Операция "Крот". Александр Алейников: на двух матчах сборной Беларуси спрут заработал около полумилл

Источник материала:

В феврале 2005 года газета “Прессбол” передала в прокуратуру материалы, свидетельствующие о подкупе игроков национальной сборной Беларуси по футболу с целью получения заранее оговоренных результатов поединков. Чуть позже по этим материалам было возбуждено уголовное дело. По информации “Е”, дело за эти два года неоднократно пытались прекратить, а недавно следователь и вовсе отправлен на пенсию. В 38 лет. Есть ли у нас коррупция в футболе и существуют ли договорные матчи? Почему уголовное дело о подкупе игроков белорусской сборной до сих пор не передано в суд? Об этом корреспондент “Ежедневника” беседует с теперь уже бывшим следователем Александром АЛЕЙНИКОВЫМ, который два года вел дело о подкупе футболистов.

— Дело было возбуждено в 2005-м. За это время оно то приостанавливалось, то возобновлялось. На сегодня фактически прошел год с того момента, когда, как я считаю, можно было предъявить главному фигуранту обвинение и передать материалы дела в суд для рассмотрения по существу. Для этого специально проводилось совещание, на котором присутствовали несколько работников МВД и прокуратуры. И вот после совещания сотрудникам МВД, принимавшим участие в расследовании, было вдруг заявлено, что действия главного подозреваемого лица, которого главный редактор “Прессбола” обозначал в своей статье как Ш., не образуют состава преступления. Хочу отметить, что еще в 1999 году в Уголовном кодексе впервые появилась статья “Подкуп участников и организаторов профессиональных спортивных соревнований...” В 2000-м она вступила в действие. И я знаю, что ни одного уголовного дела на территории Беларуси и, по-моему, в бывшем Союзе по данной категории (связанного с игровыми видами спорта) не расследовалось. Судами такие дела, естественно, тоже не рассматривались. Поэтому и непонятно было, как можно классифицировать действия лица, когда полностью отсутствует правоприменительная база. Наверное, в этом случае надо опираться не на мнения-высказывания теоретиков по уголовному праву, в том числе и разработчиков Уголовного кодекса. Для этого есть суд, который должен был рассмотреть дело и вынести решение о том, подпадают ли действия данного лица под статью Уголовного кодекса. Короче говоря, еще год назад мы готовы были передать дело в суд, но по каким-то неизвестным мне причинам его начали тормозить.

— Вам давали указания свернуть дело?
— Напрямую — никаких. В то же время давали понять: если дело будет направлено прокурору для дальнейшей передачи в суд, то до него оно все равно не дойдет. Намекали, что в таком случае дело будет направлено для производства дополнительного расследования по любым мало-мальски подходящим основаниям. Затем было еще совещание в МВД, где мы никого не убеждали, а просто изложили свое видение ситуации. В МВД с нами согласились, что состав преступления у гражданина Ш. имеется и дело надо передавать в суд. Хотя бы для того, чтобы пресечь практику подкупа игроков. Что делается после этого: наш отдел расформировывается, меня в 38 лет отправляют на пенсию, а дело я передаю руководителю.

— То есть вас попросту убрали?
— Сократили весь отдел расследования преступлений в сфере организованной преступности и коррупции Следственного управления ГУВД Мингорисполкома. Я не могу сказать со стопроцентной уверенностью, что сокращение произошло именно из-за дела о подкупе игроков. Не знаю... Может, у нас уже с организованной преступностью и коррупцией покончено на территории Минска.

— Работа по делу была проделана огромная?
— Сказал бы так: очень тщательная, поскольку нельзя было ни в чем ошибиться. На кону стоял престиж белорусского футбола, соответственно — и престиж страны. И, как мне казалось, государственные органы, коль такой случай произошел, должны быть заинтересованы, чтобы больше такого не повторилось. Вот почему и возник скандал, поднятый румынской прессой, вокруг возможности договорного характера недавнего матча между белорусами и болгарами. Понятно, что никаких доказательств у журналистов не имелось, но дыма-то без огня никогда не бывает. Понятно, когда футболисты бьются в кровь на поле, а у них что-то не получается. Но полное безволие всегда порождает слухи... Во время работы с делом я не думал, что меня похвалят, повысят в звании или уволят. Повторюсь: вопрос стоял о престиже государства. Мы контактировали с российскими коллегами, сделано было многое. Поэтому, еще раз скажу, максимум осенью прошлого года дело уже должно было находиться в суде. А самому подозреваемому Ш. должна была быть избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, несмотря на все его спортивные регалии.

— Где сейчас этот футболист Ш.?
— Не знаю, но то, что не в Беларуси, — точно. Говорят, где-то в России. Может, дело когда-нибудь и дойдет до суда, но пока, по моему мнению, делается все для того, чтобы этого не случилось. Возможно, у Ш. имеется некий очень высокий и заинтересованный покровитель, который всячески препятствует рассмотрению дела.

— Что главному подозреваемому грозило по Уголовному кодексу?
— Это не тяжкое преступление, поэтому максимум — три года лишения свободы. Хотя, я считаю (и, насколько знаю, с этим были согласны в МВД), в отношении его нужно было возбуждать дело по двум статьям: ложному доносу и попытке подкупа игроков. Во время следствия подозреваемый был не очень контактен, постоянно писал жалобы в прокуратуру на сотрудников следствия. Как же! Задели честь профессионального игрока национальной сборной.

— Расследование не выходило за пределы ближнего зарубежья?
— Видите ли, дело в том, что информация, которая есть в материалах, может быть несколько шире. Во время следствия появлялась информация по другим фактам “сдачи” игр из более “раннего периода”. Но для того, чтобы не распыляться, мы изучали только те обстоятельства, которые указывались в статье “Прессбола” “Операция “Крот”. Там высказываются основные подозрения в адрес двух матчей сборной (Беларусь — Чехия и Молдова — Беларусь) и матчей с участием гродненского “Немана” и солигорского “Шахтера”. По поводу последних могу сказать, что, по моему мнению, это больше журналистские домыслы. Ничего серьезного, нуждающегося в дальнейшей проверке, мы не нашли.

— А с участием сборной? Можно сказать, что те игры были договорными?
— На мой взгляд, нет, хотя ставка “черного” тотализатора и сыграла. Как нужно было, так сборная и проиграла оба матча. Уголовная статья гласит: “Подкуп участников соревнований...” Как только одному игроку поступило подкупное предложение от Ш., вот с этого момента и пошел состав преступления. Но говорить в данном контексте об этих играх так, что они были сданы всей командой, я думаю, нельзя.

— Тогда почему результаты оказались нужными для “черного” тотализатора?
— Это невозможно объяснить. Ведь многие делают в букмекерских конторах именно экспресс- ставки сразу на несколько событий. Например, ставку на то, что в первом тайме, к примеру, белорусская команда обязательно пропустит два гола, а во втором, например, у нашей команды случится удаление. Здесь всю команду и подкупать не надо. Платишь вратарю, который пропустит, и игроку, который “в пылу борьбы” заработает красную карточку, — все! Никто ведь их затем и не обвинит. Ответят: “Это игра. Борьба”. Впрочем, это всего лишь примеры.

— Футболист Ш. из белорусской сборной, скорее всего, мелкая пешка в больших ставках “черного” тотализатора. Сегодня можно сказать, откуда тянется спрут?
— Из России.

— Сколько тогда заработали те, кто ставил на “нужные” исходы с участием белорусской сборной?
— Скажем так: если организационные расходы на подкуп и так далее у них составили, допустим, около 50 тысяч долларов, предполагаю, что только на двух матчах белорусской сборной спрут заработал около полумиллиона долларов.