Сколько стоит жизнь беларуса во время коронавируса?

Кyky повторяет расчеты Гуриева по отношению к беларусам и пытается понять – так какую же экономическую стратегию выбрало наше государство?

Профессор экономики Сергей Гуриев несколько дней назад написал колонку для «Ведомостей». В ней он рассказал, что от коронавируса прямо сейчас многие страны пытаются спасать свой ВВП, недооценивая ущерб, который получат, если перестанут спасать жизни людей. 

Гуриев на примере Америки и России объяснил, почему государствам экономически невыгодно жертвовать своими гражданами ради сохранения казны. «Жизнь современного американца оценивается сегодня примерно в $14,5млн. При таких оценках остановка эпидемии коронавируса любой ценой – это не только правильно с этической точки зрения, но и экономически выгодно», – пишет Гуриев. 

Свой текст Гуриев посвятил, понятное дело, России и тому, кого спасает она. Нас это не слишком касается – так что KYKY решил узнать, что спасает Беларусь и выгодно ли это для нашей страны.

Беларуские экономисты говорят, что в нашей стране, как и в России, никогда не исследовали стоимость человеческой жизни. Старший научный сотрудник Beroc Лев Львовский предполагает, что такой вопрос не возникал в головах чиновников, потому что он для них де-факто не этичный. 

Академический директор Beroc Катерина Борнукова считает, «у нас не то государство, в котором что-то кто-то когда-то считает». 

Чтобы вычислить наиболее реальную стоимость жизни беларуса, мы должны спросить у беларусов, во сколько они сами ее оценивают. Или, например, «пройтись» по беларуским предприятиям. Условно, посмотреть, сколько в Солигорске получает человек, который ходит в шахты и который не ходит. 

Допустим, у второго зарплата 1000 рублей, а у первого – 1500 рублей. Риск смертности в шахте – 1%, то есть за эту вероятность умереть людям хватает надбавки в 500 рублей. 

Умножаем цифру на 100 и получаем 50 000 рублей – это могла бы быть реальная стоимость жизни работника из Солигорска, который работает в шахте. Ведь он соглашается на такую оплату риска собственной жизнью. При помощи этого метода стоимость жизни рассчитывают во многих странах мира.

Но это грубые цифры – а провести полноценное исследование стоимость жизни сегодня в Беларуси не представляется возможным. Львовский и Борнукова сошлись во мнении, что вычислить среднюю стоимость жизни беларуса можно, исходя разве что из посмертных выплат, которые назначались судом. 

«Это более реальная оценка жизни, чем, например, посмертные выплаты, которые делало государство родственникам погибших в трагедии на Немиге и во время взрыва в минском метро. Потому что пособие – это материальная помощь, а не штраф, который должен заплатить за чью-то смерть тот, кто в ней отчасти виновен», – говорит Борнукова. 

За смерть в Беларуси платят по-разному. За гибель рабочего на «Пинскдреве» суд обязал его работодателей выплатить 7 500 долларов. За смерть сотрудника на Гомельском вагоностроительном заводе – около 14 000 долларов. За гибель на предприятии «Пассат» в Солигорске семья сотрудника получила около 30 000 долларов. За гибель рабочего на заводе «Гомельстекло» – около 106 000 долларов. Изучив эти и другие судебные выплаты за смерть, экономисты выводят среднюю стоимость жизни беларуса – 30 000 долларов. 

Помните, в начале текста мы сказали, что средняя стоимость жизни американца равна 14,5 миллионов долларов? Давайте посмотрим, как исследователи получают эту цифру.

Стоимость жизни американца формируется из нескольких усредненных факторов: какая у него премия за риск на работе, на сколько он страхует свою жизнь и так далее. Стоимость жизни американца, который находится в группе риска по коронавирусу, равняется 9,135 миллионам долларов (так как большинство умирающих от короновируса – пожилые люди или люди с хроническими заболеваниями, принятое дисконтирование в США для таких случаев – 37%, итого: 14,5 миллионов долларов*0.63 = 9,35 миллионов долларов). 

Американские исследователи оценили и эластичность стоимости жизни по доходу, получив ½. Это означает, что человек получающий в X раз меньше, в среднем будет оценивать свою жизнь меньше в X в степени ½. С учётом разницы ВВП на душу населения между Беларусью и Штатами (соотношение ВВП на душу населения в США / ВВП на душу населения в Беларуси = 10,4. Квадратный корень из 10,4 = 3,22) жизнь беларуса можно оценить в 9,135 миллионов долларов/3,22 = 2,84 миллиона долларов (7,33 миллионов рублей). 

Вывод: мы получили минимальную стоимость жизни беларуса по оценке суда – 30 000 долларов. И максимальную – по отношению к расчетам в Штатах – в 2,84 миллиона долларов. 

В своей колонке Гуриев пишет о том, как директор Центра Стиглера в Чикагском университете Луиджи Зингалес провел «простой» расчет и выяснил, что выгода от жесткого карантина в США составит 66 триллионов долларов – то есть три годовых ВВП США. 

Как он это сделал? Вот ответ: «Если в этот момент американская система здравоохранения будет работать в нормальном режиме, то удастся спасти 8,2 млн из них; если будет перегружена – только 1 млн. Таким образом, стратегия жесткого карантина, направленная на «выравнивание кривой», может спасти 7,2 млн жизней. 

Зингалес затем использует оценки стоимости человеческой жизни. В долларах 2020 г. стоимость жизни американца составляет $14,5 млн. Так как большинство погибших от коронавируса – это пожилые люди, Зингалес использует общепринятый в США «дисконт» в 37%. Итого, выгода от жесткого карантина составляет $14,5 млн * (1 - 0,37) * 7,2 млн = $66 трлн».

Вслед за Гуриевым Львовский взял оценки Зингалеса и пересчитал их на Беларусь. Но для начала предположил несколько сценариев развития событий: 

Легкий. Если наша система здравоохранения справится и смертность от коронавируса будет не больше 1% – как, например, в Германии, где смертность 0,8%, или Южной Корее – 1,5%. 

 

Среднетяжелый. Врачи не справляются, аппаратов для искусственного дыхания не хватает, смертность – 6% от всех зараженных. Так было в китайской провинции Хубэй, где смертность составила 4,5%, во Франции – 6,1%, в Бельгии – 4%, Иране – 6,8% и других странах. 

 

Тяжелый. Врачи сами решают, кто будет жить, потому что ни коек, ни аппаратов ИВЛ для всех просто нет. Смертность – 9%. Так сейчас происходит в Италии, где от коронавируса гибнут 10,8%, и в Испании – 8,2%.

«Будем оптимистами. Возьмем в расчет высокую квалификацию наших врачей, выработанные организационные навыки во время эпидемии, доставшихся нам ещё со всем СССР. Учтем большее, чем в других странах, количество препаратов искусственного дыхания на душу населения (так и есть), и меньшее количество людей старше 60 лет, чем в той же Италии, – и предположим, что Беларуси не грозит тяжелый сценарий развития коронавируса. И будем рассматривать только легкий и среднетяжелый сценарии», – говорит Львовский. 

По данным эпидемиологов, есть все шансы, что коронавирусом переболеют 60-70% населения земли. Предположим, в Беларуси будет инфицировано 65% населения – примерно 6,1 миллионов человек. 

Если страна введет карантин и пойдет по легкому сценарию, в Беларуси могут погибнуть около 61 тысяч человек (9,5 миллионов* 0.65 * 1% = 61 750 человек). 

 

Если в стране не введут карантин и мы окажемся в среднетяжелом сценарии, могут погибнуть 370 тысяч человек (9,5 миллионов* 0.65 * 6% = 370 500 человек). 

Учитывая разницу этих прогнозов, карантин теоретически может сохранить жизни 308 750 человек.

А теперь посчитаем, во сколько отсутствие карантина (смерть больше 300 тысяч человек) может обойтись Беларуси:

Если брать стоимость жизни по беларускому суду – 77 262 рублей (примерно 30 тысяч долларов), отсутствие карантина выльется в 23,9 миллиарда рублей (77 262 * 308 750 человек). То есть страна потеряет больше 20% от годового ВВП. 

 

Если брать грубую стоимость жизни беларуса по американским расчетам – 7,33 миллиона рублей, отсутствие карантина выльется в 2,3 триллиона рублей (7,33 млн рублей * 308750 = 2 263 137 000 000). Что такое 2,3 триллиона рублей? Это 23 годовых ВВП Беларуси.

Вывод: карантин и спасение людей способны сохранить деньги казны, даже если считать потери по самой дешевой стоимости человеческой жизни. Если же считать по «американскому» способу, отсутствие карантина чудовищно ударит по экономике. Но здесь не настолько ценят жизнь человека.

Из-за того, что в стране нет карантина, но процветает самоизоляция, ресторанный бизнес, турбизнес, оффлайновые продажи – практически весь малый и средний бизнес уже просел или еще просядет. Предприниматели подтверждают, что к ним не приходят клиенты и продажи падают быстрее, чем растет доллар. 

Кажется, наша страна спасает футбол и госпредприятия, ущерб от закрытия которых, возможно, правительство оценивает как гораздо больший, чем от потери 300 000 беларусов. 

Но если футбольные клубы действительно могут оказаться в плюсе – сейчас весь мир следит за матчами в Жодино между местным «Торпедо-БелАЗ» и бобруйской «Белшиной» – то с работающими предприятиями всё иначе. Львовский говорит, что доход от заводов и фабрик во время кризиса не спасет страну: 

«Наши госпредприятия сейчас работают в штатном режиме. Наверное, они что-то производят и что-то зарабатывают. Вопрос, насколько все это в нынешних реалиях целесообразно, открыт. 

С одной стороны, многие страны мира остановили свое производство и те, кто все еще что-то делают, смогут продать свой продукт по лучшим ценам. С другой стороны, во всем мире падает уровень потребления, потому что страны сидят на карантине. Так что скоро и продавать будем некому». 

Борнукова солидарна с Львовским: 

«Многие наши предприятия в штатном режиме работают на склад. Станки, тракторы, оборудование – все это уже никому не нужно.

Если нашу молочку, будем надеяться, еще кто-то покупает, машиностроение уже работает в убыток. Наш основной рынок – Россия – сейчас не станет вкладываться в наши инвестиционные товары. 

Штатный рабочий режим, пока весь мир на карантине, имеет смысл, если рассматривать его в качестве поддержки людей, потому что у многих так сохранилась зарплата. Но не очень понятно, сколько времени заводы смогут поддерживать сотрудников. 

У них накопились долги с прошлого и даже позапрошлого кризиса. А тут еще один прилетел – и увольнять теперь никого нельзя». 

Увольнять никого нельзя, потому что на прошлой неделе президент Беларуси приказал бизнесу «порыться у себя в сейфах», но найти людям деньги на зарплаты. Пока мировые экономисты советуют государствам вводить налоговые и кредитные каникулы или льготы для бизнеса, Лукашенко считает, что, наоборот, это бизнес должен помогать своей стране.

Борнукова и Львовский уверены, что прямо сейчас беларуская власть находится на стадии отрицания и игнорирует проблему. 

Львовский говорит: «Хотя публично было озвучено о планах создания антикризисных мер, мы видим новости только о том, что в стране опять будут повышать арендную ставку и пересчитывать тунеядцев. И не видим попыток правительства поддерживать людей и малый бизнес». 

Борнукова поддерживает коллегу: «Власти все еще считают, что проблемы нет. И что паника представляет собой бОльшую проблему. Отчасти это так, но бороться с паникой путем зажима информации в 21 веке нельзя». 

Борнукова уверена: всё это тоже отразится на нашем ВВП: 

«Наше общество основано на социальном контракте, большая часть которого – доверие. Даже если мы окажемся магическими эльфами, которые не болеют коронавирусом, наш ВВП также стремительно упадет. Потому что ни один инвестор не придет в государство, которое показало себя несостоятельным в кризис – это намного сильнее подорвет нашу экономику, чем снижение ВВП и те смерти, которые могут случиться». 

Львовский говорит: «Бездействие властей может не спасти ни ВВП, ни людей. Это игра в лотерею: либо мы пройдем пик эпидемии легче и успешнее, чем другие страны, либо – если трактор, мороз и водка не помогут – в Беларуси будет хуже, чем в Италии».

Короче говоря, главная стратегия Беларуси на данный момент – надеяться, что нас «пронесёт». Ну а если нет – отсутствие карантина и экономических реформ только подтолкнут страну в пропасть.

В своей колонке Гуриев заключил: «Для российского государства есть более важные вещи, чем жизни людей. Означает ли это, что, пожертвовав жизнями людей, Россия обеспечит экономический рост? Перефразируя известное высказывание Бенджамина Франклина, можно сказать, что пожертвовавший жизнями ради экономического роста не получит ни того, ни другого. 

То, что страны, в которых человеческая жизнь ценится так дорого, являются самыми богатыми – это не совпадение. Основа современного экономического роста – человеческий капитал. Если не ценить человека, не будет и процветания». 

И хотя расчеты Гуриева по ценности жизни в России никак не относятся к Беларуси, то выводы – увы, вполне. Сейчас Беларусь просто ждет, когда у властей отрицание пандемии перейдет в принятие.