Александр Кнырович о гендерных стереотипах и сексуальной ориентации

Источник материала:

Александр Кнырович, соучредитель группы компаний «Сармат-СТИ», владелец бара Bristle и бизнес-ангел. Один из немногих, кто на просторах белорусского интернета затрагивает темы межполовых отношений и рассуждает о правильном родительском восприятии. TUT.BY поговорил с Александром о гендерных стереотипах, объективации и сексуальной ориентации.

«Мир, в общем-то, поэтому мужской»

— Что вы считаете чертами, присущими женщинам, а что — мужчинам?

— Природа дала нам базовые вещи, которые не изменятся, как бы мы ни старались. Никогда мужчина не начнет рожать. А женщина, в рамках стандартного поведения, выпадает на какое-то количество лет из социально-общественной жизни, как бы она ни хотела другого развития событий. В первые месяцы женщина заменяет весь мир ребенку, в том числе и поэтому связь между матерью и малышом очень сильна. Мужчина же это первое время существует в сознании ребенка не более чем телевизор в комнате.

Мужчина приносит пищу. Только последние 50 лет жизни мирового сообщества — время относительного благополучия. До 50-х годов 20-го века сам по себе институт семьи выглядел не как «я тебя люблю — давай создадим семью», а как институт совместного выживания. Про браки по любви до конца 19-го века вообще не было особой речи.

Когда ребенок уже рожден, женщина сама о себе не может заботиться в полной мере. Поэтому позаботиться должен отец ребенка. Пошел — убил мамонта, сходил на работу — заработал денег и обеспечил семью. Поэтому в такой семейной конструкции считается, что мужчина сильнее и что женщина не стремится к изменениям. Соответственно, за изменения должен отвечать мужчина. Ситуация, наоборот, кажется неестественной. Мы можем пытаться это нивелировать, можем пытаться создать равные условия, но мы никогда не сможем перевернуть этот баланс в обратную сторону. Мир, в общем-то, поэтому мужской.

Материнство выбивает женщин из колеи. Они начинают заниматься ребенком и перестают заниматься научными открытиями, покорением новых земель. Возможно, женщина отошла на второй план потому, что в мужском мире дети не главное.

Количество женщин, мыслящих по-другому, все еще крайне невелико. Мы их, может быть, даже заметили уже где-то в публичном пространстве, но это все еще не дало право женщине отказаться в том числе и от рождения ребенка. В моем представлении 80−90 процентов женщин хотят найти мужчину, родить ребенка, чтобы зафиксировать эту ситуацию — и всё.

— Вы считаете, каждая женщина должна произвести на свет человека?

— То, как я думаю, и то, как вижу белорусское и мировое общество, — это два разных взгляда. Я за свободу во всех смыслах слова. И если женщина не стремится завести детей, а реализуется в чем-то другом, то я, конечно, «за». Я вообще за ощущение личности, за ощущение свободы и за то, чтобы женщины и мужчины существовали, не нуждаясь в каких-либо искусственных подпорках. А дети часто выступают в роли такой подпорки под отношения. Поэтому я — за свободу. Но сейчас, к счастью или к беде, белорусское общество в массе своей со мной не согласно, поэтому у нас рождаемость растет.

Земля спокойно прокормит и миллиардов сорок. Проблем с добычей пищи нет. Уважаемый мною академик Капица однажды рассказывал, что рост количества людей на Земле закончится через лет 40−50, достигнув 12 миллиардов, и никогда не будет большим просто потому, он происходит сейчас за счет регионов Азии и Африки. Это регионы, где уровень образования и развития общественных отношений объективно ниже, чем в Европе. И естественным образом эти регионы дойдут до сегодняшнего состояния, рост населения прекратится сам по себе, абсолютно без нашего участия. Европа по количеству людей будет представлять собой этакий «филиал» Азии, Индии и Китая.

На этом фоне существует обывательский страх потерять Беларусь. Мол, нас могут захватить китайцы или индусы, или арабы и поэтому нам надо «нарожать» как можно больше защитников. Не думаю, что мы сможем нарожать миллиард белорусов, способных противостоять «иноземному нашествию». Желание как можно больше заполнить собой пространство, а наплодить детей и есть такое стремление — не от психического здоровья человека. Когда мы просто добьемся приемлемого уровня доходов семьи, ощущения безопасности, будет у нас рождаемость, достаточная для простого воспроизводства. А большего и не надо.

«Любой комплекс — это плохо, но он предохраняет психику человека от еще более страшных вещей»

— Что вы думаете о людях, которые сознательно не хотят иметь детей?

— Это очень похоже на мое отношение к гомосексуалам. Каждый человек волен выбирать сам. Он должен быть свободным и делать то, что чувствует. и так, как чувствует. С другой стороны, эта тенденция — отклонение от стандартного поведения. Я, как и в случае с гомосексуалами, за то, чтобы «чайлдфри» существовали, чтобы права этих людей учитывались, чтобы на них смотрели, как на всех остальных, но это отклонение от нормы, от стандарта. И я думаю, что проживать как минимум одно материнство или отцовство, — это огромное счастье. И грустно, если у человека этого счастья в жизни не случается. Только хотелось бы, чтобы это счастье было осознанным. В этом смысле для меня женщина, которая рожает в 20 лет, все-таки совершает неосознанный поступок. Лучше, чтобы она сделала это в 30.

Когда я говорю о стандартном поведении, то не имею в виду исторический порядок. К нему я отношусь очень плохо, потому что наши с вами предки поклонялись коровам и разным другим странным предметам, совершали такие действия, которые сегодня нам показались бы чудовищными. Поэтому история тут мало чему учит. А вот природная предрасположенность дает очень многое. Все от того, как заведено то ли Богом, то ли зелеными инопланетными водорослями. Я, скорее, про норму, которая выросла из этого.

— Ученые говорят, что в животном мире широко представлен гомосексуализм.

— 65 процентов сексуальных отношений жирафов — гомосексуальные, да. Только секс у нас и секс у животных — это два разных явления. Ради удовольствия сексом занимается около одного процента живых существ. Для всех остальных — это либо некий половой инстинкт, либо социальный инстинкт — показать превосходство. Именно это происходило с нами в древние времена и происходит сейчас в закрытых обществах типа тюрьмы. Это такой же акт, как дать человеку в рожу. Я бы не стал сравнивать людей и животных по статистике половых актов. У нас это все-таки выражение эмоционального отношения. Вот чему точно стоит человеку поучиться у животных, так это отсутствию гомофобного поведения.

У нас получается дилемма. С одной стороны, я говорю, что занятие сексом для людей — это в первую очередь продукт сознания, а не продукт гормонов. А с другой, сейчас буду пытаться обосновать, что отклонение — как раз то, что не базируется на продолжении рода.

Вся человеческая культурная жизнь и все сложившиеся стандарты поведения создают образ того, что это ненормально. Людей с нетрадиционной ориентацией всего единицы процентов. А стандартное поведение другое. Но вопрос серьезный. Если бы мы забыли всю предыдущую культуру семейных отношений и проснулись завтра с тем багажом и набором знаний, который есть у нас сейчас, без какой-то истории, то мы бы относились к этому спокойно и не считали бы это проблемой.

Чем больше общество допускает различных интерпретаций реальности, тем более уверенно оно стоит на ногах, тем быстрее оно двигается вперед. Когда мы позволяем всем быть разными, то становимся богаче.

С другой стороны, это как с человеческими комплексами. Любой комплекс — это плохо, но он предохраняет психику человека от еще более страшных вещей. Необходимо, чтобы общество доросло в своем развитии до естественного принятия таких вещей. Если уничтожить предыдущую мораль и создать в один день новую, можно получить социальный взрыв и бездну негативных явлений. Слава богу, мы уже не лечим гомосексуалов электрошоком, не сажаем в тюрьму, не посылаем на лесоповал. Когда мы будем готовы, мне лично неизвестно. Мне кажется, что мы к гораздо более простым вещам не готовы.

«Выводить женщину с пляжа за то, что у нее обнажена грудь, — дикость»

— Как вы относитесь к нудистам?

— Я считаю, что если существует выделенная территория, на которой написано (или, по традиции, обозначено), что это нудистский пляж, то там может происходить, с точки зрения обнажения человеческого тела, все что угодно. Абсолютно нормальная практика, главное, чтобы это не происходило на площади Победы. А в остальном для меня даже такого вопроса нет. В 2015 году, в эпоху доступности интернета, когда основной трафик до сих пор — порно, выводить женщину с пляжа за то, что у нее обнажена грудь, — дикость. Я не знаю, кого может напрячь присутствие женской груди на пляже. Для меня это очень грустная, но показательная история.

Сексуальность мужчины и женщины работает совершенно по-разному. Психофизиология мужчины может реагировать на очень прямые импульсы: красоту попы, бедра, грудь. Женщине обязательно надо влюбиться. Хоть немножко, хоть на чуть-чуть. Но эмоциональная привязка обязательна. Более того, могу сказать, что мужчина, который переживает в своем развитии очень много этапов, в конечном итоге приходит к той же обязательной эмоциональной составляющей близости.

Быть товаром очень нечестно. Это унизительно. Рекламный образ максимально пытается нам продать сексуальность. А в реальности, сталкиваясь с той самой сексуальностью, мы ее боимся и пытаемся с помощью ОМОНа загнать как можно дальше. Вот она психология разделенного общества. Нужно отказаться от одного или от другого. Прекратить это расщепление. Привести себя и восприятие мира в гармонию.

— Если вернуться к гендерным идентичностям. Есть ли у вас какие-то гендерные стереотипы?

— Я замечал за собой стереотипы по признаку пола. На определенные роли «бэкофиса» раньше мне всегда хотелось видеть женщин. Я не буду называть конкретные позиции, но на определенной роли в компании я стандартно хотел бы видеть женщину. Потому что женщины с этой работой справляются лучше. А на задачи, где надо захватывать территории, на продающие должности, я хочу ставить мужчин. И это мой абсолютный стереотип. Я им пользуюсь и не уверен, что должен от него отказываться. У меня, как у любого мужчины, конечно же немного замылен взгляд.

Я более чем могу представить себе бойкую женщину с деловой хваткой, но все равно буду думать, что раз она выросла такая, то что-то с ней, как с женщиной, не так. И это тоже стереотип восприятия.