Источник материала:
ПИСЬМА С ФРОНТА
Более шести десятилетий минуло, но память о той страшной войне и цене нашей победы в ней не только не померкла, но стала еще острее, четче, а значит — весомее. Помнят свои боевые походы оставшиеся в живых ветераны. Знают об их ратных делах и их родные, получившие когда-то весточку с фронта.
Фронтовые письма, солдатские треугольники... Хорошо, если у солдата находился тетрадный листок. А если нет — их писали на том, что оказывалось под рукой: обрывках газет, этикетках от тушенки, бумажных мешках... Их с нетерпением ждали в тылу, в родной сторонке, их без конца перечитывали, запоминая каждое слово. И берегли, как зеницу ока.
Эти письма не могут не волновать — ведь многие из них пережили тех, кто писал их в короткие минуты затишья, когда ненадолго смолкал грохот боя. В этих письмах нет «мудреных» слов, они просты и незатейливы, но, читая их, проникаешь в душу автора, мир взаимоотношений, чувств людей, которых разделила война. Это — живые свидетели тех лет...
Полковник в отставке Леонид Васильевич Лукша принес в редакцию фронтовые письма своего старшего брата, красноармейца-бронебойщика Доната Васильевича Лукши, 1923 года рождения, белоруса, уроженца деревни Тарасовичи Вилейского района (бывшего Куренецкого) Минской области. В юности от отца Донат перенял профессию кузнеца — и вместе с тем научился играть на скрипке, был душой семейного оркестра. Выделялся трудолюбием и оптимизмом.
С марта 1944 по август 1944 года — партизан отряда «Истребитель» бригады имени Ворошилова, действовавшей в Нарочанской зоне. С августа 1944 года и до дня гибели — рядовой 212-го стрелкового Томашевского полка. Погиб 20 апреля 1945 года на подступах к Берлину. Похоронен в г. Цинбенген в Германии. Родители, Василий Васильевич и Павлина Степановна, сохранили все его письма (25 штук) — треугольники, написанные чаще всего карандашом на случайных листках бумаги. С согласия Леонида Васильевича Лукши предлагаем нашим читателям выдержки из этих фронтовых писем. «К сожалению, — говорит Леонид Васильевич, — брат не оставил ни одной своей фотографии...».
16 августа 1944 года — родителям:
«От родины я теперь далеко — более 250 км. В запасной полк (полевая почта 36513) двигались 19 суток, в основном пешим маршем. Изредка подъезжали на автомашинах. В реках Вилия и Нёман даже купались. К службе в Красной Армии привыкаем. Со мной много земляков, в том числе бывших партизан из деревень Черемшицы, Лыцевичи, Шляхи, Зольки. Не беспокойтесь за меня».
12 сентября 1944 года — родителям:
«Нахожусь в Польше. Упорно готовимся добивать фрицев в их собственной берлоге. Живется нормально, но по дому уже заскучал. Напишите, кто из родных и односельчан мобилизован в армию, на какие фронты они попали. В частности, есть ли весточки от дяди Михаила, от Николая Гуско. И как сложилась дальнейшая судьба командования партизанского отряда Подольного, Вышинского?»
15 октября 1944 года — сестре Зинаиде:
«Часто вспоминаю, как я с братьями-музыкантами играл на вечеринках (на скрипке. — Ред.). Сейчас же играю на другом инструменте и «танцую» с «барышней» ростом в 2 м 20 см (длина противотанкового ружья ПТР. — Ред.). С ней все исправно получается».
1 ноября 1944 года — родителям:
«Нахожусь в Польше, недалеко от г.Люблин. Здесь уже установилась народная власть. Ходят в обращении польские злотые. Я тоже получил 100 злотых и в местных лавках собираюсь кое-что купить. Пишите почаще. Меня интересует все: какой урожай собрали, как растет жеребенок-сивачок, заготовили ли на зиму сено, чем заняты младшие братья и т.п.».
17 ноября 1944 года — родителям:
«Я по-прежнему в Польше. Усиленно готовимся к боям. Не терпится отомстить негодяю-фрицу за все, что они натворили на нашей земле и что мы видели по пути: разрушенные города, мосты, сожженные деревни... Кровь за кровь, смерть за смерть! Братьям же — Вадиму, Николаю, Ивану и Леониду — желаю старательно учиться, расти здоровыми, крепкими, закалять себя во всем!»
25 декабря 1944 года — родителям:
«Служба идет нормально. Свою бронебойку освоил. На учениях бью без промаха. Скоро испытаю себя в деле. А пока определили меня по гражданской профессии в кузницу. Ремонтирую колеса, насаживаю спицы и обода, свариваю шины. Ловко кую лошадей, и командир мою работу ставил в пример. Погода здесь хорошая, снега нет, мороз доходит до 15 градусов, но часто дуют сильные ветры. Хожу в бушлате, вместо шинелей на днях выдадут белые полушубки. Регулярно смотрим кино. Пришлите, если можно, листки чистой бумаги (в конвертах)».
4 января 1945 года — родителям:
«Наше положение резко изменилось: уходим непосредственно на линию фронта, будем добивать фашистов. Свободного времени нет, не знаю, когда смогу написать очередное письмо. На всякий случай — прощайте!»
24 января 1945 года — родителям:
«Привет с 1-го Белорусского фронта! Нахожусь в Лодзенском воеводстве Польши. На старый Новый год 13-14 января участвовал в жестоких боях: земля горела под ногами, от грохота «Катюш», орудий и минометов лопались перепонки в ушах, оборона немцев была смешана с землей. Мне досталась пара трофейных лошадей с повозкой, которые облегчают военную жизнь. Поляки встречают своих освободителей радушно: в каждом населенном пункте выносят белый хлеб, кофе и даже водку».
1 февраля 1945 года — родителям:
«Идем на Запад, освобождая землю от фашистской нечисти. Враг еще окончательно не сломлен и продолжает упорно сопротивляться. Я благодарен Богу, что дал мне хорошее здоровье и силу. Уже отомстил за кровь и раны брата Анатолия (партизана. — Ред.) и дяди Михаила (в боях за Венгрию. — Ред.). Еще нам разрешено ежемесячно высылать по 7 кг трофеев (одежду, обувь, материал), кроме оружия. Буду жив — пришлю что-нибудь на память».
5 февраля — 9 февраля 1945 года — родителям:
«Вы спрашиваете, как мы питаемся. Дорогие родители, мы ведь не гости, а хозяева на отбитой у фашистов территории, поэтому имеем все необходимое солдату: ношу хорошие сапоги, есть карманные часы, машинка для стрижки волос, кожаный ремень с трофейным пистолетом, часть продуктов добываем на месте.
...Дописываю письмо через 4 дня: возобновились бои. Не дают покоя «черные буслы»: мой командир тяжело ранен и направлен в госпиталь, получил ранение и земляк Петр Кисель, но остался в строю; многие боевые товарищи погибли».
22 февраля 1945 года — родителям:
«Вы просите фотокарточку. Сейчас ее у меня нет, но каждую минуту может «снять» проклятый всеми нами немец, от которого находимся на расстоянии 200-300 метров. Сейчас в Германии хорошая погода, снега нет, но грязи хватает. Нахожусь за рекой Одер, до Берлина 80 км».
15 марта 1945 года — братишке Леониду:
«Я в настоящее время хорош, даже подрос, стал более силен и отважен. Прошел с боями от Вислы на Запад 570 км. Представлен к медали «За отвагу». Ты, дорогой братишка, пишешь, что уже большой, можешь держать автомат и готов прийти на помощь. Конец войне близок, фрицев бьем наверняка, осталось до логова кровопийцы — как от нас до Молодечно (60 км. — Ред.), скоро водрузим знамя Победы над Берлином. Твоя же задача — учись и помогай родителям по хозяйству».
25 марта 1945 года — родителям:
«Сейчас нахожусь у г.Франкфурт-на-Одере, готовимся к решающему наступлению. 12 марта послал вам в письме две благодарственные грамоты от Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза товарища Сталина за прорыв из-за Вислы и за взятие Бранденбургской провинции. Еще представлен к медали «За отвагу». Надеюсь в предстоящих боях отличиться еще больше и живым вернуться с победой домой».
10 апреля 1945 года — родителям
(последнее письмо):
«Сообщаю, что, слава Богу, пока жив и здоров. Только что из штаба полка сообщили, что подготовили на ваше имя посылку, хотя и не знаю с чем (она в Тарасовичи так и не пришла. — Ред.). Здесь уже весна вступила в свои права, и мы тоже, находясь в 300 метрах от противника, перепахиваем землю, но только сеем не ячмень, не горох, а...
Не тужите, все родные,
Ты не плачь, родная мать.
Разобьем, добьем фашистов —
Я вернусь домой опять».
P.S. Увы, не вернулся...
Геннадий АНУФРИЕВ
Главная
Гороскопы
