В чем секрет головокружительного успеха Linkin Park?

Источник материала:

Вокалисту группы Linkin Park Честеру Беннингтону, который ушел из жизни в возрасте 41 года, удалось вывести музыкальное направление ню-метал на новый уровень благодаря задевающим за живое текстам и экспериментам со звуком.

Linkin Park — далеко не первая музыкальная группа, объединившая в своем творчестве металл и рэп, но зато самая успешная.

Их первый альбом Hybrid Theory оказался невероятно успешным на музыкальном рынке в США, достигнув 10 миллионов продаж. Всего же в мире группа продала более 50 миллионов своих пластинок.

От других исполнителей в том же музыкальном жанре, таких как Korn или Limp Bizkit, группу отличало удивительное взаимодействие двух вокалистов.

Неистовые крики Честера Беннингтона схлестывались с прозаичными рэп-куплетами Майка Шиноды в попытке одновременно передать ярость и разочарование, в то время как диджей Джо Хан умело соединял гитарные партии с мрачными электронными семплами.

В музыкальном плане ребята и рядом не стояли с не вызывающим особого восторга творчеством их современников. Вдохновляла музыкантов культура современной Азии, постмодернизм и техника сэмплирования. Они не боялись демонстрировать слабость и уязвимость в таких песнях, как Numb или In The End.

Linkin Park выпустили совместный альбом Collision Course с рэпером Jay-Z, а также предложили британской звезде грайма Стормзи сотрудничество в записи последнего альбома One More Light, который стал смелым и вполне успешным опытом группы в области поп-музыки.

Интересно то, что первое время Linkin Park избегали нецензурную лексику. Их тексты были и без того живыми и яркими. Однако в альбоме Minutes To Midnight они отошли от своих изначальных принципов, что обусловило их стремительный финансовый успех.

«Что-то внутри тянет меня на дно / Поглощает меня, сбивает с толку / Страх потери самоконтроля не заканчивается», — пел Честер в песне Crawling из дебютного альбома группы.

«Я так старался и добился так много, — пел он в In The End, — Но в конце это не имеет никакого значения».

Беннингтон всегда откровенно рассказывал о тех сложных временах, которые побудили музыкантов к записи таких песен — в детстве ему пришлось пережить сексуальное насилие, а в более позднем возрасте он боролся с наркотической и алкогольной зависимостью.

«Я ненавидел свою жизнь — в буквальном смысле, — рассказал он журналу Rock Sound в 2015 году. — Я не хотел вообще что-либо чувствовать, я хотел быть социопатом, не хотел ничего делать, не хотел переживать о том, что могут почувствовать другие, лично я вообще ничего не хотел чувствовать».

Как следствие, Беннингтон зачастую пел так, будто бы находился в борьбе за свою жизнь, и порой казалось, что он одерживал победу.

«Каждый шрам — это история, которую я могу поведать» — это строчка из песни Sharp Edges, записанной в этом году.

Если обернуться назад, то можно поддаться соблазну и начать искать в его песнях намеки на мысли о самоубийстве. Однако в таком случае может рухнуть вся сложность его текстов, которая как отличалась своей хрупкостью и чуткостью, так и бывала порой охвачена страхом и беспокойством.

Вне своей музыкальной деятельности Беннингтон также старался оставаться на позитиве и творить добро. Вместе с остальными участниками группы он основал благотворительный фонд Music for Relief и неоднократно давал концерты, вырученные деньги с которых шли на помощь жертвам таких трагедий, как ураган Катрина и цунами 2004 года.

Работая над своим последним альбомом, группа объединилась с благотворительной организацией, занимающейся установкой солнечных батарей в деревнях Африки, Гаити и Иордании, где нет электричества.

Текстом песни, в честь которой назван альбом, Беннингтон опять обращается к своим фанатам, страдающим от депрессии, как и он сам: «Если они спросят / Кого волнует, если еще один огонек погаснет? / Что ж, меня волнует».