Как белорус стал звездой мужского стриптиза в Нью-Йорке

Источник материала:

Свой день рождения я решила отметить нестандартно — пойти на мужской стриптиз в Нью-Йорке. Собрала сестер, подруг — никто из нас до этого на подобных мероприятиях не был — и купила билеты на лучшее (судя по отзывам в сети) мужское шоу.

Продолжая заметки о Нью-Йорке, я не претендую на истину, а делюсь ощущением города, в котором прожила без малого пять лет, встретила 30-летие и где планирую жить еще долго и счастливо. Если вам эти наблюдения интересны, если они расширяют ваше представление об американцах и американской культуре, значит, ни мое, ни ваше время не потрачено зря.

Подобных клубов в Нью-Йорке раз-два и обчелся. И это в городе, который славится своими свободными нравами! Билет на шоу стоит 15 долларов. К нему необходимо приобрести талон на два алкогольных напитка стоимостью 22 доллара. К слову, наливают алкоголь щедрыми порциями, видимо, для того, чтобы женщины быстрее расслабились и лучше давали на чай танцовщикам.

Мужчины, не занятые в выступлении, ходят по зрительному залу и, как бы это помягче выразиться, интерактируют со зрительницами. А именно — трутся о них горячими торсами, поднимают на руки, крутят-вертят в воздухе, будто они какие пушинки, а не вполне себе увесистые дамы, совершают с ними движения, имитирующие половой акт…

Женщины засовывают мужчинам за пояс мелкие долларовые купюры, удаляются в комнатки для приватного танца (стоимость — 20 долларов). В зале много невест с приколотой к волосам фатой (посещение стрип-клуба — часть программы девичника), именинниц (эти надевают на себя короны), лесбийских пар. Каблуки, короткие платья, яркий макияж… Есть совсем молоденькие девушки, есть женщины возраста моей мамы. Настроение у всех приподнятое — дамы налегают на мартини и пересчитывают наличку.

Жаргонное словечко hunk в переводе с английского означает сексуально привлекательного мужчину. В шоу «Hunkomania» задействованы, в основном, мулаты и латиноамериканцы. Единственный мужчина европейской наружности оказался… белорусом.

«Только сегодня, только в этот уикенд в нашем клубе танцует специальный гость Алекс!» — зал взрывается женскими криками и визгами.

Алекс — единственный из всех танцовщиков не ходил по залу, флиртуя с женщинам и напрашиваясь на приватный танец, да и в целом держался особняком. Когда же он вышел на сцену, то показал такой класс, что сразу стало понятно, кто из этих мачо — любитель, а кто — профессионал. Если остальные парни танцевали кто в лес, кто по дрова (особенно это бросалось в глаза во время коллективных номеров), то у Алекса все движения были отточены, и играл он не только мышцами, но и глазами.

«Мне хотелось, чтобы Москва меня испортила»

Алекс (свою фамилию мужчина предпочел не афишировать) работает в клубе уже полтора года. Нашел эту работу практически сразу, на третий день после прилета в Нью-Йорк. В США он иммигрировал, выиграв гринкарту.

Внешне крутой и неприступный, Алекс оказался милейшим собеседником. И в том, как говорил, и в том, как держался, была какая-то неизъяснимая «белорусскость», которую я лично понимаю как мягкость, деликатность и отсутствие понтов.

Уроженец Лиды, он получал высшее образование в Минске по специальности «инженер лесного хозяйства». На старших курсах, когда свободного времени стало больше, а денег меньше, решил попробовать себя в жанре эротического танца. До этого Саша не посещал танцевальных кружков. Азам мужского стриптиза его обучал хореограф при одном из столичных ночных клубов. Тот сразу выделил перспективного парня, начались выступления, гастроли, так что поработать по специальности парню так и не довелось.

Вскоре он занял первое место на национальном чемпионате по мужскому стриптизу, и в последующие годы подтверждал этот титул. Стал ездить на конкурсы в Москву и Санкт-Петербург, где тоже неоднократно выходил в победители. Директора лучших клубов Москвы завалили белоруса предложениями о работе — и Александр решил рвануть в «белокаменную».

— Мне всегда хотелось, чтобы Москва меня немного испортила, — признается Александр, — Казалось, что стань я чуточку наглее, зубастее — и смогу большего добиться в жизни. Однако, к счастью или нет, исправить свою природу мне не удалось. Я действительно добился определенных успехов, но не за счет наглости, а потому, что искренне люблю то, что делаю и постоянно в этом совершенствуюсь. Я воспринимаю мужской стриптиз не только как способ заработка, но и как искусство. К сожалению, назвать искусством мужской стриптиз в Америке я не могу. Уровень мастерства здешних танцовщиков чрезвычайно низок. Может быть, из-за того, что отсутствует конкуренция? Было бы больше клубов, парни бы как-то шевелились. А так… Если бы тот хореограф, что меня учил, увидел то, что происходит здесь на сцене, у него бы волосы встали дыбом. Американцы ленивые, им ничего не надо. Тут никто не станет выпрыгивать из кожи, чтобы как-то разнообразить свой номер. Да и зритель, честно говоря, непритязателен. Женщины, скорее, запомнят то, как их лапал накачанный парень, чем то, что он изображал на сцене.

Будучи «гвоздем программы» зарабатываю меньше всех

Спрашивать о деньгах — верх неприличия, но уж очень хотелось узнать о системе оплаты труда стриптизера в Америке. По словам Александра, зарплата складывается из почасовой оплаты и чаевых. Кто-то работает только за зарплату (если не ходит по залу, заигрывая с посетительницами), кто-то — только за чаевые (если не танцует в шоу), кто-то задействован и в зале, и на сцене.

— Есть момент эго: для меня ходить по залу и собирать чаевые — ниже собственного достоинства. Поэтому я, будучи «гвоздем программы», зарабатываю меньше всех. Подрабатываю частным образом — вечеринки, девичники… Это 200−300 долларов за выступление. По белорусским меркам — большие деньги, но белорусам же не приходится две тысячи долларов в месяц отдавать за съем жилья. Когда я только приехал сюда, то работал на двух работах. На дневной — за 10 долларов в час, и на ночной — в клубе. В принципе, в любой сфере можно заработать, но сложно, когда нет свободного английского. Я иногда чувствую себя как будто в изоляции из-за этого. Хочется душевно поговорить, а, кроме жены и не с кем.

— Такая профессия мешает семейной жизни?

— Мы с женой изначально познакомились на шоу, так что она знала, на что шла. Работа у меня стоит на первом месте, ведь если не будет работы, зачем ей такой муж? Что касается соблазнов… У меня дома соблазны, а здесь — работа. Привык уже.

— Как изменился твой взгляд на женщин? Ты их видишь не в самых лучших проявлениях — разгоряченных алкоголем, орущих, визжащих, развратных…

— Не хочется быть грубым, но мне сложно уважать женщин, которые не блюдут себя. Женщина должна быть стройная, сексуальная, с небольшими формами, а не с провисшими жировыми складками, когда в дверь едва пройти может. Если бы я приехал сюда холостым, мне бы тяжело было найти себе пару.

— Сколько нужно проводить времени в спортзале, чтобы выглядеть так, как ты?

— Я как-то нашел фотографию, сделанную в то время, как я только начал заниматься стриптизом. Без слез не взглянешь. Кожа да кости! Сейчас я тренируюсь в спортзале каждый день. Если предстоит конкурс или фотосессия — два раза в день.

— Что такое сексуальность?

— Это взгляд. Люди встречаются взглядом. Глаза — это первое, на что я обращаю внимание в женщине.

***

Посмотрев живьем кубики пресса, подержавшись за бицепсы, понаблюдав за вакханалией, творившейся на сцене с участием невест и именинниц, женщины расходились счастливые, взлохмаченные и удовлетворенные.

Я же думала о том, что если у меня и будет девичник, то где-нибудь летним полднем в саду с чаем и плюшками. И никакой фаты, никакой короны.

Алиса Ксеневич

Переехала в Нью-Йорк 4 года назад. До этого в Беларуси 5 лет работала корреспондентом газеты «Обозреватель», писала для «Женского Журнала» и Milavitsa.

За время жизни в Нью-Йорке написала книгу «Нью-Йорк для жизни», которая продается на «Амазоне».

TUT.BY публиковал главы книги на портале.

Теги: Минск