"Это бизнес, ребят!". В суде по крупной афере в ЖКХ выступил главный фигурант Садыков

Источник материала:

Слушание громкого уголовного дела о коррупции в сфере ЖКХ продолжается в Могилеве. На скамье подсудимых — семь руководителей коммунальных организаций и председатель собрания акционеров ЗАО «Завод энергоэффективного оборудования «Белмашпроектэнерго» Андрей Садыков. На последнем заседании главный фигурант дела рассказал о том, что он — «простой бизнесмен», который рекламировал услуги, но взяток не предлагал и не давал.

По версии следствия, семь руководителей коммунальных организаций за взятку закупили в одной и той же организации насосное оборудование по завышенной в несколько раз цене. Речь идет об ущербе, нанесенном госбюджету — почти 570 тыс. рублей, или около 285 тыс. долларов в эквиваленте. Ранее по такому же делу осудили бывшего директора шкловского жилкомхоза.

Андрей Садыков под стражей с 22 июля 2016 года. Его обвиняют в организации и руководстве превышения служебных полномочий, распространении заведомо ложной информации и рекламы, вводящих в заблуждение потребителей, а также даче взятки и даче взятки повторно в крупном размере.

По версии следствия, Садыков действовал от имени нескольких юрлиц — они несколько раз переименовывались и перерегистрировались: продавал оборудование под видом белорусского по завышенной до 13 раз цене. А в качестве аргументов использовал ссылки на «соответствующую директиву президента», по которой коммунальники якобы должны закупать именно его оборудование. Также за заключение договоров поставки насосного оборудования Садыков предлагал руководителям предприятий ЖКХ откаты: как правило, 3−5% от суммы заключенных договоров.

В суде Андрей Садыков был многословен. На очень прямые вопросы суда, гособвинителя, адвокатов он давал весьма развернутые и подробные ответы. Часто повторялся, обращался к «шпаргалке» — тетради формата А4, в которую записал свою речь для суда. И извинялся за повторы: мол, «в СИЗО тяжело подготовиться, когда вокруг 20 человек, все шумят».

— На мой взгляд, я оказался заложником ситуации. Были и, возможно, есть очевидные проблемы в отрасли жилищно-коммунального хозяйства. Отрасль ЖКХ остается планово убыточной, и в результате данного уголовного дела мы имеем прецедент, когда вот так легко и просто гражданско-правовые взаимоотношения с подачи некоторых людей легко переходят в уголовное преступление, — зачитал Садыков, обращаясь к суду. — На мой взгляд, материалы 137 томов легко могли бы послужить почвой для наших правотворцев посмотреть на проблемы отрасли объективно. Опыт моей деятельности непосредственно, заявляю, на самом деле — яркий пример сотрудничества бизнеса и сектора жилищно-коммунального хозяйства. В нем путем инвестиций модернизировалось производство услуг ЖКХ, возрастала культура труда на предприятиях ЖКХ и существенно снижалось потребление электроэнергии. По сути, мои компании занимались сотрудничеством с ЖКХ в рамках распространенной в мире схемы энергосвязанности контрактов, когда потребитель если и вкладывает свои средства, то минимум, а основные выплаты идут зачастую с сэкономленных на предприятии [средств].

Садыков рассказал свою версию произошедшего. С начала 2000-х он живет в Беларуси и занимается хоздеятельностью. Работал на различных фирмах, которые «создавались под идею», регистрировались и переименовывались — «это не запрещено законом», — в качестве коммерческого директора. Не отрицает, что в части организаций он был соучредителем. Названия некоторых из названных гособвинителем фирм, а также чем они занимались Садыков точно не вспомнил. Подчеркнул, что может предположить лишь исходя из названия: «Занимались извлечением прибыли, как и любая коммерческая структура».

По словам Андрея Андреевича, он занимался «исключительно продвижением продукции, всегда и разной». Юрлица, которые он представлял, занимались поставкой инструментов, различного оборудования — в зависимости от того, что в тот момент требовал рынок. Так Садыков пришел к продаже энергоэффективного оборудования для системы ЖКХ.

Сначала фирма поставляла насосное оборудование, работая по давальческой схеме. Потом спрос на него возрос, и организация уже заключила долгосрочные договоры, но лишь закупала необходимые детали у разных поставщиков и отдавала на сборку. Где именно делали оборудование, Садыков не знает, так как он «этими вопросами не занимался», а отвечал только за маркетинг.

— Мы все покупаем кроссовки [американской компании] Nike, но сделаны они в Китае, и ничего, — так объяснил Садыков, почему насосные установки, которые фигурируют в уголовном деле, шли под маркой белорусских, хотя собственного производства у частной фирмы не было. Обвиняемый подчеркнул, что как производитель фирма давала гарантию и сервисное обслуживание.

Садыков, по его словам, при поиске клиентов оперировал исключительно «конкурентными преимуществами» фирмы, которую представлял. Рассказал, что схема работы со всеми коммунальниками была одинаковой: им высылали рекламные предложения, звонили. Возможно, некоторые сами приходили. Если был интерес, Садыков встречался с представителями ЖКХ у них в офисе либо в офисе фирмы в Минске и рассказывал о тех самых конкурентных преимуществах.

Если переговоры были успешными, инженер частной фирмы выезжал на объект ЖКХ, чтобы узнать пожелания заказчика и сделать необходимые замеры в присутствии представителя коммунальной организации. В результате составлялся акт, который, подтвердил Садыков в суде, юридической силы не имел — это не полноценный энергоаудит. Такой шаг был необходим лишь для точной настройки оборудования.

— Я не хочу никого оскорбить, огорчить, но на предприятиях ЖКХ в районах работали специалисты, которые в лучшем случае — хорошие эксплуатационщики, но они никак не могли решить проблему целесообразности внедрения энергоэффективного оборудования с точки зрения исходных параметров, на мой взгляд, — сказал Садыков.

Затем фирма бесплатно разрабатывала проект: где какие узлы можно заменить, насколько от этого снизится потребление электроэнергии и сколько это будет стоить. После согласования с заказчиком закупалось необходимое оборудование, настраивалось индивидуально под каждый узел, — на этом особенно настаивает Садыков, — и отгружалось. При необходимости можно было договориться на консультацию и/или шефмонтаж.

Обвиняемый подчеркнул, что у руководителей ЖКХ было желание заменить устаревшее оборудование, но не было денег. Поэтому фирма, которую он представлял, сделала своим маркетинговым преимуществом не только бесплатное обследование оборудования, чтобы предложить лучшее решение для снижения энергопотребления, но и пошла на кредитование.

Например, коммунальникам нужно было оборудование стоимостью 600 рублей, которое позволит экономить 50 рублей в месяц. Фирма устанавливала это оборудование с тем, что каждый месяц коммунальники будут отдавать эти сэкономленные 50 рублей, пока не выплатят всю сумму. По словам Садыкова, этой возможностью многие воспользовались, но некоторые коммунальники выплаты серьезно задерживали.

Ответил Садыков и на вопросы о том, почему стоимость оборудования была серьезно завышена. По его словам, во-первых, в нее закладывались инфляционные риски — фирма предполагала, что коммунальники будут задерживать выплаты, и так и было. Во-вторых, неправильно сравнивать насосную установку и насос, от стоимости которого в другой организации отталкивается следствие при определении размера ущерба. В-третьих, подобных насосных установок на тот момент на предприятии, на которое ссылается следствие, не было, говорит обвиняемый. Также мужчина говорит, что не занимался ценообразованием.

— Я прихожу и продаю ручку: вот, купите ее. Я же не приду продавать ручку, а потом скажу: а вот за углом вы можете купить отдельно колпачок, а вот там — стержень и пластиковую трубочку, и это вам выйдет дешевле, если сами соберете, — привел аналогию Садыков. — Это бизнес, ребят! У нас свободное ценообразование. Я убежден, что успех любой деятельности — это хороший маркетинг. Мы предлагаем услугу, и вы принимаете решение, покупать ее или нет. И чем при этом руководствуетесь — указами, декретами, постановлениями — не мои вопросы. Моя задача — продать.

Садыков подчеркнул, что взяток никому не давал и не предлагал: мол, достаточно было коммерческого предложения, которое было выгодным. Это подтвердили в суде обвиняемые Матюшонок и Бойков, рассказав, что затраты на оборудование окупились за 2−3 отопительных сезона.

— И это нормальное явление. Поэтому экономический ущерб — это вымысел, — настаивает Садыков.

На вопросы гособвинителя о том, знаком ли обвиняемый с другими фигурантами дела, ответил, что только по работе «где-то когда-то встречался». Как и с министром ЖКХ.

— Общался, было дело. Дружеских отношений не было. Мой визит к нему предполагал только рабочий вопрос, мол, вот есть такой человек в республике. До него был другой человек, — сказал Садыков, очевидно, имея ввиду Андрея Терехова, который стал министром ЖКХ в ноябре 2014 года, сменив на посту Андрея Шорца.

В суде Садыков также отметил, что в СИЗО на него оказывается давление. Например, он сменил уже 35 камер. Это доставляет ему определенный дискомфорт. Обвиняемый рассказал также о том, что ему предлагали «оговорить 50 сотрудников ЖКХ», однако кто предлагал — назвать не смог.

Андрей Садыков свою вину не признает, как и руководитель Дрибинского жилкомхоза Ребковец. Ему вменяется нанесение ущерба в размере 18 847 рублей. В зале суда также находятся руководитель Могилевского жилкомхоза Агеев (размер взятки — 2800 долларов, ущерб — 46 929 рублей), Воложинского жилкоммунхоза Коваленко (взятка — 2000 долларов, ущерб — 40 285 рублей), ЖКХ Россонского района Петрович (взятка — 1500 долларов, ущерб — 65 496 рублей).

Не под стражей бывшие директора Славгородского, Кировского жилкомхозов и Верхнедвинского районного ЖКХ Бойков, Матюшонок и Буйницкий. Они, по версии следствия, получили взятки в размере 500, 2100 и 2000 долларов соответственно и нанесли предприятиям ущерб в размере около 53, 59 и 286 тысяч рублей соответственно.

Свою вину по предъявленному обвинению полностью признали Бойков и Матюшонок, частично — Петрович, Буйницкий, Агеев и Коваленко.

Садыкова считают организатором преступлений, ему вменяют также «сговор» с уже осужденным директором Шкловского жилкомхоза. Причиненный тем ущерб предприятию оценили на сумму чуть более 1,73 млрд неденоминированных рублей и приговорили к 5 годам колонии усиленного режима с конфискацией.

Теги: Минск, Могилев