Вся наша жизнь — «Служебный роман»

Источник материала:

30 лет спустя

Всего лишь 22 дня понадобилось Эльдару Рязанову и Эмилю Брагинскому, чтобы в начале 1970–х написать хлесткую ироничную пьесу «Сослуживцы». Судьба ее сложилась успешно — 134 советских театра пьесу поставили. Однако авторам не понравилась ни одна из постановок. Просматривая в очередной раз неудачный театральный спектакль, Эльдар Александрович проворчал: «Ужасно! Надо отмываться! Сниму кино сам». Тогда, 30 лет назад, приступая к экранизации «Сослуживцев», Рязанов и не думал претендовать на культовость, он сказал киноактерам: «Делаем теплый, осенний, добрый фильм — ничего особенного...»

А вышло гениально, как это часто бывает в «простых» случаях: блестящий актерский состав «Служебного романа» и до слез смешные диалоги удерживают зрительское внимание к картине долгие 30 лет. Как недавно признавалась в интервью Алиса Фрейндлих: «Успех этого фильма у молодого зрителя для меня — загадка». Мало того, что молодежь по–прежнему цитирует фразы из «Служебного романа», как и 20, 30 лет назад... Современный римейк на музыкальную тему из фильма сочинил ди–джей Грув, и его диск «Служебный роман» — элегантный хаус плюс юморные цитаты киногероев — до сих пор довольно часто звучит на дискотеках и лидирует по продажам.

«Наша мымра»

«Ключевой в фильме была, конечно, роль Калугиной, — вспоминает Эльдар Рязанов. — Недаром в качестве одного из вариантов названия картины долго обсуждалось — «Сказка о руководящей Золушке». И если прекрасным принцем в конце фильма окажется неказистый поначалу статистик, то несимпатичная Мымра должна быть преображена талантом исполнительницы в очаровательную принцессу. Во время съемок мы подружились. Не подпасть под очарование Алисы Бруновны — женское, человеческое, актерское — было невозможно». В роли Мымры режиссер Рязанов видел только Фрейндлих и даже никаких проб проводить не собирался, выслал актрисе в Санкт–Петербург сценарий и телеграмму с прямым текстом: «Прошу Вас, Алисочка Бруновна, не откажите, сыграйте в моем новом фильме». Фрейндлих не отказала и на съемочной площадке «Мосфильма» с бешеным азартом стала превращаться в невзрачную Мымру. Вместе с Рязановым они «облазили все костюмерные, выбирая самые гунявые платья, туфли и плащи». Мужеподобную походку героини актриса подсмотрела у начальственных теток в реальной жизни.

Долго не могли подыскать достаточно безобразную оправу для очков: «Какие–то все они слишком изящненькие!» — говорила Фрейндлих. Выручил оператор Владимир Нахабцев. Снял очки с носа собственного отца. «О, заиграло! Сейчас только вот зачешу себя поуродливее — и в кадр!» Но странная штука: в «зачесанной поуродливее» и «одетой погунявее» Калугиной миллионы советских гражданок признали себя. И долгие годы писали на имя Фрейндлих письма с почти одинаковым текстом: «После вашего фильма наконец сходила в парикмахерскую, сделала прическу, новое платье сшила и даже тушь «Ленинградскую» попробовала... Я вообще на человека теперь похожа... Спасибо».

Почти все главные герои картины Рязанова хоть раз в жизни, но переживали служебный роман. Алиса Фрейндлих, к примеру, была замужем за художественным руководителем театра Ленсовета Игорем Владимировым, с которым у нее случился как раз классический служебный роман. Именно по приглашению Владимирова она перешла к нему в театр, где очень быстро стала примой. Как вспоминала сама Фрейндлих, ее будущий муж был неотразим: голубые глаза, голубой костюм и голубая «Волга». Устоять было невозможно.

Мнем Мягкова, разглаживаем Басилашвили...

Как у всякого режиссера, с трепетом относящегося к актерам, у Рязанова не было сомнений и по поводу кандидатуры Андрея Мягкова на роль Новосельцева. Хотя Олег Басилашвили настаивал: «Эльдар Александрович, убедительно прошу сделать Новосельцевым меня! Я измотан бесконечными поездками из Питера в Москву, я измят в пути — ну какой из меня Самохвалов? Кто поверит такому Самохвалову, что он бывает за границей?!» В свою очередь Андрей Мягков в быту был всегда подчеркнуто элегантен, и, перед тем как запустить его в кадр Новосельцевым, гримеры мяли, трепали и взъерошивали холеного москвича, придавая ему жалкий и непутевый вид. Напротив, «помятому» Олегу Басилашвили гримеры наводили самохваловский лоск...

Со своей первой женой Татьяной Дорониной Басилашвили познакомился еще будучи студентом. Их бурный роман завершился скоропалительной свадьбой и перерос в «служебный брак». Потом супруги вместе работали в Волгоградском театре, в питерском Ленсовете и наконец в знаменитом БДТ. Причем приглашение туда получила Доронина, а Басилашвили взяли как бы в нагрузку к жене. Как вспоминал сам актер, у его бывшей жены «был мягкий характер и очень большой талант. К сожалению, Танин характер постепенно стал меняться, под влиянием театра в том числе. Наш брак длился восемь лет. Когда мы разошлись, я вдруг понял, что освободился от этого гнета». После расставания Татьяна Доронина вышла замуж за молодого драматурга Эдварда Радзинского, а сам Басилашвили спустя несколько лет женился на тележурналистке Галине Мшанской, с которой живет до сих пор.

Очень маленькая Вера

На каждой афише фильма, шедшего в московских кинотеатрах, какой–то заядлый поклонник Лии Ахеджаковой исправно делал огромную приписку: «АХЕДЖАКОВА». И ставил ровно 20 восхищенных восклицательных знаков. Кстати, в пьесе «Сослуживцы» роль секретарши Верочки была выписана совсем иначе, чем это вышло в фильме. Верочка в пьесе — молодая длинноногая хищница, замуж невтерпеж, практичная и сухая. Образ этот режиссер сильно перекроил, специально для любимой артистки Ахеджаковой, оставив только одну черту — «законодательница мод», вечно болтающая с мужем по телефону.

Что же касается настоящего мужа актрисы, то первый раз им стал коллега Ахеджаковой по ТЮЗу, знаменитый актер Валерий Носик. О причинах развода никто из них никогда не распространялся. Говорили, что Валерий мечтал о ребенке, а Лия становиться мамой не торопилась. Хотя Носик всегда отзывался о своей бывшей жене с теплотой. Вторым мужем Ахеждаковой стал художник Борис Кочашвили, а около семи лет назад она вышла замуж за известного фотожурналиста Владимира Персиянова.

«Да вон же она — в жутких розочках»

«Светлана, умоляю, пришлите тот стих, который вы прочли в «Служебном романе»! Откуда вы меня знаете? Вы сыграли меня, меня...» — Немоляеву, исполнительницу роли Оленьки, женщины засыпали письмами со всей страны. И она больше года прилежно выводила: «О, мой застенчивый герой, ты ловко избежал позора...» Чтобы найти это стихотворение, зрительницы покупали полные собрания сочинений Беллы Ахмадуллиной, но его там не было. Поэтесса написала его «в стол», а друживший с ней Рязанов выпросил его и тут же позвонил Немоляевой: «Это стихотворение так подходит к твоей роли, ты должна его прочитать за кадром!» Она читала его на следующее утро после того, как вечером играла в пьесе «Трамвай «Желание», где всегда теряла голос — там нужно было плакать, кричать. Наутро разговаривала с хрипотцой. Звукооператор сказал Рязанову: «Я не могу так записывать — она хрипит». — «Ты что, не понимаешь, это же именно тот голос, та интонация, которая мне нужна!»

Со служебного же романа, только уже в реальной жизни, началась и семейная жизнь актрисы Немоляевой. Со своим будущим мужем Александром Лазаревым они вместе работали в театре имени Маяковского. Поначалу не обращали друг на друга никакого внимания. Но однажды на гастролях в Риге Александр предложил проводить симпатичную коллегу на пляж. С тех пор все и началось. За их романом наблюдал весь театр. Но они тщательно скрывали свои отношения. И даже после свадьбы старались их не афишировать. Сегодня эта семейная пара считается самой идеальной и постоянной в актерской среде.

«Да идите вы... в бухгалтерию!»

Артистка Людмила Иванова сыграла в комедии роль Шурочки, председателя профкома. Но ей тоже хотелось сыграть любовь, Иванова даже подходила к режиссеру и просила: «Можно, моя Шура тоже будет в кого–нибудь влюблена?» Увы, Шуре была уготована исключительно «общественная» функция — собирать взносы, таскать бронзовую лошадь и хоронить Бубликова. «Я ведь была тогда председателем месткома театра «Современник». И потому с самого первого дня была в образе!» — вспоминает артистка. Когда Иванова впервые закричала «товарищи, сдайте по 50 копеек!», Мягков заткнул уши: «Фу, какой, оказывается, у тебя противный голос... Я с тобой столько лет проработал, но никогда не слышал подобного...»

Побывав на премьере «Служебного романа», старший сын Ивановой заявил: «Мама, ты пока в школу не ходи — там тебя никто за приличного человека не принимает!» Артистка поначалу очень расстраивалась. Ушла даже из профсоюзного комитета. Правда, ее тут же выбрали депутатом. И снова нашлись те, кто просил за себя похлопотать. И она хлопотала. Звонила, правда, Ивановой не представлялась: «Здрасьте, с вами говорит Шура из «Служебного романа». Помните такую?» Шуру помнили все. Иванову не всегда.

Цитатник фильма:

«У меня двое детей: мальчик и... тоже мальчик».

«Не бейте по голове, это мое больное место!» — «Это ваше пустое место!»

«Это я черствая?» — «Нет, вы мягкая!» — «Сухая?» — «Мокрая!»

«Если сегодня еще кто–нибудь умрет или родится, я останусь без обеда».

«Вся скрючится, скукожится, как старый рваный башмак, и вот чешет на работу, как будто сваи вколачивает».

«Где у вас двери?» — «Где надо, там и двери».

«Грудь вперед!» — «Вы мне льстите». — «Вам все льстят».

«Как вам сапоги?» — «Очень вызывающие, я бы такие не надела». — «Значит, хорошие сапоги, надо брать».

Подготовила Алиса ДОННИКОВА, «СБ».