Газовая клюшка

Ну! Ну вы поняли, мужики...(кинофильм «Особенности национальной рыбалки»)

Бесконечный хоккейный триллер на белорусском «голубом» экране стал приметой прошедшего Нового Года. Безусловно, ледовые забавы активизируют борьбу белорусского руководства с кризисными явлениями в мировой экономике и стимулируют неукротимое желание население нести деньги в банки. (См. Толстой А. Петр Первый. Л, 1989 г. – сюжет о самосожжении староверов).

Во всяком случае, когда белорусский президент прибыл на празднование Рождества в храм, то как-то было странно его видеть без хоккейной амуниции. Естественно, немногие в Беларуси взяли на себя отвагу усомниться в многотрудной деятельности руководства республики по защите благосостояния белорусского народа, о чем красочно само руководство и рассказывало в перерыве между ледовыми баталиями с амвона: «мы делаем все для того, чтобы негативные тенденции, которые, к сожалению, продолжают развиваться в мире, порожденные не на нашей земле, как можно быстрее прошли, не коснувшись наших людей, нашего народа» (А. Лукашенко, 07.01.09). Как говорится, кто бы сомневался, что А.Лукашенко на глазах всей республики измочалил об эти «негативные тенденции» уже не одну хоккейную клюшку.

Искать некие морально-нравственные составляющие в деятельности главы белорусского президента бессмысленно. С тем же успехом можно приглашать на телепередачу «Смак» племя людоедов. По этой же причине весьма забавно выглядело совершенно пустое негодование белорусских оппозиционных СМИ и интернет – сайтов в отношении обкрадывания властями своих граждан на 20.5%.

Стенать по поводу того, что руководство республики одним махом вытащило из карманов белорусов почти миллиард долларов не стоит. Во-первых, никто не признается даже себе в том, что его обманули, как цыгане на вокзале. Во-вторых, большая часть, пересчитав «похудевшие» дензнаки, тайно надеется, что сосед пострадал сильнее… Грабили ведь не общество, а каждого по отдельности, но одновременно. Каждый стоял в очередях к валютникам со своей, индивидуальной бедой.

Белорусские власти очень хорошо знают свой народ. В принципе, они могли бы провести девальвацию и на 100%. Никто бы и не пикнул.

Рассуждения насчет того, что лучше (?) – провести девальвацию по примеру российских властей на 18,4% за четыре месяца или по примеру белорусского руководства одномоментно на 20,5%, не имеют смысла, так как почти не поддаются сравнению структурно несопоставимые экономики и различные стратегии выхода из кризиса. Но даже если абстрагироваться от массы различий между двумя странами, то все равно придется признать, что Центробанк, опираясь на весьма солидные резервы, мог себе позволить, да и сейчас позволяет и дальше не спеша девальвировать рубль. Буквально на ощупь искать валютное «дно». У Национального Банка РБ такой возможности не было.

Просто нет денег. А когда нет денег, то нет и времени. Деньги и временной лаг на принятие решений связаны, как сиамские близнецы. А. Лукашенко ждать более не мог: первый транш российского кредита проглотили, как эскимо в Сахаре – одним глотком еще в ноябре – начале декабря. Второй транш придет не раньше конца февраля. До первого транша МВФ надо продержаться хотя бы две – три недели. Выбора не было.

Фактически, объявив через десять дней после российско-белорусского саммита в Москве (22 декабря) о девальвации белорусской валюты, А. Лукашенко не только снял все сомнения в полном провале своей декабрьской поездки в российскую столицу, но и заставил население республики оплатить этот провал. Белорусский президент не справился – справится белорусский народ…

Рассчитывать, что кто-то в руководстве республики думал о реакции народа на радикальное «обрезание» национальной валюты было бы наивно и даже вредно. Все как в семье – за алкоголика платит вся родня от мала до велика. В нашем случае, от народа в принципе ничего не зависит… Так что оппозиции ни к чему лить крокодиловы слезы над «ограбленным народом», а стоит еще раз освежить в своей памяти научные исследования о природе авторитарных и тоталитарных режимов.

Многочисленные рассуждения о надвигающейся деноминации, как предтечи появления в денежном обращении РБ российского рубля, вызывают недоумение. Безусловно, ссылки на то, что ЕСЛИ провести в ДАННЫЙ момент деноминацию на два порядка, то мол, белорусский рубль сравняется с российским, безусловно, страшно волнуют.

Конечно, кто будет спорить – если измерять великана в сантиметрах, а пигмея в дюймах, а потом как-то отбросить меры длины, то пигмей может оказаться даже выше великана. Ведь, в принципе, ничего не мешает провести деноминацию в три тысячи раз и сравнять белорусский рубль с тем же долларом и тут же заявить о вводе в денежное обращение республики американской валюты. Или евро. Или юаня. В принципе, Национальный банк может не ограничивать себя валютными фантазиями, но остается загадка – почему вероятное совпадение курсов вдруг было воспринято, как реальное свидетельство замены белорусского рубля на российский? Тем более, что никакого паритета после вероятной или мифической деноминации не получается. Сегодня курс доллара в РБ – 2665 бел. рублей, в РФ – 31 рубль. Завтра расхождения будут еще большие… или меньшие. В итоге можно годами ловить в фокус «рублевой двустволки» момент, когда две валютные «мишени» совпадут.

Во-вторых, процесс ввода российского рубля в денежное обращение РБ не столь прост, как кому-то кажется. И дело даже не в подготовленных соглашениях, а в многочисленных условиях, часть из которых для российской стороны в принципе невыполнима – два эмиссионных центра, выделение Минску стабилизационного кредита, ежегодные компенсации белорусскому бюджеты и т.д. Ведь белорусская сторона от них не отказалась. И везде за этими белорусскими требованиями стоят миллиарды долларов, которые в нынешних экономических условиях российскому руководству совсем не лишние.

Такую «валютную» межгосударственную суету, если бы она действительно разыгралась, еще можно как-то скрыть на пару дней в Минске. Потом все равно А. Лукашенко все разболтает. Но совершенно невозможно данные процессы утаить в Москве, где они обязательно должны закрутиться между АП РФ и Белым Домом, Советом Федерации и ГосДумой, Советом безопасности и экспертным сообществом. Тем более, что у Москвы нет причин для секретности в данном вопросе, а даже наоборот. Иначе могут возникнуть неприятные коллизии – МВФ дает кредит стране с одной валютой, к которой у МВФ свои претензии – девальвация, к примеру, а возвращать будет соседняя страна с другой валютой.

В-третьих, сложно не заметить, что часть белорусского экспертного сообщества, как и белорусская власть, явно завышают роль и значение РБ не только в мире, но и в российских внешнеполитических и внешнеэкономических приоритетах. Если кто-то в Минске думает, что Москва буквально носится с идеей срочного ввода российского рубля в денежное обращение РБ, причем, не считаясь с экономическими и политическими издержками, то он фатально и безнадежно ошибается. Это безнадежность особо контрастно смотрится на фоне очередной российско-украинской газовой войны.

Поставки украинского оружия в Грузию и участие украинских военнослужащих в боевых действиях против российской армии, исключили какие-либо маневры вокруг цены на газ для Украины. В этом плане, стоит отметить, что 22 декабря прошлого года и А. Лукашенко, объясняясь с Д. Медведевым по поводу невыполненных обещаний о признании новых закавказских республик, пришлось нелегко.

Неожиданное вмешательство руководства «Белнефтегаза» в яростную полемику между Газпромом и «Нафтагазом» (10 января) по поводу правомерности откачки из транзитного газопровода 21 млн. куб. м. газа для «технических нужд», свидетельствует о том, что белорусское руководство внимательно мониторит развитие газового кризиса и делает собственные выводы. «Белтрансгаз» солидаризировался с Газпромом, естественно, не от хорошей жизни или из-за особо теплых партнерских отношений с российским газовым монополистом.

Последствия российско-украинской газовой войны будут иметь для Минска первостепенное значение. В случае завершения кризиса в пользу ОАО «Газпром», новая ситуация потребует от белорусского руководства кардинального изменения теории и практики решения своих энергетических проблем.

Прежде всего, придется учитывать, что российское руководство на примере Украины продемонстрировало, что оно преисполнено намерением окончательно разрубить транзитные проблемы с поставками энергоносителей на европейские рынки. В данном случае Кремль демонстрирует жесткость, граничащую с фатализмом: лучше заглушить газовые скважины бетонными пробками и оставить их потомкам, чем «подкармливать» неблагодарных соседей, которые одной рукой прикуривают у костров региональных конфликтов, а другой строчат статьи о «славянском братстве». Во всяком случае, автора этих строк поразил один из комментариев на украинском форуме: «отключили газ славянской стране в двадцатиградусный мороз». Аналогия с белорусским февралем 2004 года полная. Естественно, когда Киев отправлял украинских офицеров воевать с российскими миротворцами в Грузии, он не вспоминал о славянском братстве.

Российские власти не вольны в своих действиях. Необходимо учесть, что они выполняют волю российского политического класса. Поэтому заявление Д.Медведева от 8 января о ликвидации всех льгот и привилегий для покупателей российских энергоносителей носило программный характер и относилось не только к Киеву и даже Минску, но и к российскому истэблишменту.

Обратило на себя внимание то, что 11 января В.Путин, отвечая на вопрос журналиста о льготных ценах на газ для Беларуси, отметил главный, по его мнению, принцип, формирования газовой цены для Минска – получение в перспективе 50% акций «Белтрансгаза» и отсутствие 30% пошлины. При этом российский премьер не упомянул ни о наличии экономической интеграции между Россией и Беларусью, ни о Союзном Государстве. Естественно, не стоит вопрос и об энергетической интеграции между РФ и РБ, так как до настоящего времени экономическая интеграция между двумя странами зависла на втором этапе (Таможенный Союз), а энергетическая интеграция является составной частью только третьего этапа (Общий рынок).

Динамика ценовых требований «Газпрома» к Киеву (от 250 до 450 – 470 долларов США) демонстрирует, что традиционные факторы давления на российское руководство, связанные с угрозами закрыть заводы, оставить «братский народ» без куска хлеба и т.д., («Я могу официально заявить, что мы ничего не собираемся выпрашивать. Я просто хочу некоторым напомнить, что сегодня Беларусь - это сборочный цех Советского Союза, а сегодня России. Мы получаем комплектующие и ресурсы, точнее сказать, покупаем у России. Сегодня, если остановится экономика Беларуси, то 10 млн частично или полностью безработных будут в России, потому что остановятся те предприятия, от которых мы берем комплектующие и так далее. Это не интересно ни России, ни, тем более, Беларуси» А. Лукашенко, 22 декабря 2009 г.) откровенно игнорируются Кремлем. Россия неуклонно переходит на рельсы национальной внешней политики, связанной с обеспечением интересов собственных более 140 млн. граждан и российских корпораций.

Появление многостороннего контрольного механизма для мониторинга поставок газа в Европу через Украину, является важнейшим итогом первого этапа российско-украинского кризиса. Безусловно, апробированный на украинском транзите, данный контрольный орган станет почти неизбежной реакцией на любой транзитный конфликт на постсоветском пространстве, включая гипотетический российско-белорусский. С появления наблюдателей на украинских газокомпрессорных станций проблема энерготранзита в Восточной Европе теряет политический статус, оставаясь сугубо экономической. Как следствие, политическая востребованность Киева и Минска резко снижается. Политический эффект от контрольного механизма почти совпадает с эффектом «первой трубы»: как только начинается строительство обходного трубопровода, так транзитная, а с ней и политическая значимость транзитера стремительно падает. Данный эффект мы будет наблюдать в ближайшие 18 месяцев на фоне строительства обходного нефтепровода БТС – 2.

Попутно с газовой войной прошла очередная дискуссия вокруг строительства альтернативных энергетических коммуникаций. Безусловно, российское руководство использовало схватку с Киевом для лоббирования NordStream. В принципе, наземная часть газопровода построена, завершается строительство газоперекачивающей инфраструктуры. В той части Финского залива, что по традиции называется Маркизова лужа, трубы уже лежат на дне Балтики. После первого этапа российско-украинской газовой войны, противостоять началу строительству противникам газопровода будет сложнее. Дело в то, что в ближайшие сутки убытки Газпрома от украинской транзитной «пробки» достигнут 1 млрд. долларов. Еще пару месяцев такой войны и потери сравняются с расходами на строительства двух очередей NordStream. Строительству газопровода по дну Балтики в России начинают придавать значение национальной идеи. В таком формате, к примеру, в 80-е годы на Гренаде строили аэропорт – ключевое звено для развития экономики островного государства.

Что можно противопоставить таким убыткам? Естественно, не клятвы и заверения, даже оформленные на бумаге.

Можно потратить годы на отстаивания украинского/белорусского суверенитета на трубу, чтобы потом сдавать ее пустую на металлолом. Рассуждения украинских и белорусских экспертов, что даже в случае ввода в строй обходных газопроводов транзитные коммуникации через их страны будут по-прежнему задействованы в полной мере, не соответствуют действительности. Суммарная мощность двух газопроводов (Северный и Южный Потоки) почти 80 млрд. м.куб. Даже если Газпром введет к 2011 году новые добывающие мощности на столь значительные объемы, что в высшей степени сомнительно, так как у Газпрома проблемы с геологоразведкой, а Штокманское месторождение пока недоступно по производственным издержкам, Европа не примет столько дополнительного газа без угрозы подорвать собственную политику диверсификации поставок на европейский рынок энергоносителей. Выше доли в 35% от европейского рынка газа Газпром в Европу не поставит. Следовательно, брать объемы экспортного газа, недостающие для обходных газопроводов, придется из украинского и белорусского транзита. Стимулировать данный процесс будет естественное стремление поскорее оправдать вложенные инвестиции в строительство газопроводов.

В этом плане белорусским властям и белорусскому истэблишменту необходимо прекратить морочить себе и соседям голову, ожидая, что Газпром неожиданно «одумается» и вернется к идее строительства второй очереди газопровода «Ямал – Европа». Во-первых, Беларусь в данном проекте, не является ключевым звеном. Проблема только частично связана с Минском, а в большей степени с Варшавой. Стоит напомнить, что в свое время Польша выступила против строительства второй очереди «Ямала», не желая подвести своего стратегического союзника – Украины. В те годы в Варшаве прекрасно понимали, что дополнительного газа не будет и удвоение мощности «Ямал – Европа» возможно только в случае «похудания» украинского транзита. Строить новый газопровод, страхуясь от непредсказуемости Киева, через столь «ответственных» транзитеров, как Варшава и Минск, все равно, что менять шило на мыло.

Второй очереди «Ямал – Европа» не будет. Кремль и российский Белый Дом в этом плане едины в своих решениях.

Но, с другой стороны, пока обходные газопроводы не введены в строй, вторая очередь «Ямал – Европы», будь она построена, не осталась бы сейчас без работы. Автор этих строк уже лет пять, касаясь данной темы, отмечает, что если так уж белорусам нужен новый газопровод и если его строительство столь дешево, то ничто не мешает белорусам простроить его самим.

Нет денег - можно собрать инвестиции, выпустить акции для народа и т.д. Построить, чтобы потом сдавать в аренду тому же Газпрому. Но видимо, в сознании правящей белорусской элиты не укладывается, что для того, чтобы получить деньги от белорусского транзита, необходимо в него вложить собственные деньги, а не годами сочинять в СМИ сказки, что некие «зарубежные эксперты» и «источники из российского правительства» «разделяют уверенность» Минска в «незаменимости» и «исключительно выгодности кратчайшего пути российского газа в Европу через Беларусь». Во всяком случае было бы смешно ожидать, что Россия построит за свои деньги газопровод, а белорусы с поляками им будет управляли. Эти времена прошли.

В ходе российско-украинского газового кризиса вновь встал вопрос о роли ЕС на постсоветском пространстве. Не касаясь вопроса об оперативности усилий Брюсселя, так как ни о какой оперативности говорить не приходится, стоило бы отметить, что надеждам Киева на монолитную поддержку Евросоюза не суждено было сбыться. Фактически, повторилась ситуация югоосетинского конфликта за исключением еще одного персонажа – Вашингтона. Но США не до газового кризиса в Европе – у них идет процесс передачи власти 44-му президенту. Украина осталась фактически одна… Это урок и для соседей.

Стоит напомнить, что пока у белорусских властей на руках только «уточненная» 22 декабря прошлого года на российско-белорусском саммите формула цены на газ для Беларуси в 2009 г. Автор этих строк последние три недели опирался на цену в 170 долларов, что конечно не являлось официальной информацией. Понятно, что реальная цена на поставляемый в наступившем году в республику российский газ будет озвучена уже к концу второго раунда российско-украинской газовой войны – после подписания контракта на поставку газа самой Украине. Но политико-экономические условия на постсоветском пространстве после январской газовой схватки к этому моменту могут столь радикально изменится, что не исключено, что 27 января на Высшем ГосСовете Союзного Государства газовые проблемы придется обсуждать заново. Тем более, что у Беларуси к тому времени впервые появятся реальные деньги с Запада – придет первый транш кредита МВФ.

Российско – украинская газовая война 2009 года – второй, после югоосетинского конфликта, этап в переформировании экономического и политического комплексов отношений на постсоветском пространстве. Изменения столь глубоки и безальтернативны, что они затронут все государства Восточной Европы и в полную силу проявятся уже в первые годы второго десятилетия XXI века.

Ждать осталось недолго, всего пару десятков месяцев, несколько хоккейных турниров.

Андрей Суздальцев, Москва, 12 января 2009 года, Politoboz.com