Алеся Корзун снялась в кино

Источник материала:

  Мне не пришлось долго ждать встречи с Алесей Корзун в ресторане LIDO, где так любят перекусывать на скорую руку «лица» канала ОНТ — она ухитрилась прийти раньше меня. Это событие — еще одно свидетельство того, что теле- и радиоведущая, хоть и приблизилась вплотную к статусу «звезды», «звездной болезнью» ничуть не страдает. Алеся с ходу заказала два фруктовых десерта и, поймав мой удивленный взгляд, пояснила: «Я бы взяла четыре, если б захватила с собой побольше денег». — Ну что ж, о твоем отношении к диетам уже можно не спрашивать. А за модой следишь? — Мода… (Задумывается.) Мода — очень коварное понятие. Я, конечно, слежу за модой и даже глянцевые журналы читаю. Но я их называю «жвачкой для глаз», такое… легкое чтиво. Хотя пишут в глянцевых журналах неплохо, несмотря ни на что. Журналисты там высокого уровня. А мода — это то, что тебе хотят навязать производители. Я с большим уважением отношусь к понятию «стиль». Стиль жизни, стиль поведения… Мне кажется, у меня уже давно сложился свой стиль — его описать сложно. Я люблю эксперименты, поэтому разбавляю классику чем-нибудь «цепляющим», экстравагантным. Получается эффектно. Ощущаешь себя королевой, когда ловишь восторженные взгляды. Кстати, знаешь, чем я занимаюсь в общественном транспорте? Если вдруг я попадаю в общественный транспорт, я начинаю переодевать людей. Так, думаю, ага, под эту юбку нужна другая блуза. Или: нет, к этому наряду просто обязательны такие туфли. — Радио, телевидение, кино… Кажется, я знаю, какую профессию ты освоишь следующей. Никогда не мечтала поработать дизайнером?  — Может быть. Вообще-то у меня семейный талант. Мама — дизайнер мягких игрушек, ее сестра занимается декором. Причем ни та, ни другая не получали специального образования, самородки. Хотя, если подумать… Дизайнер ведь работает с мельчайшими деталями. А я не люблю кропотливой работы, не хватает терпения. Помнишь, китайские тренеры после Олимпиады рассказывали, что заставляют своих спортсменов вышивать — это развивает мелкую моторику и терпение? Так вот, я так не смогу. Усидчивости мне всегда не хватало. Мне нужно схватить все сразу, почувствовать жизнь всеми рецепторами. Вот писать я люблю. Уверена, что это и есть мое настоящее призвание. — Ладно. Но тогда каким ветром тебя занесло в кино? — О том, что снимается кино, я узнала от своей подруги, которая работала на съемках стилистом. Она сказала, что ее друг, режиссер Владимир Пискунович, снимает короткометражный художественный фильм «Фаня» для фестиваля «Интервидео-Восток». Оказалось, что это и мой друг тоже. Так я и попала в кино. Почти по блату (смеется). Нет, Володя увидел свой персонаж во мне. И принял решение. Действие фильма происходит в маленьком городке на границе Беларуси и Польши: 39-й год, шпионы туда-сюда ходят, контрабанда… И вот в этом городке разворачивается любовь. А я играю преподавательницу музыки — эксцентричную дамочку с собственным оркестром, причем лет на десять старше меня. Такая женщина-праздник. Мне понравилось. Я влюбилась в кино. — Затянуло? Тогда, может быть, уйдешь из телеведущей в актрисы? — Это вряд ли. Это сложная для меня вершина. Вот в жизни мы все актрисы, это да. В жизни я могу сыграть какую-то роль, и даже роковую в чьей-то жизни. (Смеется.) — И часто играть приходится? — Да постоянно, с мужчинами всегда приходится играть. (Хохочет.) В один день — несколько ролей. От этого очень устаешь. Но, знаешь, я еще никогда не встречала того мужчину, с которым бы я была до конца сама собой. Мужчины, они странные: хотят одно, а требуют другое. — То же самое они говорят про нас… — Да, но с другой стороны, без игры никуда. Порой мы превращаем свое существование в театральные подмостки, пытаясь тронуть и достучаться до своих «зрителей»…Да и будет ли жизнь интересной, если она будет слишком простой? Я вообще не люблю простых вещей в жизни, люблю все сложное. И даже часто усложняю все сама. Впрочем, так многие из нас поступают. — А что такого должно быть в мужчине, чтобы он тебя «зацепил»? — А я не знаю. Наверно, хорошее чувство юмора, идентичное моему. Чтобы мы смотрели на одну вещь и смеялись до слез, не говоря при этом ни слова. И еще способность принимать ответственность. Большинство мужчин боятся ответственности. Даже не знаю, почему. Может, они всегда такими были, а может, это наш феминизм загнал их в угол. А вообще у меня коленки подкашиваются перед мужчинами, которые сильнее меня. Это происходит на каких-то едва уловимых, но будоражащих ощущениях. — Такого можно долго искать. Не боишься остаться одна? — Я часто задумываюсь над тем, каково быть одиноким и независимым. Для современного человека это, наверно, идеальный вариант. Не в том смысле, что независимость — это хорошо, а в том, что общество к этому идет. Институт брака рушится. Это плохо. Только в семье у человека воспитываются такие качественные навыки, как сострадание, милосердие, забота. Для меня брак — это что-то святое. Но, видишь ли… (Задумывается.) Дело в том, что я сама себе противоречу. Вот сейчас хочу быть домашней, а через минуту уже буду рваться из этих оков на волю…А впрочем, в семейной жизни это можно сочетать. Точно знаю. Испытано. Брак — это работа двоих, только двоих. Игры в одни ворота здесь быть не может. Иначе кто-то будет ущемлен и начнутся проблемы. Ведь каждый так драгоценен, хрупок. И друг к другу нам нужно относиться осторожно. На съемках с режиссером Владимиром Пискуновичем — А кем ты хотела стать в детстве? — Космонавтом. (Улыбается.) И, как видишь, каждый день выхожу в космос — в эфире. — И что, ни разу не играла в ведущую, не крутилась перед зеркалом… — Нет-нет-нет! Даже случай такой был: я, когда маленькая была, думала, что дяди и тети, которые сидят в телевизоре, меня видят и даже могут со мной говорить. И вот однажды, когда шли новости, я стала перед телевизором, вся такая из себя воображуля, и заявила дикторше: «Я не буду такой, как ты! Никогда!» И вот, на тебе — выросла и сама уселась в телевизоре. — И как ощущения? — Ну… Я нравлюсь сама себе на экране. Но иногда не нравится макияж. (Смеется.) Камера — удивительная вещь. Она достанет из тебя то, что в жизни, возможно, никто никогда не увидит. Всегда выдаст то, что ты стараешься скрыть. До сих пор боюсь быть в центре внимания. Это приятно, но я к этому не совсем готова. Работаю над собой. — А что может поднять тебе настроение? — Хорошая шутка. Люблю черный ю мор. А еще моя четырехлетняя племянница Вероника — она вылитая я в детстве! Однажды говорит мне: «У нас в бочке живет жаба Клава. Пошли, покажу». Приходим, смотрю — обычная бочка с водой, никакой жабы. Вероника уперлась: «Нет, есть жаба, смотри!» Напряженно всматриваемся в свои отражения, и тут она как закричит: «Две жабы Клавы!» — Самый безумный поступок в твоей жизни? — Знаешь, у меня все поступки безумные. Потому что я обычно делаю что-то, а потом уже думаю. Хотя жизнь в столице научила меня не торопиться — и так все успеешь. Быстро, быстрее, еще быстрее — такой темп задает сегодня жизнь человеку. Чтобы быть успешным — ни минуты впустую, все должно быть подчинено принципу максимальной эффективности. Слышала хорошую фразу: «Вчера — рано, завтра — поздно, сегодня — некогда»? Так и есть, в суете мы теряем детали жизни. «Компетентность во времени» — одна из главных черт зрелой личности. Я сейчас учусь этой самой компетентности. И стараюсь жить размеренно, «со вкусом». — Карьера телеведущей однажды закончится… Всегда наступает момент, когда или самой нужно уйти, или ты просто становишься неинтересен. Второе, наверно, бывает чаще. (Надолго задумывается.) Даже не представляю, чем займусь, когда закончатся телевидение и радио. Бизнес-леди из меня никогда не получится, хотя навык и хватка есть… Я же ничего больше не умею — только сочинять сказки и говорить в микрофон…