"В Мексике я перестал думать о деньгах". Как управляющий минских клубов стал диджеем в Мехико

Источник материала:

Миша Руфус — известный среди столичных тусовщиков человек. Много лет он организовывал вечеринки в клубе «Мэдисон», был управляющим богемного «Манхэттена». Пять с половиной лет назад он решил уйти с менеджерской работы и стал диджеем, а после и вовсе переехал за 10 тысяч километров в Мехико. TUT.BY встретился с Руфусом в Минске и поговорил о том, чем жизнь в Беларуси отличается от жизни в Мексике.

«До сих пор не понимаю, как у нас это получилось»

В конце 90-х, когда страну накрыла первая большая волна брейкданса, под нее попал и Миша. За восемь лет в составе команды «Сиамские белки» он дважды становился чемпионом Беларуси, но из-за травм увлечение пришлось оставить. Всю энергию Руфус решил направить в музыку.

— На первую вечеринку я попал в 2002 году. Тогда было «Стиль радио», на котором периодически разыгрывали пригласительные в клуб «Пикассо», который находился в кинотеатре «Киев». Программу вели Тим Коромыслов и Леша Квакин, и я выиграл пригласительный. Помню, меня очень впечатлил диджей на вертушках. С этого момента, помимо танцев, я захотел заниматься и музыкой.

В то время многие хотели стать диджеями, но никто не знал, с чего начать. У кого-то находились виниловые проигрыватели, пластинки одалживали у знакомых под роспись. Скоро у Миши появились свои музыкальные сеты. Он поддерживал контакты с агентством «Бульвар», которое организовывало концерты популярных рэп-исполнителей: Каста, Триада, Гуф, Баста. Миша выступал у них на разогреве.

— Я жил в Центральном районе, в то время все тусовались «на Макдональдсе», «на часах» и «на профах». Тогда все друг друга знали, и если ты что-то можешь — ты на центре в «респекте». Движение пошло, люди стали по-другому одеваться, появились музыкальные интересы, дискотеки. Самая первая и самая модная «X-Ray», затем «Пилот». Мы были совсем малые и думали, что нам ничего не светит, потому что уже появился Dj Lesha Kapriz’z, который давал жару в «Реакторе».

В 2005-м открылся клуб «Иzюм», появился Madison, гремел Pall Mall. Столичная клубная индустрия начинала дышать полной грудью и приносить их владельцам неплохие деньги, но никуда не делись и бандиты конца 90-х.

—  И перестрелки были, и поножовщина. Даже на «Мэдисоне» стреляли. Все это было и не сразу исчезло. У людей появились деньги и, конечно, в страну попали наркотики. Чудо-слово, про которое никто не знал, и вдруг оно приехало к нам. Наша тусовка держалась отдаленно от этого. Мы занимались танцами по пять раз в неделю и давали уроки в школе брейкданса. Конечно, подбухивали чуть-чуть, кто пиво, кто покрепче, но в клубах это развивалось.

В тот момент набирали популярность хип-хоп и r’n’b вечеринки. Миша вспоминает, что до этого вообще не представлял, что такую музыку можно слушать в таких заведениях. Тогда он решил реализовывать себя в качестве организатора вечеринок. Три с половиной года в клубе «Мэдисон» существовал его проект. Так на некоторое время создание музыки ушло на второй план. Параллельно Руфус учился в двух университетах.

— На наших «r'n'b-пати» в «Мэдисоне» мы старались каждую неделю придумать новую тематику. Наверное, из-за этого они и прожили три с половиной года. Обычно проекты так долго не живут. Начали ходить девочки, им это нравилось. Не было бы их, затухло бы все хип-хоп движение. Сейчас вообще никто с тематическими вечеринками не запаривается. Развилась индустрия, сейчас уже даже смысл похода в клуб изменился. Раньше ты или делаешь что-то интересное и пипл приходит, или делаешь то же самое, что у всех, и пипл идет в «Иzюм» или еще куда-нибудь. А когда каждую неделю новая афиша, новый флаер, люди видели, что мы работаем, приходили тусить и поддерживали тематики и дресс-коды.

Миша вспоминает, как на 9 мая в Madison гости ложками ели перловку из большой кастрюли, которая стояла в баре. Люди пришли в военной форме и привели с собой двух ветеранов с орденами. А во время «медицинской вечеринки» ко входу в клуб подогнали старую машину скорой помощи и два человека в белых халатах заносили посетителя на носилках в клуб.

— Для одной из вечеринок нам понадобилась военная форма. Как-то я узнал, что на «Беларусьфильме» есть огромный склад реквизита. Начал всем звонить, узнавать, как туда пробраться. Нашел человека, тогда все пили, деньгами никто не рассчитывался. Одному дал презент, второму, третий уже моим другом оказался. Заходим, а там 200 квадратных метров обмундирования. Втихаря возили в машине нерабочие винтовки времен Второй мировой. Я спрашиваю: «Что у вас тут еще есть?» Он мне отвечает: «Так бери зенитку!» Зенитку не пригнали, нужен был спецтранспорт. Ее к "Опелю" не прицепишь. Сотрудничали со всеми и старались что-то мутить.

Благодаря такому сотрудничеству Руфусу удавалось организовывать казалось бы невероятные мероприятия. Например, шесть аква-пати в бассейне санатория «Юность».

— Я до сих пор не понимаю, как у нас это получилось, притом, что были какие-то «детские» цифры за аренду. Было три сауны, джакузи, бассейн, на втором этаже стоял диджей и был большой бар. Пить в бассейне — такого здесь еще не было. Нас быстро прикрыли, но лето мы отработали. Это первые и последние вечеринки подобного формата в Беларуси. Только в аквапарке сейчас, наверное, проходят, но это чуть другое.

Миша вспоминает, что в то время большинство организаторов ориентировались на Россию. Тогда было сложно доставать информацию. Ездил в Москву на два-три дня, по-максимуму старался походить по клубам и повторить увиденное в Минске. С появлением Вконтакте решились многие проблемы минских промоутеров. Они начали смотреть и на американцев. А артисты, как Макс Корж, смогли заявить о себе на весь СНГ.

— Банда Макса тусила в переходе на Спортивной, где церковь. Они собирались, читали рэп на белорусском языке. Я один раз попал на это движение. Мне очень понравилось. Там мы с ним заочно познакомились. Затем мы предложили ему сделать песню для «Мэдисона». Макс ее написал. Они собрались группой: Макс Корж, Богема и Майк, с которым мы занимались танцами, и начали выступать по средам у нас. Создали группу MCity, сняли пару клипов. Мне в «Мэдисоне» было нужно шоу, а пацаны делали шоу. Дальше разошлись. Максу нужно было развиваться, а мы смотрели в сторону вечеринок.

«Я четыре раза всерьез думал вернуться назад»

Спустя семь лет насыщенной менеджерской работы в минских клубах неожиданно для многих Миша Руфус решил плотно заняться диджеингом и этим зарабатывать деньги.

— Я устал. В течение семи лет работал по ночам, не ел, не пил нормально. Мне хватало только, чтобы мой организм мог функционировать. «Манхэттен», в котором я в течение нескольких лет был управляющим, у меня много здоровья отобрал. Вернее взял, потому что я кое-что взял взамен. Мне хотелось делать не так как у других, поэтому взвалил все на свои плечи. Сейчас у меня только положительные воспоминания об этом месте, где мы работали и очень весело проводили время. Тогда я решил заявить о себе как Dj Misha Rufus.

К тому же в Минске он встретил девушку, влюбился и решил, что теперь у него есть человек, с которым он готов ехать хоть на край света.

 — Вета уже десять лет не живет в Беларуси. Она профессиональный балетмейстер, хореограф и артист балета. Давно гастролирует, работала в театре в Бразилии. У нее был период, когда она работала на «Коста Конкордия», который затонул. Она на нем прожила девять месяцев, в течение года объехала 24 страны. Мы познакомились в Минске, и ей поступило предложение поехать по контракту в Мексику. Тогда об этой стране я ничего не знал, говорил: «Куда ты едешь? Такая страна…» Она поехала посмотрела и меня забрала. Многие считают, что я сам соскочил, но на самом деле все просто — она меня надоумила. Сказала: «Прикольная страна, поехали». Я ответил: «Почему бы и нет». Хотя сначала опасался.

У Миши два образования: экономическое и юридическое. Он был готов уехать из Беларуси и заниматься менеджментом на новом месте, но все оказалось не так просто. Парень приехал с базовым английским в испаноговорящую страну, и рассчитывать на экономическую профессию ему даже не приходилось. Он решил, что продолжит совершенствоваться в музыке.

— Думал, что должно было прокатить, ведь я не такой, как они. Да, оно прокатило, но только через пару лет. Тот, кто готовится к переезду, трезво оценивает, что первый год-два будет очень тяжело. В моей ситуации это было гипертяжело. Я четыре раза всерьез думал вернуться назад. В городе никого не знал, жена при деле, а я туда-сюда.

В отличие от США, где эмигранты могут на первое время найти работу, в Мексике ситуация совершенно иная. Подработку найти практически нереально.

—  Латинская Америка — интересная часть мира, которая живет совсем по другим правилам. На место посудомойки ты не устроишься. Даже если кто-то заболеет или уйдет, на это место придет родственник. Если она не сможет, будет работать ее племянник. Людей там много, все давно занято. Приехал я диджей, а оказалось, что в моем городе пять тысяч таких же диджеев. Я даже не искал варианты подработки. Перед отъездом продал машину собрал деньги и уехал за женой. Рассчитал, что на несколько месяцев мне хватит.

Белорусам свойственно с большим трудом выходить из своей зоны комфорта, очень трудно принять решение уехать заграницу. В голове заложено: лучше здесь абы как, чем там никак. Эмигрантская шкура очень тяжела. Не значит, что ты уехал и сразу все хорошо и ты в шоколаде. Только если ты уехал, а в родной стране на тебя уголовное дело завели на миллион долларов, а этот миллион где-то там. Таких людей там тоже много живет, на то она и Мексика. Есть люди, которые ничего не делают и у них есть виллы, самолеты. Он босиком ходит в рваных штанах и майке с собакой по пляжу, курит сигару и ни с кем не разговаривает.

Целый год Миша изучал музыкальную индустрию новой страны, пытался понять, что востребовано, как нужно одеваться и как себя подавать. Считал, что в Беларуси он знает, о чем идет речь, но приехав туда, понял, что индустрия работает совсем иначе.

—  Когда я приехал и начал играть то, что я играл здесь, обнаружил, что там это неинтересно. Там есть клубы для всех — любителей техно, хауса, дип хауса, транса, рока… Всего много, в каждом клубе много людей. Видишь индустрию. В Беларуси большая проблема диджеев в том, что они часто играют то же самое. Там такого нет. Если нет эксклюзива — тебя никто не пригласит. Если не меняешься и стоишь на месте — никому не нужен. Это правило бизнеса. Если ты ничего интересного потребителю не даешь, он перестает тебя потреблять. Музыка — это стандартный бизнес: сделал, продал, получил деньги, вложил и пошел дальше, а я думал, что музыка — это что-то супертворческое.

Спустя год у музыканта появились знакомые, начали поступать предожения. Внезапно они с женой обнаружили у нее новый талант и создали музыкальный проект Veta Sky. Начали писать песни, которые стали продаваться. Появились гастроли, причем Миша отказывается от своих в пользу выступлений жены.

— Она запела, оказалось, что она поет с семи лет, а танцует с девяти. У Веты гастроли постоянно. Мы работали с радиостанцией EXA FM, крупнейшей в Мексике. Выступали перед 30 тысячами с группой Pet Shop Boys. В Пуэбле на Вету пришло несколько тысяч. Когда зрители идут чисто на твой концерт, дают больше энергии, чем большая толпа на стадионе.

«Приезжаю сюда мексиканцем, а возвращаюсь белорусом»

Миша считает, что в Беларуси электронная музыка развивается намного медленнее, чем могла бы. Мало интересных мероприятий и больше не проводятся крупные фестивали Global Gathering, Mayday, которые подталкивали молодежь к творчеству.

— Считается, что электронная музыка связана с наркотиками. Хотя, как раз сейчас в клубе уже не увидишь таких «колбасеров», которые раньше были. Для любого человека в Беларуси диджей не профессия. Все считают, что это баловство. Диджей не артист. Артист в опере поет. Хотя это такой же музыкант, который должен выпускать произведения, выделяться и удовлетворять потребности людей в музыке и зрелищах. Здесь многие не видят перспектив и либо заканчивают, либо уходят в понятие диджея-резидента, который играет то, что у него попросят.

Миша признается, что диджеинг все же не стал основной его работой. Некоторое время назад он открыл туристический бизнес для русскоговорящих туристов.

— У меня есть бизнес-направления, которые идут параллельно с музыкой. Музыка есть, но для души. Иногда она приносит финансы, но сейчас не обращаешь на это внимание. Я уже не думаю, что мне нужно заработать музыкой миллион, уже не те амбиции. Когда я уехал из Беларуси, меня это вообще перестало волновать.

Когда захотел работать по-настоящему, создал туристический бизнес и начал его развивать. Три с половиной года существуют мои туристические направления по Мехико-Сити. 23 сентября сезон запускается и длится по май. Турбизнес — несложный бизнес, его легко реализовать, если ты знаешь главные законы. Все правила, которым учили в институте, применил и заработало. В Беларуси тебе придется еще подумать, как, куда и что. Вроде все правильно делаешь, а оно не работает. И не понимаешь, почему не получается? В итоге нужно 5−10 лет опыта, чтобы потом что-то вышло.

Мексика не самое популярное направление среди туристов. О стране ходит много легенд о высоком уровне криминала. Руфус говорит, что они распространяются другими странами с целью, что бы туда никто не совался.

— Я не знаю, как насчет мира, но могу сказать, что Мехико — самый безопасный город Мексики. Даже учитывая количество живущих там людей, я не видел преступности. Грабежи и мелочь есть, как в любом мегаполисе, но чтобы ходили по улицам с автоматами и грабили, как в кино показывают, такого нет. Мехико-Сити — это большая индустриальная машина, все транснациональные корпорации и весь бизнес Латинской Америки сконцентрирован в городе, в страну вливаются огромные инвестиции, поэтому правительсто старается держать его в безопасности и чистоте. Хотя чистота и Латинская Америка — два несовместимых понятия. Там чисто не бывает, тем более для белоруса, который знает, что такое Минск.

Преступность есть, в газетах печатают фото трупов, но иначе их не будут покупать. Наши газеты не интересно покупать, потому что там на первых страницах какие-то неизвестные люди. Пишут, что он заместитель предстедателя чего-то там, но его никто не знает. Там же желтуха работает как надо. Обычная газета выглядет так: труп, побольше крови и мозги желательно, на другой половине страницы — большая голая задница.

Еще одной важной чертой мексиканцев Миша называет их жизнерадостность в независимости от уровнях доходов. 30 — миллионный Мехико входит в топ-5 городов с наибольшим числом долларовых миллионеров, но в то же время около 60 процентов населения считаются бедняками.

— В Беларуси у меня всегда интересуются про их уровень жизни. Но они при любом уровне жизни поют, танцуют, улыбаются тебе и здороваются. Им всегда интересно, кто ты и что ты. Прилетаешь в аэропорт и видишь улыбающиеся лица — от таможенников до уборщиков. Все готовы прямо здесь танцевать с тобой и текилу пить. Там жизнь другая, совсем другой менталитет, совсем другой мир. Я ехал в страну, которую нам все описывают: бандиты, грязь, а приехал — 18-полосные дороги, красивая архитектура и вертолеты над головой. Над городом пространство открыто, богатые перемещаются по воздуху. Эта движуха мегаполисная меня захватила. Я понял, что Минск для меня маленький.

Когда находишься в атмосфере, где тихо, спокойно, никто, ничего и никак — становишься таким же. Я сюда приезжаю мексиканцем, две недели похожу, пообщаюсь и возвращаюсь белорусом. Люди своими разговорами втягивают обратно в белорусский менталитет и белорусскую действительность. В Мексике я перестал думать о деньгах, о том, что мне нужно их побольше заработать. Я знаю, что у нас маленькая семья, мы по-немногу работаем. Если получается заработать больше — мы сразу едем на океан или гулять, или на осотров, или в джунгли.

— Меня часто люди спрашивают: «Видели фотки, вы там такие крутые. Откуда „капуста“?» Ну, потому что мы ее не складываем. Она нам не нужна, чтобы купить дом. У нас нет такой цели. У нас есть машина, мы снимаем квартиру, и нам этого хватает. Да, конечно, должен быть инвестиционный пакет, который должен работать, но все, что остается, мы тратим, куда надо. Поэтому довольные лица, красивые фотографии и отлично себя чувствуем.

Теги: Минск