"Напряжемся, поработаем, но потом станет легче". Банкир рассказал о плохих долгах и высоких ставках

Источник материала:

Рецессия белорусской экономики больно ударила и по финансовому рынку. Многие флагманы экономики превратились в неплательщиков, высокие ставки тормозят развитие реального сектора, доходы населения не растут, а возможности подзаработать на депозитах исчезают. О том, за счет чего банки развиваются в эпоху финансовых катаклизмов, что делать с трехкратно выросшей долей проблемных кредитов и почему финансовые игры с государством и банками могут быть слишком рисковыми для населения, в интервью TUT.BY накануне 24-летия банка, отмечаемого 12 декабря, рассказал председатель правления Банка БелВЭБ Николай Лузгин.

«Главное — чтобы не лихорадило»

— Банк недавно утвердил стратегию развития на 2016−2018 годы, в которые, как считает большинство экспертов, рост экономики будет или отрицательным, или минимальным. Исходя из какого сценария вы прогнозировали прирост активов, прибыли, кредитного портфеля?

— Стратегия у нас действительно новая, но мы остаемся универсальным банком, обслуживающим и корпобизнес, и малый и средний бизнес, и население. Продолжается развитие интеграционных связей с Россией, доля таких проектов будет расти. Конечно, строить долгосрочные планы сейчас — дело неблагодарное, ситуация в экономике и у нас, и на международной арене меняется очень быстро. Но мы стараемся реально смотреть на вещи. Стратегию на предыдущее трехлетие мы в целом выполнили. Когда-то мы работали по пятилетним планам…

— Но сейчас и трехлетнее планирование выглядит достаточно смелым шагом.

— Да, это смело и непросто. Более конкретно можно говорить о планах на ближайший год. Сейчас ситуация в экономике сложная — рецессия. Мы остаемся осторожными оптимистами, несмотря на наличие значительных проблем. Но есть и положительные моменты. В первую очередь стабилизация в денежно-кредитной и финансовой сфере. Принят целый ряд весьма решительных мер в этом направлении, и мы надеемся, что результат этих мер начнет со временем сказываться. В следующем году кроме стабилизации на финансовом рынке мы надеемся на восстановление роста и в реальном секторе экономики.

Мы осторожно прогнозируем небольшое увеличение ВВП — в пределах 1%. Соответственно, примерно такое же увеличение реальных доходов населения и потребительского спроса. На это должны сработать и принятые регулятором меры, и невысокие темпы инфляции и девальвации, реальные в следующем году, и взятый курс на снижение процентных ставок, в том числе — по кредитам.

— Вы упомянули ожидаемое снижение ставок по кредитам. Пока, несмотря на замедление инфляции, ставки меняются слабо. В следующем году процесс может пойти более заметно? Этого ждет весь реальный сектор.

— Если сейчас у нас ставка рефинансирования — 25% годовых, то, по нашему прогнозу, регулятор пойдет на плавное снижение ставки рефинансирования уже с начала 2016 года. К концу года она составит 19%. Пропорционально снизятся и ставки на депозитно-кредитном рынке. Это довольно оптимистичный взгляд.

— В нынешнем году прирост корпоративного кредитного портфеля будет значительно больше, чем планировался первоначально, это из-за ускоренной девальвации рубля и значительной доли валютных кредитов?

— Ситуация сложилась интересная, подтверждающая, что все прогнозирование относительно. Прирост корпоративного кредитного портфеля на нынешний год планировался на уровне 17,3%. При этом, конечно, такой девальвации нацвалюты мы в прошлом году не прогнозировали: за одиннадцать месяцев рубль потерял к корзине 37%, к доллару — 52%. Превышение плановых значений связано с изменением курсов иностранных валют и значительной долей валютной кредитной задолженности в корпоративном кредитном портфеле. Доля кредитов, номинированных в иностранной валюте, за 2015 год выросла с 84,7% до 85,9%. В результате и корпоративный кредитный портфель наш в рублевом эквиваленте вырос за январь-ноябрь на 29,4%.

— Но рублевый эквивалент — не самый показательный.

— Если разбить по валютам, то получится так: рублевые кредиты выросли на 18%, валютные в долларах — даже несколько снизились. В российских рублях портфель вырос на 58%. Тут есть определенный разнобой и, повторюсь, сильное влияние девальвационных процессов.

— В Стратегии банка упоминается замещение валютных кредитов Внешэкономбанка в евро и долларах кредитами в российский рублях — насколько они востребованы сейчас и как будет меняться спрос в среднесрочной перспективе?

— Сейчас идет процесс валютной интеграции в рамках Евразийского экономического союза, Таможенного союза, и один важных моментов — как раз замещение в расчетах свободно конвертируемых валют национальными. Поскольку наш акционер и частично источник ресурсов — российский Внешэкономбанк, то мы взяли такую линию. Сейчас доля кредитов, выданных в российских рублях, в кредитном портфеле банка составляет около 11%, и она будет расти.

Процесс замещения, возможно, шел бы быстрее, но ресурсы на российском рынке сейчас тоже дорогие. Новые кредиты выдаются по ставкам 19−20% годовых. Некоторых это устраивает. По отдельным перспективным интеграционным проектам банк может предложить финансирование с привлечением ресурсов Внешэкономбанка и Росэксимбанка по льготной ставке около 10% годовых в российских рублях. По нынешним временам это очень хорошо.

— Проблемы у вашего основного акционера, Внешэкономбанка, которому, по слухам, нужна докапитализация, не сказались на вашем банке?

— Надо отдать должное нашему акционеру: несмотря на сложную ситуацию, в том числе и в российской экономике, они полностью сохранили нашу ресурсную поддержку. Те кредитные линии, которые заканчивались в нынешнем году, были пролонгированы.

Разобраться с плохими долгами

— В нынешнем году доля плохих кредитов выросла хоть и в рамках норматива, но все-таки очень значительно, примерно с 3% до 8% и более. Это касается и вашего банка, и в целом банковской системы. По вашим оценкам, продолжится ли рост и какие меры банк предпринимает для решения проблемы и профилактики?

— Банки — составная часть экономики. Если в экономике депрессивные тенденции, много предприятий работает с убытками, это напрямую сказывается и на деятельности банковской системы, где растет доля проблемной задолженности.

Уровень проблемной кредитной задолженности в кредитном портфеле банка в последнее время колеблется в пределах 8−9%. Основные проблемные отрасли — деревообработка, транспорт и связь, операции с недвижимым имуществом. Это создает для нас значительные трудности, ведь под эту проблемную задолженность приходится создавать соответствующие резервы сверх запланированного. Приходится приспосабливаться.

В следующем году мы ожидаем еще некоторого увеличения доли проблемной задолженности — по инерции, с постепенным ее снижением с 2017 года.

У нас, как и в других крупных банках, кредитуется много флагманов нашей индустрии, прежде всего государственной формы собственности. Многие из них сейчас в сложном финансовом положении. Но несмотря на проблемы этого года по всем таким предприятиям мы идем на реструктуризацию задолженности, где-то снижаем процентные ставки, стараемся облегчить им ситуацию с расчетом на то, что кризис пройдет и они снова смогут нормально работать.

— Такой рост плохих долгов дали именно флагманы?

— Нет, проблемная задолженность выросла не только у флагманов, рост по всем сегментам, даже по кредитам физлиц.

— Но население обычно платило аккуратно, несмотря на кризисы.

— По кредитам населения доля плохих кредитов действительно ниже — около 3,5%. Белорусы довольно дисциплинированны, хотя доля проблемных долгов и у них выросла.

Сложно всем. Этот период надо пережить, вместе из него выходить. Конечно, реальный сектор в определенной степени зависит от банковской системы, но еще в большей степени банковская система зависит от реального сектора.

— Требуются ли какие-то шаги со стороны регулятора для решения этой проблемы? К примеру, снижение каких-то нормативов для банковского сектора.

— Пока таких движений нет. Нацбанк тщательно отслеживает ситуацию, но есть нормативы безопасного функционирования банков, их надо выполнять: как правило, они носят международный характер. К примеру, норматив К3, максимальный размер риска на одного заемщика. Нацбанк может разрешить его превысить, но это может создавать определенные угрозы для устойчивости банковской системы, а во-вторых, мы проходим международный аудит, наши банки кредитуются иностранными банками, допущенные отклонения не останутся без внимания, это может сказаться на рейтингах банков. Поэтому действовать надо аккуратно.

Чего хотелось бы от Нацбанка и что он делает в последнее время — сохранение стабильной и предсказуемой ситуации на денежном рынке. Я имею в виду регулирование ликвидности. Важно не допускать резких скачков процентных ставок на межбанковском рынке, какие были в прошлом году. Это лихорадило банковскую систему. Сейчас такого нет. Если это сохранится, да еще начнут снижаться ставки, это всем пойдет на пользу.

— В планах банка на среднесрочную перспективу — увеличение доли финансирования в рамках белорусско-российских интеграционных проектов, причем доля эта может вырасти до 50%. Не будет ли этот рост в ущерб другим сегментам, к примеру, финансированию малого и среднего бизнеса?

— Действительно, одна из основных стратегических целей банка — финансирование белорусско-российских интеграционных проектов. Их доля и сейчас большая. В этом году банк уже профинансировал такие проекты на сумму, эквивалентную 43,9 млрд российских рублей, что более 47% от общего объема предоставленного клиентам финансирования. В числе предприятий, получивших финансовую поддержку, крупнейшие белорусские экспортеры: Минский автомобильный завод, БелАЗ, «Могилевхимволокно» и другие.

Другие сегменты при этом не должны пострадать. Стратегия банка на 2016−2018 годы предполагает охват предприятий малого и среднего бизнеса всем спектром банковских услуг. Причем работу эту мы намерены строить на инновационных технологиях. К концу 2018 года доля этого сегмента должна вырасти с нынешних 30% до 32%. Кстати финансируем этот сегмент мы в том числе за счет привлечения целевых ресурсов Европейского банка реконструкции и развития, Банка развития Беларуси, местных органов исполнительной власти.

— Страны Евразийского экономического союза активно готовятся к интеграции финансовых рынков: для белорусских банков чего больше видится в подготовленном документе, вызовов или возможностей? Ожидаете ли серьезного обострения конкуренции на банковском рынке?

— С одной стороны, интеграция финансовых рынков неизбежно приведет к появлению новых конкурентов на банковском рынке страны, что может создать дополнительные трудности любому белорусскому банку. С другой стороны, обострение конкуренции наполнит рынок новыми технологиями и продуктами, ранее не представленными в Беларусь, что в первую очередь положительно отразится на возможностях и благосостоянии клиентов. Кроме того, может облегчиться доступ на рынки заимствований других стран, что тоже неплохо.

К конкуренции на розничном рынке мы тоже готовы. Говорить о возможности оттока депозитов из Беларуси пока не приходится, скорее наоборот, граждане других стран и ранее размещали депозиты в нашем банке, особенно в приграничных областях Беларуси.

— Еще бы, кто откажется законно получить 50% годовых.

— Да, пока это в основном было в период скачков ставок. Надеюсь, таких скачков больше не будет. Не надо играть в финансовые игры с государством и с банками.

— Это как играть со спичками?

— Это действительно может иметь серьезные последствия. Вспомните, когда запретили кредитование населения в иностранной валюте. Представьте, если бы в 2011 году, после трехкратного обвала курса, у большой части населения оказались бы валютные долги. В финансовой сфере стабильность — очень важная составляющая.

Оттока нет

— Принятие декрета № 7 потребует от банков полной перекройки депозитных продуктов для физлиц. Как вы решили строить свою новую продуктовую линейку и какие первые последствия имел документ?

— Он мгновенно оказал влияние на снижение ставок. По рекомендации Нацбанка были снижены ставки по новым депозитным договорам. Необходимость документа назрела давно. Шаг решительный и нужный. Цель декрета — стабилизация депозитов, ликвидация почвы для шараханий из рублей в валюту и обратно. И безотзывные депозиты, и налог с дохода по некоторым депозитам — нормальная практика.

Мы не видим причин для изменения поведения вкладчиков после принятия декрета № 7 как в части выбора срока вклада, так и в разрезе валют: линейка вкладов расширилась, появился новый вид вкладов — безотзывный, при этом старая линейка вкладов сохранилась полностью.

Если по обычным депозитам ставка была около 30%, то после принятия декрета по таким депозитам, которые стали отзывными, ставка снизилась до максимум 25%. По безотзывным ставки выше — до 30% годовых.

— Отток средств населения сразу после приятия декрета банк почувствовал? В целом по банковской системе отток был меньше, чем ожидалось, — менее 1 трлн рублей.

— Практически нет. Есть некоторый сезонный фактор — в конце года, перед праздниками, люди больше тратят, снимают свои сбережения. То есть заметной связи с декретом мы не заметили. Население тоже понимает, что лучше иметь 20−25% по депозиту, чем держать эти деньги в кармане. Все-таки, исходя из международной практики, цель депозита — сохранение накоплений, а не зарабатывание на них. Спекулятивную составляющую надо было убирать.

— Будут ли востребованы безотзывные депозиты? Все-таки мы привыкли иметь больший контроль над своими сбережениями.

— Пока у нас появилось два безотзывных депозита. Для начала — краткосрочных, на один и три месяца. В течение последних двух-трех недель примерно треть вновь открываемых депозитов — безотзывные депозиты. Сейчас мы вводим и долгосрочные безотзывные депозиты, на год и на два, которые с 1 апреля будущего года не будут попадать под налогообложение. Думаю, приток будет хороший.

— Какое соотношение отзывных и безотзывных депозитов ожидаете?

— Сложно спрогнозировать долю безотзывных вкладов в розничном депозитном портфеле банка, например, через год, поскольку они только появились. Физические лица готовы выбирать такую форму размещения денежных средств при наличии соответствующих стимулов в виде повышенных процентных ставок и налоговых льгот. Многое зависит от ситуации в экономике, от темпов девальвации и инфляции. Если ситуация будет стабильной, объем депозитов в рублях будет расти.

— Реакция на декрет в виде снижения ставок по депозитам ожидаема. Хотелось бы, чтобы и ставка по кредитам наконец пошла в низ.

— Это взаимосвязано, пусть и с некоторым лагом.

— Как в нынешнем году, с учетом весьма высоких ставок, рос кредитный портфель физлиц?

— Динамика была неравномерной. В первом полугодии 2015 года процентные ставки на белорусском рынке розничного кредитования сложились высокие — до 83% годовых в феврале. В результате сокращение спроса на кредитование привело к сокращению розничного кредитного портфеля с 659,2 млрд белорусских рублей на начало года до 599 млрд белорусских рублей на 1 июля.

Начиная с июля интерес населения к кредитам резко вырос. Объемы выдачи кредитов выросли с 20 млрд белорусских рублей за второй квартал до 105,4 млрд — за третий. В нынешнем квартале портфель также устойчиво растет.

Сейчас у нас в банке можно взять кредит от 33% годовых. Причем сейчас рассматривается вопрос о снижении ставок. Кроме того, Банк БелВЭБ — один из восьми банков, предоставляющих кредиты на финансирование недвижимости.

— Еще одним важным событием будущего года будет деноминация. Какие этапы подготовки к ней придется пройти банкам и насколько велики финансовые и трудовые затраты? Как банк готовится к непростому периоду параллельного хождения старых и новых денег?

— Мероприятие это давно ожидаемое, назревшее. В большей степени — техническое, не вызывающее серьезных экономических последствий. В краткосрочном периоде для банковской системы это создаст определенные трудности: надо обучить персонал, доработать программное обеспечение, закупить счетно-сортировочные машины для монет.

— Во сколько это обойдется банку?

— У нас это несколько миллиардов рублей. Причем это довольно приблизительно, может понадобиться и больше. В любом случае в краткосрочном периоде это довольно большие расходы, но в перспективе будет и выигрыш — облегчится бухгалтерский учет, уменьшится нагрузка на кассовых работников. Хотя впереди еще и расходы, и довольно сложный период параллельного хождения денег. Напряжемся, поработаем, зато потом станет легче.

А если доллар через год будет стоить около двух рублей, это укрепит авторитет валюты в определенной степени, ведь чем весомее валюта, тем подсознательно человек воспринимает ее как более ценную.

Теги: Курсы валют