казахстане — столько же, но они только-только начинают процесс аккредитации. Сегодня ВАДА ужесточила критерии для аккредитации таких лабораторий. Основная масса сотрудников должны быть специалистами в области аналитической химии. Заметьте, не лабораторной диагностики, а прошедшие школу химического факультета университета. Всем подобным «конторам» приходится раз в квартал подтверждать свою состоятельность. Лаборатория в Солт-Лейк-Сити прошла эту процедуру только в ноябре прошлого года, через 5 лет после Олимпийских игр. Сегодня наиболее сильные по персоналу лаборатории — в Кельне и Сиднее.

— После того как взяли допинг-пробу, чтобы отправить в Москву, проходит ли она у нас предварительную проверку?

— Нет, поскольку пришлось бы ее дома вскрыть, а это противоречит правилам. Кроме того, на сдачу сразу нескольких проб спортсмен может и не решиться.

КОШЕЛЕК ИЛИ ЖИЗНЬ?

— Добрый день! Это Александр Петрович из Гродно. Скажите, среди спортсменов бытует такое мнение, что те, кто побогаче, могут позволить себе новые стимулирующие препараты, которые еще не входят в список запрещенных. Более скромные атлеты используют старые, уже известные, поэтому быстро попадаются. Явная дискриминация. Нельзя ли просто разрешить применение всех запрещенных препаратов?

— На мой взгляд, это мнение несколько ошибочно. Сегодня проводятся различные социологические опросы, и в прошлом году швейцарские коллеги представили очень интересные результаты. Они с 1999-го по 2004 год проводили анонимное анкетирование членов своих национальных команд. Один из вопросов звучал так: согласитесь ли вы применять запрещенные препараты, гарантируемо зная, что выиграете Олимпийские игры, но при этом проживете на 10 лет меньше. Если в 1999 году «да» ответили 25%, то в 2004 году — 15. Если сравнить с россиянами, которые провели похожий опрос, то «да» ответили порядка 65%. Однако такой опрос проводился однократно и динамику проследить трудно. Я считаю, что все зависит не от бедности, а от психологии. И здесь на первый план выходят критерии не кошелька…

— Здравствуйте! Читательница из Пинска. Скажите, почему запрещен допинг: потому что он вреден для здоровья или потому, что создает неравные условия?

— Отвечу коротко. Здесь налицо комплексная ситуация: допинговые препараты — это стимуляторы, наносящие вред здоровью, и другое, о чем говорите вы — это своеобразная дискриминация по отношению к честным атлетам.

— Алло! Прямая линия? Скажите, не могли бы вы прояснить ситуацию с велосипедисткой Зинаидой Стагурской? Писали, что наша федерация собирается просить международную, чтобы та разрешила ей выступать раньше, нежели заканчивается срок дисквалификации.

— Стагурская попалась на применении стонозалона, и ее двухлетняя отлучка от выступлений завершается в июне. Просьба о досрочном возвращении на шоссе могла бы создать прецедент, после которого начнут обращаться и другие. Например, с хоккеистом Филиным пытались предпринять нечто подобное, но нам было отказано. Поэтому назначено вам два года — будьте любезны их отбыть. Но всегда приветствуется участие спортсменов в образовательных программах, что вполне может благотворно повлиять на досрочное возвращение.

Сейчас с Зинаидой нет контакта, поэтому сложно прояснить ситуацию. Для снятия дисквалификации она по правилам должна сдать четыре допинг-пробы. Но на настоящий момент ничего не сделано, минимальный интервал между анализами — 12 дней. Теперь даже в случае их отрицательного результата раньше июля она выступать не сможет.

С Филиным получилось почти идеально: его четвертая проба была сдана в апреле, сейчас оформляем последние документы на снятие дисквалификации, и он сможет играть.

— Хочу еще спросить: принимаете ли вы оправдания спортсменов, например, мне подлили, подмешали запрещенные препараты?

— У меня профессия специфическая: в ее основе лежат подозрения. Когда говорят что-нибудь в этом роде, я в это не верю. Почему? Если начинаешь искать смысл произошедшего, то как бы попадаешь в подготовительную группу детского сада. Сразу понимаешь, что легко можно было обойтись без всей этой грязной кухни.

ЗАЧЕМ АСТМАТИКУ ГОРА?

— Здравствуйте! Хочу спросить вот что. В видах спорта на выносливость очень много астматиков. Недавно на Джиро д’Италия прозвучало, что у лучшего спринтера Петаки, и не только у него, в крови были найдены препараты для лечения астмы. Как бы вы прокомментировали это происшествие?

— В этой ситуации еще ничего не доказано, и журналисты поспешили с выводами. Если речь идет о здоровье спортсмена, то любой препарат при необходимости может быть назначен врачом. Как говорит глава российской антидопинговой службы Николай Дурманов, если разрешено и есть показания, то кто мешает вам это сделать.

— Если у спортсмена бронхиальная астма, то верите ли вы в то, что велосипедист при такой болезни может проехать гонку в 250 км, из которых почти 40 — в крутую гору?

— Знаете, попытаюсь ответить банально. Человеческие возможности практически безграничны…

На смену одним препаратам приходят другие, более новые и изощренные. А что творится в велоспорте, трудно и представить. Недавно прошло сообщение, что международная федерация собирается подписать соглашение со спортсменами о неприменении запрещенных препаратов. А то ведь один скандал следует за другим!

После 1988 года пошла волна разоблачений по поводу использования анаболиков, затем кровяного допинга, эритропоэтина. Несколько поутихнув, ныне она разгорелась с новой силой. Недавно по этой причине уволили из профессиональной команды известного украинского гонщика Гончара. Чудовищная история случилась с итальянским велосипедистом Марко Пантани, который то ли покончил с собой, то ли умер от передозировки наркотиков… Ситуация доведена до абсурда, и этого просто нельзя было допускать. Здесь несомненная вина функционеров от спорта и продавцов допинга. Поэтому, как и всегда, истину нужно искать посередине.

После всех происшествий федерация поменяла критерии подхода к состязаниям — теперь велосипедисты сдают кровь накануне старта, и если параметры не соответствуют, они пять-семь дней отдыхают от соревнований.

— Здравствуйте! Это Елена из Минска. Объясните, как могла дважды произойти одна и та же ситуация с лыжником Долидовичем?

— На мой взгляд, с его стороны выказан абсолютный непрофессионализм, соответственным образом не наказанный. На человека затрачены государственные деньги, а в результате спортсмен вновь приезжает с повышенным гемоглобином. Он точь-в-точь повторяет обстоятельства, которые произошли с ним в Турине. Как видите, через год Долидович наступил на те же грабли, от которых пострадал на Олимпиаде. Спортсмен вновь пропустил именно ту гонку, в которой он мог проявить свои самые сильные стороны, а с марафонской дистанции он сошел.

— Есть ли у нас аппаратура, которая позволяет вовремя контролировать состав крови?

— В отношении уровня гемоглобина, из-за которого возможно недопущение к старту, — да. Такой прибор, единственный рекомендуемый ВАДА, куплен нашим НИИ физкультуры и спорта. Просто тренерам надо больше и чаще спрашивать. В идеале спортсмены должны иметь паспорт, в котором прописаны их индивидуальные особенности, в том числе и уровень гемоблина. Подобный вариант уже начали претворять в жизнь наши соседи-россияне.

ЗА ДОПИНГ — ПОД СУД

— Здравствуйте! Скажите, пожалуйста: правда ли, что одна из проб на допинг представительницы вольной борьбы Василисы Марзалюк положительная?

— Хочу сказать, что пока не вскрыта проба «Б», все разговоры по этому поводу беспочвенны. До сего времени спортсмен считается чистым, и работники всех заинтересованных служб сохраняют необходимую конфиденциальность.

— Верите ли вы, что спорт будет чистым, без допинга?

— Да. До сих пор активно муссируется парадоксальная ситуация, при которой могли бы существовать три параллельные Олимпиады: паралимпийская, без допинг-контроля и для чистых атлетов, отрицающих запрещенные стимуляторы. Случится ли подобное, сложно сказать, но такая возможность достаточно энергично обсуждается. В Мадриде в ноябре намечена Всемирная антидопинговая конференция, на которой будут пересматриваться прежний кодекс и определяться новые стандарты терапевтического использования запрещенных средств, а также видоизменяться список запрещенных препаратов.

И все-таки, думаю, на три Олимпиады уже никто не решится. Новая Международная конвенция ЮНЕСКО о борьбе с допингом обязывает страны, ратифицировавшие ее, строго контролировать ввоз и вывоз запрещенных веществ. Несомненно, ее принятие многим далось с трудом. К примеру, в России с этой конвенцией Дума согласилась только с четвертого раза. И то лишь потому, что Сочи надеется провести у себя Олимпиаду. И это неудивительно, оборот анаболических стероидов, распространяемых в фитнес-клубах и различных прочих «качалках», в России составляет от 2,5 до 3,5 миллиарда долларов в год. А по данным Интерпола, оборот стероидов в мире равноценен распространению героина. В Испании подсчитано, что около шести процентов посетителей фитнес-центров в Европе так или иначе употребляют что-либо из запрещенного. В настоящее время россияне внесли список из 74 анаболиков в статью УК, то есть их распространение и употребление караются законом. Поэтому в некоторых странах, в той же Италии, если найдут даже в сумках запрещенные препараты, то их владельцев могут отдать под суд. Не удивительно, что некоторые фирмы не спешат внести новый препарат в список существующих.

Скажем, учащиеся Академии тенниса во Флориде пьют растительные анаболизирующие препараты, позволяющие снять мышечное напряжение ног. Они не запрещены, поскольку натуральны по своей природе. ВАДА и ей подобные действуют по принципу: все, что можно найти на улице, запрещено. А она, эта улица, начинается тогда, когда ты вышел из фитнес-клуба.

Однако палка, как говорится, имеет два конца. Сегодня лаборатория в Кельне находит запрещенное вещество даже через восемь недель после его приема. Каждый олимпийский цикл добавляет допинговым службам одну неделю. Если раньше запрещенные препараты находили спустя две недели, затем — три, то теперь через восемь, а на девятую атлет уже будет чистым.

Но существует группа тренеров, которым проще дать таблетку или уколоть спортсмена, нежели предложить толковую методику, которая бы принесла плоды. К сожалению, они больше уповают на медицину, на разрешенные стимуляторы, и таковых спецов у нас предостаточно. А жаль!

— Тогда ответьте, может ли человек употреблять запрещенные вещества, если он занимается фитнесом?

— Если человек тренируется для себя, строит, как говорится, свое тело — то, пожалуйста, принимайте. Однако если он принимает участие даже в любительском первенстве по лыжам и у него обнаруживают допинг, то, следовательно, по новой конвенции наступит наказание.

— Вам позвонил Иван Петрович. Скажите, накануне Игр в Пекине ходят упорные слухи о том, что китайские атлеты оставят у себя львиную долю медалей. При этом некоторые делают упор на то, что растительные стимуляторы, которые предложат местные научные лаборатории, не входят в список запрещенных. Верите ли вы в китайскую медицину, например иглоукалывание, или это просто завеса перед очень хорошей фармакологией?

— И да, и нет. Не будучи большим специалистом в восточной медицине, но немного разбираясь в фитотерапии, скажу следующее. На мой взгляд, она имеет смысл при длительном восстановительном периоде и имеет право на существование. Подобное направление отрабатывается тысячелетиями, и чтобы нам к нему прийти, нужно «вывернуть» мозги.

— Это Александр из Жлобина, я занимаюсь волейболом. Очень многие попадаются на пищевых добавках. Какие из них можно использовать, какие нельзя?

— Можно те, которые имеют сертификат антидопингового агентства. Я бы не рекомендовал употреблять китайские БАДы, так как в них обнаружено много запрещенных веществ. К концу августа мы подготовим список лекарств и спортивного питания, которые у нас не зарегистрированы. Когда у вас в команде появляется коробейник с подобным товаром, спрашивайте сертификат: нет ли там запрещенных веществ. Самый близкий центр, где его можно взять, это московская антидопинговая лаборатория. Там анализ стоит 20 тысяч российских рублей.

О НАСВАЕ, МАРИХУАНЕ И ПРОЧЕМ...

— Здравствуйте, хочу спросить. У нас в Университете физкультуры очень многие увлекаются насваем. Причем не только у нас. В училище олимпийского резерва тоже. Да и вообще в кругах молодежи он тоже имеет хождение. Что это такое и насколько он вреден?

— Насвай — это легкий наркотик из класса растительных, похожий на марихуану. На сегодняшний день он популярен в молодежной среде, как, например, марихуана — среди футболистов. В этом году мы ввели дополнительный контроль по типу сухой химии на стимуляторы и наркотики, и пока положительных результатов проверки не дали. Так как насвай наркотик, есть возможность привыкания. В конечном итоге он приводит к наркомании и может вызвать «долгоиграющие» последствия в дальнейшем, вплоть до рака губы. Что касается борьбы с ним, то это прерогатива администрации не только Университета физкультуры, но и училища олимпийского резерва. Сегодня это насвай, завтра марихуана, потом героин — так и пошло, и покатилось.

— Здравствуйте! Это Оксана из Гродненской области. У нас местные газеты писали, что Янина Карольчик вместо двух лет дисквалификации отбыла почти три. Говорят, что федерация вовремя не помогла ей пройти необходимые контрольные процедуры. Это правда?

— Да уж, нет пророка в своем Отечестве! Карольчик не раз говорили: приди и принеси анализы с интервалом в две недели. Все можно было сделать на полгода раньше. Она должна была сдать шесть проб, сколько же получилось реально, сложно сказать. В Москве, куда она их отправляла или сама ездила, не могут точно сказать, сменился директор лаборатории. Но сие не значит, что ее анализы были потеряны. Возможно, произошел некачественный отбор, и спортсменке, прежде всего, нужно было позаботиться о них самой. Ведь, придя в поликлинику, вы, а не врач, следите за прохождением ваших анализов.

— Прямая линия? Это Елена из Минска. Расскажите, пожалуйста, кто и как готовит специалистов, имеющих право проводить допинг-контроль, и как стать допинг-офицером?

— У нас четверо таковых имеют сертификат ВАДА. Два из них, точно знаю, работают в Институте онкологии. Подготовка допинг-офицеров не носит системного характера. В мире существуют две частные компании, шведская и норвежская, которые выпускают таких специалистов. Естественно, нас там никто не ждет, а для себя провели один семинар диспансеров спортивной медицины. Из всех областей республики сегодня уже активно работают могилевская и гродненская группы, которые по нашей просьбе сразу включаются в проверки.

Елена, а где вы работаете?

— В поликлинике.

— Тогда ситуация упрощается, коллега. Свяжитесь со мной, и мы включим вас в список кандидатов на обучение.

— И еще. Скажите, известно ли уже, как будет построен допинг-контроль на Олимпиаде в Пекине?

— Судя по всему, по уже отработанной схеме. Спортсмен приезжает, проходит аккредитацию, а наутро сдаются анализы. Минут 15 он обязан лежать без движения, затем сдает кровь и мочу, а после обеда получает результат. Второй момент — система слежения за спортсменами. Раздевалки и душевые будут напичканы камерами, чтобы максимально избежать известной ситуации с венгерскими метателями. Что будет в плане генного допинга и гормонов роста, неизвестно. По первому направлению ВАДА предлагает около полутора десятков проектов. Однако не исключено, что она преподнесет и немало сюрпризов.