Бойцы особого резерва

Источник материала:

В годы Великой Отечественной войны по железным дорогам страны было доставлено из тыла к фронту 442 тысячи поездов, или 22 миллиона вагонов, с войсками и военными грузами. И, хотя речь пойдет о железнодорожниках, слова «воины» и «боевая задача» здесь абсолютно точны. Потому что в те грозовые годы все они именовались личным составом, были приведены к воинской присяге. Им было выдано оружие и военное обмундирование, присвоены воинские звания и находились они на казарменном положении

Фронтовая семья
С первых дней Великой Отечественной старший лейтенант Артем Филиппович Ефимов обслуживал на паровозе Эш 4.332 прифронтовых участка. Был под Москвой и Сталинградом, Харьковом и Курском, Белгородом и Полтавой, Минском и Вильнюсом. И даже под Берлином. Рядом с ним постоянно находился сын Анатолий. В 14 лет под Сталинградом он был кочегаром, а через год - уже помощником машиниста.
...Поезд шел по перегону Крупки - Новосады, примерно в тридцати километрах восточнее Борисова. Наши войска уже освободили Минск и ушли дальше на запад. Вдруг на опушке леса показались немцы. Мгновенно оценив обстановку, машинист решил побыстрее проскочить опасный участок. Но тут же увидел примерно в полукилометре впереди пылающий завал из сучьев и веток прямо на рельсах. Фрицы, видимо, не успели там разобрать путь и решили соорудить огненную преграду. Что делать? Остановиться - значит попасть в плен. Положив руку на регулятор, машинист добавил пару и вслух сказал: «Пошел, дружок!»
Поезд, набирая скорость, помчался прямо на гитлеровцев. Еще мгновение - и состав врезался в горящий завал. Треск автоматных очередей, взрывы ручных гранат, пляшущие в огненном вихре горящие ветки... А через несколько секунд все это позади. Впереди был Борисов.
Экипажи поездов зачастую на ходу устраняли повреждения, под бомбежками лезли в раскаленную топку паровозов, меняя там колосники, устраняя течь пробитых пулями и осколками дымогарных труб и просто латая дыры в котлах специальными пробками. Не раз с риском для жизни водили поезда по временным наплавным мостам и переправам.
Отец и сын Ефимовы награждены медалями «За оборону Сталинграда», «За победу над Германией», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». И все эти годы рядом с ними в вагоне-теплушке, предназначенном для отдыха всей поездной бригады, находились жена Артема Филипповича, мать Анатолия - старший кондуктор Мария Романовна и дочь Эльза, которая готовила обеды и ужины для всей бригады и поддерживала порядок в их доме на колесах. Ну, а в самых сложных ситуациях они помогали мужчинам тушить горящие вагоны, отцеплять их от состава, перевязывали раненых, а нередко заменяли и кочегара, и вагонного мастера. Их фронтовой подвиг тоже отмечен государственными наградами.
Водили поезда в те грозовые годы и два брата главы этой семьи - Пантелеймон и Петр Ефимовы.

В шестнадцать мальчишеских лет
Минчанин Владимир Журкин в 1942 году уже был старшим, а затем главным кондуктором. Ему тогда только исполнилось 16 лет.
На станции Дубровский (севернее Орла) бригада, в составе которой был и Владимир, поджидала смену. Внезапно началась бомбежка.
- На том поезде, - рассказывает Владимир Васильевич, - я был кочегаром. И когда над нами появились фрицевские самолеты, все отбежали в сторону и залегли. А я замешкался. Вижу, что воды в котле совсем мало. Между тем каждый паровозник знает, что если в котле один пар, а воды нет, то любая, даже мелкая пробоина в нем повлечет за собой страшный взрыв. Осколки полетят на 300-400 метров, сметая все на своем пути. Вот я и начал подкачивать в него воду.
Самолеты со свастикой пошли в пике прямо на наш состав. Я бросился в тендер и залег там. Глянул оттуда в небо и насчитал аж 17 стервятников. Потом вижу, они отбомбились и вроде бы начали уходить. Поднимаюсь - и опять на паровоз, к инжектору. Подкачал еще воды. Смотрю, те же самые бомбардировщики возвращаются на второй заход. Тут уж я тоже спрыгнул с паровоза и, увидев метрах в трехстах воронку, а в ней трех бойцов с противотанковым ружьем, которые махали мне руками, бросился к ним.
В общем, экипаж наш тогда уцелел, а паровозу досталось. Пришлось нам всем вместе заделывать немало пробоин.
В одной паровозной колонне с Владимиром Журкиным прошел всю войну и Евгений Сапанкевич. В июле 1945 года обоим выпала честь доставить в Потсдам на конференцию государств-победителей литерный поезд, в котором ехала советская делегация во главе со Сталиным. Судьба распорядилась так, что после этого они встретились вновь только через 59 лет в Минске.

Обманула фашистов
С самого начала войны Елена Чухнюк водила составы от Гомеля до Жлобина, Чернигова, Калинковичей и Унечи. «Не пугайтесь, не останавливайтесь в пути, - учили нас старшие. - Пока ты в движении, пока можешь менять скорость, фрицу труднее попасть в поезд. А остановишься, бросишь паровоз - не только себе, но и всем, кто позади тебя, сделаешь хуже».
Фронт приближался, и однажды, когда из очередного рейса привели поезд на станцию Новобелицкая, в Гомель уже не пустили - советские войска оставили город.
Новый этап в работе всего прифронтового железнодорожного транспорта начался после организации паровозных колонн особого резерва Наркомата путей сообщения. В той, где служила Чухнюк, было 30 локомотивов. За каждым из них закреплялось по две бригады. Первый рейс был к Сталинграду, где осенью 1942 года развернулись главные события войны.
- Мы приближались к станции Петров Вал, - вспоминает Чухнюк. - Нас приняли на путь, где уже стоял добрый десяток вагонов. На соседнем находились пассажирские с красными крестами. Я решила воспользоваться свободным временем и осмотреть локомотив. Едва спустилась вниз, как донеслось тревожное: «Во-о-о-здух!» Я знала, что в моем составе 38 вагонов с авиабомбами, и если хоть в один из них попадут, то от этой станции ничего не останется. Тихонько тронула состав. Звякнули буфера стоявшего впереди чужого порожняка, и вереница вагонов с паровозом посередине, набирая скорость, двинулась к выходному семафору. Я уже не обращала внимания ни на вой самолетов, ни на разрывы бомб. Четыре самолета ринулись за составом. Уйти от них я, конечно, не могла, но перехитрить надеялась. Вот только если бы кто подсказал, когда они начнут пикировать. И тут, словно услышав мои мысли, кочегар Вася Галего закричал: «Мироновна! Пикируют!» Я резко повернула ручку крана, дав экстренное торможение. Увидела, как уходит вперед группа вагонов, бежавшая перед локомотивом. Скоро она исчезла за поворотом. Впереди начали рваться бомбы. Самолеты бомбили ушедший порожняк.
Несчетное количество раз бомбили локомотив Чухнюк на станциях и перегонах, но ей везло. Однажды после очередного сильного взрыва Мироновну отбросило в сторону и стукнуло обо что-то твердое: рядом лежала неразорвавшаяся большая бомба. Так и досидела она до конца налета возле этого чудища.
Профессию свою Елена Мироновна Чухнюк освоила в Гомельском локомотивном депо еще до войны. После Победы долгое время передавала опыт молодежи, удостоена звания Героя Социалистического Труда.
Валерий ПЕРЗАШКЕВИЧ