Егор Мещеряков: год мечты

Источник материала:

Форварду сборной Беларуси Егору МЕЩЕРЯКОВУ не нужен зеленый чай, который сейчас дымится у него в кружке, чтобы чувствовать спокойствие и умиротворение. Он почти расслаблен и вполне удовлетворен жизнью, которая пока для него остановилась на этапе, наверное, самого успешного сезона в карьере, принесшего участие в полуфинале Кубка УЛЕБ, финале Кубка России, а заодно серебро чемпионата России в составе УНИКСа. У Егора не проскальзывало разочарования в голосе даже наутро после матча, поставившего точку в долгом и интересном сезоне. Немного огорчения, немного анализа, чуточка обиды — и расслабленность.

Тогда мы с Егором и его супругой Таней бродили по Казани, сидели в уютных кафешках, прислушиваясь к завываниям невесть откуда пришедшего на смену жаре ураганного ветра, и говорили обо всем, кроме будущего. И сейчас Егор не заглядывает далеко вперед, излучая потрясающую уверенность в том, что все будет хорошо. Небольшое беспокойство выдают лишь пальцы, постукивающие по кружке: пора собираться, завтра начнется долгожданный отпуск где-то на турецком побережье Эгейского моря, в давно облюбованном тихом местечке. Звонит телефон, и Егор объясняет кому-то по-английски, что намеченное мероприятие придется перенести на неделю вперед — в июле национальной сборной предстоит товарищеский турнир.

Денг — не Джордан

— Похоже, сборная значится в списке твоих летних приоритетов.
— Приоритетов? Почему бы нет! Тем более что подготовка намечается плодотворная. Сбор в Стайках, турниры в Киеве и Румынии… Во-первых, играешь за команду любимой страны. Во-вторых, нет необходимости ехать на подготовку в клуб (хотя, бывает, и заставляют). Ведь там иные специалисты, тренировки. Когда меня Еремин два года назад пригласил в Казань, он сказал, что обязательно надо прибыть, так как были травмы в Греции, и тренер хотел бы посмотреть, как я выгляжу. Мы месяц бегали кроссы и прыгали, а после этого пришлось играть за сборную с Австрией… Скомканная подготовка получилась. Теперь же есть возможность рассчитывать силы, находиться близко к дому, общаться с ребятами, которых редко видишь. В общем, можно плавно войти в сезон.
Хочется, конечно, результат получить, в дивизион “А” пробиться. Всеми правдами и неправдами. Однако будет очень непросто.

— Знаешь, что британцы усилятся Луолом Денгом из “Чикаго”?
— Сильный парень, хотя ему будет непривычно играть на излете лета. В конце концов, он не Майкл Джордан — обычный прыгучий форвард с хорошим средним броском. Нам надо работать, и все будет в порядке. Более сложным пока видится гостевой матч с Голландией, которым начинается второй круг.

— Прошлой осенью Голландия не казалась страшной…
— Вот и мы ее не боялись. А получилось — что получилось. Сейчас будем лучше готовы психологически. В минувшем году для сборной это было самое неприятное событие. Ребята были очень расстроены. Теперь нужно отыгрывать приличный гандикап в 14 очков, чтобы бороться за первое место.

Испания — не Приморье

— Уезжая в отпуск, вариант с новым клубом представляешь смутно?
— Очень. Разбежка от Испании до Владивостока.

— Испания? Солидно. Могут быть серьезные предложения?
— Пока там затишье — заканчивается сезон. Но мой агент специализируется именно по Испании и Франции, наверняка появятся хорошие варианты. Надеюсь, это будут клубы первой шестерки или семерки. С другой стороны, может, в итоге все сведется к “Спартаку” из Владивостока. (Смеется.) Пока не видишь всех предложений, получается гадание на кофейной гуще. Поеду в Турцию, начну готовиться. Площадку найду, мяч с собой возьму… Организую активный отдых.

— Недавно Станислав Еремин ушел из УНИКСа, став главным тренером подмосковного “Динамо”. Пошли слухи, что он позовет тебя туда.
— Все может быть, но со мной пока никто не разговаривал. Появлялись такие мысли, ведь именно Еремин был тренером, который выдернул меня в Россию из Греции. Просто сейчас меняется ситуация, и я приобретаю статус легионера.

— То, что в УНИКСе не оставили, не огорчило?
— Многих не оставили. Да и точку ставить рано. УНИКС всегда славился неторопливостью: руководство обычно берет двух-трехнедельную паузу, прежде чем подписывать контракты. Потому меня даже удивило, что на днях Джерри Маккаллох заключил новое соглашение. Про него вообще ничего не говорили. Приобрели Станеску. Так что работа уже ведется. Но кажется, у меня мало шансов остаться в Казани. Там уже есть легионеры: Станеску, Дариуш Лавринович, Саванович, два американца. Если буду считаться иностранцем, окажусь тем самым шестым, последним. Но это решение клуба, и здесь никаких обид быть не может. Бизнес есть бизнес.

— Есть какая-то надежда официально стать россиянином в баскетбольном мире?
— Хоккеисты ведь судятся по этому поводу. Хочется верить, что решение суда распространится и на баскетбол. Хотя, говорят, РФБ вряд ли пойдет на перемены, да и специфика тут своя. У меня нет претензий, я понимаю, что страна хочет защитить собственных игроков, а я и Володя Веремеенко не имеем права выступать за российскую сборную. Все логично. Ничего, что буду легионером. Всю жизнь им был — в Италии, Турции, Греции.

— Твое мнение, насколько помогает правило с шестью легионерами и обязательными двумя россиянами на площадке баскетболу в стране?
— В свое время в Италии разрешили выступать пяти американцам. И часто получалось, что в начале матча на площадку выходили девять чернокожих и я. Это какой-то экстрим. На мой взгляд, два россиянина на площадке — это резонно. Золотая середина. Возможно, через три-пять лет, когда вырастет новое суперпоколение, можно будет перейти к трем своим на паркете. На это есть надежда, ведь в московском “Динамо”, “Химках”, ЦСКА очень сильные молодежные команды. Ребята могут выстрелить.

Белая Казань, черный Мадрид

— Тебе понравился прошедший сезон?
— В принципе да, лучше, чем предыдущие два. Хорошо, что удалось избежать травм. Признаться, сейчас не думается о баскетболе — настроение летнее. Да и хотелось большего — не только быть в финалах, но побеждать. Но видимо, ЦСКА пока в России обыграть не суждено. Армейцы сильны и набором игроков, и командой, и тренером плюс прекрасный менеджмент и ненавязчивая помощь судей.

— УНИКС реально был вторым в России?
— Как ни крути. Очень прилично провели регулярный чемпионат, имели шанс быть первыми. Но если бы так случилось, это была бы скорее “невезуха” для “красно-синих”. Все-таки поражения от армейцев и московского “Динамо” для нас были настоящими провалами, даже при том, что эти же команды мы красиво обыгрывали дома. Можно говорить и о странном графике российской суперлиги, в котором встречаются двух-трехнедельные паузы… В итоге все получилось логично. ЦСКА без вопросов первый. “Химки” получили заслуженную бронзу, ведь “Динамо” очень неровно провело сезон, хотя на европейской арене выступило здорово, остановившись в шаге от “финала четырех” Евролиги.

— В чем разница между гостевым УНИКСом и домашним? Ведь, кроме финального матча суперлиги, вы ничего не проиграли на своей площадке!
— В психологии. В родных стенах каждый чувствует себя раскрепощенно, не зацикливается на мелочах. На выезде мы часто теряли нить игры, которая бесследно исчезала. Если “летели” 5 очков, они быстро превращались в 15, 20, 25, 30 — и привет. Наша команда проповедовала рисковый баскетбол — прибежали, два паса, “треха”, — который на выезде не срабатывал. Потому тренеры просили действовать более консервативно, доводить атаки до верного, чтобы почувствовать игру.
Почему хорошие команды прибавляют в третьей четверти? Это мне объясняли еще итальянские тренеры. Коуч из “Авеллино” всегда говорил: “В первой половине мы изучили сильные и слабые стороны соперника, теперь нужно использовать знание, сделать качественный скачок”. В этом прелесть хорошего специалиста, когда тот умеет грамотно перестроить команду по ходу поединка.
В УНИКСе, безусловно, было больше ярких моментов, хотя случались и блеклые. Особняком стоят два поражения от мадридского “Реала” в Кубке УЛЕБ. Одно в январе, другое — в марте. Обескураживает, когда ты вновь прилетаешь в столицу Испании, останавливаешься в том же отеле, знаешь, что предстоит серьезная борьба, а получается та же игра, под копирку, только два с половиной месяца спустя. Понятно, что не были правильно сделаны выводы. По сути, из-за этого мы лишились путевки в Евролигу.

— Можно ли сказать, что лучшим моментом сезона для вас была домашняя победа над ЦСКА в чемпионате, а худшим — то самое мадридское поражение?
— Да, пожалуй. В этой неудаче важна еще предыстория, ведь на своей площадке мы вели с разницей в 20 очков, но умудрились оставить всего “+7”. И болельщики, поначалу обезумевшие от счастья, покидали зал в тишине и смятении, будто мы проиграли. Вроде бы победа над “Реалом” достигнута, но сценарий повлиял на настроение. Тем более все держали в уме крупное гостевое поражение на первом этапе и понимали, что 7 очков перевеса может не хватить.
Перед ответным матчем пытались отмести все негативные мысли, и первый тайм получился озорным. Уступали всего 40:44, нужно было навязать борьбу, постараться выйти вперед. А получился провал. Когда стало “-10”, мы прибегали в нападение, пытались быстро отыграть два-три очка, бомбили — а мяч упрямо не шел в кольцо, хотя атаковали снайперы, причем из выгодных позиций. Не наш день...
Естественно, было разочарование. В Кубке УЛЕБ мы прошли долгий путь. В плей-офф в первом раунде обыграли сербский “Хемофарм”, во втором — “Сиену”, которая стала чемпионом Италии… Конечно, можно пенять на жеребьевку, выведшую нас на “Реал”, но, с другой стороны, не проиграй в группе греческому ПАОКу — и могли занять первое место, которое обеспечило бы иной расклад. Увы, спорт не терпит сослагательных наклонений. А попадание в Евролигу было очень даже реальным.

— Тогда бы и кадровые вопросы решались по-другому.
— Естественно, ведь в Евролиге нет лимита на легионеров. Но все что ни делается, к лучшему. Стремлюсь заканчивать сезон, да и каждую игру так, чтобы было не стыдно смотреть на себя в зеркало. Неприятный осадок ощущал лишь после матча в Мадриде.

— А игру с ЦСКА в Казани любо вспомнить?
— (Смеется). Ну да. Ей предшествовало веселое событие: у Стивенсона был день рождения, президент клуба Евгений Богачев принес шампанское в раздевалку после вечерней тренировки, мы выпили по глотку, а на следующий день вышли и обыграли ЦСКА. Он сказал, чтобы мы расслабились, что армейцы — те же люди, просто у них на майках написаны другие буквы. Но они так же способны трепетать и бояться нас.

По заветам Мастрояни

— После ЦСКА шампанское не приносил?
— Нет. Евгений Борисович вообще интересный президент. Переживает за нас, как за детей, любит команду, оказывает всяческое содействие. Я это не для прессы специально говорю — просто так оно и есть. Он мог в семь утра приехать в аэропорт, чтобы проводить нас на выезд.

— Тебе вообще было уютно в УНИКСе?
— Не умаляя достоинств Сирейки, скажу, что костяк команды собрал Еремин. И когда звонил мне, он объяснял, что хочет сформировать состав из не просто сильных игроков, но фанатов баскетбола и хороших парней, причем под 30 лет, родившихся в Советском Союзе. Тогда зашла речь о Штомбергасе, братьях Лавриновичах, Мююрсеппе. И я попал в список компании единомышленников. Хотя команда претерпела изменения, костяк остался. Мы все — плюс к названным еще Самойленко и Чикалкин — дружили семьями, отмечали дни рождения. Это такой плюс, который не в каждой команде увидишь.
Почему об этом вспоминаю? В свое время в “Авеллино” у нас был такой веселый капитан, Серджио Мастрояни, очень внешне похожий на Мистера Бина. И он мне, 23-летнему парню, сказал: “Такие команды, как у нас, случаются раз в десять лет. Увидишь, мы добьемся успеха, потому что играем не только ради денег, но и потому, что нам приятно вместе проводить время”. Он был прав: мы вышли в лигу А1 чемпионата Италии. Тогда я не придал особого значения словам, но через год попал в обескураживающий климат в “Бешикташе”. Полный разрыв с тренерами, игроками. Американцы сами по себе, турки сами по себе, я где-то посередине и тренер, который никого не понимал. Я сразу понял, что слова повидавшего виды Мастрояни были пророческими. Потому и сравниваю “Авеллино” той поры с нынешним УНИКСом: здесь были люди, сделавшие два сезона прекрасными, и у нас завязалась дружба, которая продолжится и после расставания. Медали, деньги — все это приходящее, а нашу жизнь формируют человеческие отношения.
Заметил еще, что серебряная медаль чемпионата России очень похожа на словенское золото молодежного чемпионата Европы, в таком же красно-сине-белом триколоре. Награды-близнецы, только между ними 13 лет работы.

— В общем, за последние годы ты стал философом.
— Я всегда был таким умным. (Улыбается.) Просто сейчас легче сравнивать, оценивать в перспективе прожитых лет.

Работа над ошибками ради брата

— Расскажи, как дела у твоего брата, и как ему удалось попасть в престижный вуз “Джорджтаун”?
— Да, брат теперь суперзвезда! Шутка, конечно. В общем, Никита по ходатайству моего агента попал в школу “Сент-Джонс” штата Мэриленд, неподалеку от Вашингтона. Провел неплохой сезон.

— Извини, перебью. Это ты решил, что лучшим вариантом продолжения баскетбольного образования для Никиты будет Америка?
— Опять же, оглядываясь на собственный опыт, в свое время годик в “хай-скул” дал бы нам больше возможностей устроиться в NCAA. Наверняка у Саши Куля, да и у меня было бы по 10-15 предложений от более известных вузов. И у многих других наших ребят. Ведь школьные матчи смотрит огромное количество скаутов. Тем более сейчас, когда из школы многие попадают прямо в НБА. Плюс чисто жизненные факторы, привыкание к американскому образу жизни, языку. Никита год жил в семье, у него не было русскоязычных друзей, кроме пары детей эмигрантов. Да и те по-нашему могут сказать разве что “привьет”. Поначалу было непросто, хотя последний год в Минске он английским занимался очень серьезно. А потом пошло как по маслу.
Никита попал в команду, где собралась разношерстная публика, а тон задавали трое черных парней. Поначалу он, как все попавшие туда европейцы, жаловался на нехватку передач. Дескать, я отдаю, а мне не возвращают — что это такое! Хочу сразу предупредить ребят, которые собираются в Штаты: вам придется самим зарабатывать себе место под солнцем, подбирать мячи, перехватывать. Пасов не дождетесь, пока не завоюете авторитет.
В середине сезона команду покинули два лидера, и акцент сместился на Никиту и оставшегося черного парня. Они тянули весь воз. Там слухи быстро разносятся. В один прекрасный день на игры турнира пришел тренер “Джорджтауна” Томпсон-младший (его отец Томпсон-старший в университете руководил еще Юингом, Мутомбо и Айверсоном), и Никита в двух матчах набрал 27 и 28 очков. Взяли на карандаш, а в апреле ему сделали предложение. Мы долго ждали, что вариант сорвется — честно говоря, не верилось. “Джорджтаун” между тем попал в “финал четырех” NCAA, где проиграл в полуфинале. Такого результата не было даже при Айверсоне.
Теперь Никита будет официально зачислен в университет, который, кстати, находится недалеко от “Джорджа Вашингтона”, где учились мы с ребятами. В данный момент он находится в Америке, первогодок просят никуда не уезжать, работать над “физухой”, баскетбольными качествами. По законам лиги тренер не имеет права помогать им в этом до середины августа, когда можно взять под контроль только трех игроков. А официальные тренировки стартуют только 15 октября, за месяц до начала чемпионата. Так что ребята там играют в стритбол в университетском зале сами по себе, а тренеры только ходят и наблюдают, не вмешиваясь в процесс. Таким образом сохраняется любительский статус студенческой лиги.
В июле для Никиты начнутся занятия, он возьмет пару классов, а в августе приедет повидаться с семьей на пару недель. Молодежь идет по нашим стопам.