Минские советские ЭВМ: от рождения до заката

Источник материала:

(Окончание. Начало в №17)

У многих молодых аналитиков часто возникает вопрос, почему за образец была выбрана американская System/360, а не другие модели совместимых ЭВМ. Стало ли это решение советского правительства верным, не правильнее ли развивать собственные архитектуры машин? В СССР, конечно, были собственные машины с совместимым программным обеспечением - М-10 и М-20 или те же "Минск-22" и "Минск-32", но идея семейства полностью совместимых ЭВМ появилась именно в США. Одновременно с появлением первых интегральных микросхем компания IBM разработала семейство ЭВМ серии System/360. Эти машины покрыли очень большой диапазон потребностей самых различных пользователей в построении конкретных компьютеров. При этом все ЭВМ имели одну и ту же архитектуру и систему команд, а также обеспечивали преемственность ПО и способны были иметь в своем составе самую различную периферию. Это существенно упрощало как разработку системных программ, так и заимствование прикладных. Очень быстро машины компании IBM фактически завоевали мировой рынок вычислительных машин с совместимой архитектурой. Правда, свои семейства совместимых ЭВМ выпускались и в других странах. Например, Siemens в Германии или Fujitsu в Японии. Особенности архитектуры были разные, но у всех прикладные программы были совместимы с IBM System/360. То есть, уже тогда весь мир стал ориентироваться на вариант IBM System/360.

После длительных споров на высшем правительственном уровне СССР было принято решение сориентировать все центры разработки компьютеров на производство собственных аналогов семейства System/360 фирмы IBM. Семейство таких аналогов получило название ЕС ЭВМ. Минскому НИИЭВМ московским НИЦЭВТ была поручена разработка младшей модели ЕС ЭВМ, которая стала бы самой массовой среди потребителей.

Как вспоминают минские разработчики процессоров и программного обеспечения 70-х годов, самым слабым местом ЕС ЭВМ была отказоустойчивость аппаратной части. Наши машины оказались существенно менее отказоустойчивыми, чем ЭВМ System/360 фирмы IBM. В этом многие отечественные инженеры убеждались лично. Так, наиболее популярным носителем информации для ввода/вывода данных в ЕС ЭВМ были перфокарты. При этом устройства для вывода перфокарт были очень сложными. Они имели несколько карманов для приема перфокарт, чтобы раскладывать эти носители информации в нужном порядке. Так вот, вывод кодов программы на большое количество перфокарт зачастую доводил программистов до бешенства. Перфокарты часто заминало, порядок их распределения по карманам путался. Добиться от ЕС ЭВМ вывода сотни перфокарт было очень большой победой. При этом машина System/360 могла беспрерывно часами выводить в десятки раз большее количество перфокарт - и без проблем.

По этим воспоминаниям можно предположить, что в 70-е годы, несмотря на эмбарго, в Минск была завезена оригинальная IBM System/360, на которой удавалось поработать избранным программистам. Да, такие предположения находят подтверждение во многих "свидетельских показаниях". Эмбарго на продажу компьютерной техники в СССР имело место. Но, тем не менее, закупки происходили, и не только по неофициальным каналам. В Минск также поступила машина System/360 от IBM. Однако минских высококвалифицированных специалистов частенько возили потрудиться на System/360 и в Московский научно-исследовательский центр электронной вычислительной техники (НИЦЭВТ). Происходило это как раз в то время, когда начались работы по адаптации оригинального программного обеспечения IBM System/360 на ЕС ЭВМ. Одним из направлений такой адаптации было дизассемблирование машинного кода с закупленной оригинальной ЭВМ System/360. Делалось это путем вывода оригинальных программ на перфокарты, чтобы затем через эти же перфокарты перебросить информацию на машины ЕС ЭВМ. Минские и московские программисты в НИЦЭВТ работали ночами на IBM System/360 и выводили тысячи и тысячи перфокарт. Вот тогда многих минчан впервые поразила отказоустойчивость оригинальной американской ЭВМ: не происходило никаких замятий или перепутываний с раскладкой перфокарт. Нужно было только подкладывать чистые перфокарты, а устройство вывода перфокарт в IBM System/360 беспрерывно работало и работало. Это очень сильно контрастировало с теми мучениями с выводом перфокарт, которые происходили при работе советских программистов на компьютерах нашей собственной разработки.

С высоты жизненного опыта свое участие в проекте по созданию вычислительных машин серии ЕС ЭВМ минские специалисты оценивают во многом как удачное и ошибочное одновременно. Первая машина ЕС 1020, которую разработали после принятого в СССР решения по адаптации IBM System/360, появилась в 1971 году как раз в Минске. Справедливости ради надо сказать, что впоследствии наибольшую популярность у потребителей Советского Союза получили машины серии ЕС ЭВМ из ГДР как более надежные, но минские разработки прочно заняли второе место. Еще одной вехой в истории вычислительной техники было то, что именно с этого времени в обиход стало вводиться понятие "мейнфрейм", обозначающее распределенную компьютерную систему на основе единого централизованного вычислительного устройства. Несмотря на то, что более старые вычислительные машины также можно отнести к мейнфреймам, такой термин стали применять именно с началом эры System/360-совместимых ЭВМ. Ну а деятельность НИИ ЭВМ стала ориентироваться на модернизацию и развитие мейнфреймов ЕС ЭВМ. Менялись линейки моделей ЕС ЭВМ с "Ряд-1" на "Ряд-2" и так далее, но, с точки зрения программиста, обеспечивалась хорошая преемственность. Однако, в любом случае, ориентация оставалась на адаптацию идущих впереди всех прототипов мейнфреймов компании IBM. Приходилось потрудиться и программистам. Так, с выходом модели IBM System/370 появилось улучшение программных возможностей, но системное ПО для адаптации нужно было перерабатывать. Кстати, именно с выпуском в 70-е годы модели System/370 в вычислительную технику пришли понятия прикладного и системного программного обеспечения. Когда в ответ на выпуск IBM машины System/370 НИИЭВМ поручили создать соответствующий аналог ЕС 1035, в обиходе стали говорить, что для реализации проекта требуется модернизировать системное ПО. Советские программисты, ранее занимавшиеся разработками средств управления процессором, теперь стали называться системными программистами. Хотя, если смотреть правде в глаза, вся работа с системным ПО все равно проходила в рамках адаптации программных средств, сделанных для IBM System/370.

Компьютеры ЕС 1035 были разработаны и пошли на замену предыдущему семейству ЕС ЭВМ в конце 70-х. По оценкам участников проекта, это был неплохой ответ IBM, показывающий, что советская отрасль вычислительной техники еще может как-то своеобразно конкурировать с американским гигантом. Но после этого обозначилась одна сугубо технологическая реальность, по которой проекты собственного выпуска компьютеров в СССР можно было закрывать. Прогресс в производстве микросхем на Западе оставил далеко позади отечественную электронную промышленность в сфере выпуска СБИС. Непреодолимое технологическое отставание в микроэлектронике предприятий Советского Союза, в сравнении с западными корпорациями, сделало невозможным повторение на отечественной элементной базе следующей модели System/390 компании IBM. Еще до появления IBM System/390 ведущие сотрудники НИИЭВМ, отслеживая разработки западных интегральных схем для компьютеров, понимали, что очередной процессор мейнфрейма IBM в СССР уже воспроизвести не смогут. Поэтому минские специалисты пошли на договоренности с IBM о поставке их фирменных процессоров для System/390 в так называемом нижнем белье. То есть, не в стандартном корпусном варианте, а в виде рамы, заполненной процессорными элементами. Наши разработчики проектировали для такой конструкции шкаф, крепления и прочую мелочь. В результате, по сути дела, в Минске собирались мейнфреймы на фирменных процессорах IBM, произведенных во Франции на заводе в городе Монпелье. Учитывая применение импортных элементов также и в периферийных устройствах, можно сказать, выпускалась IBM System/390 белорусской сборки. Было сделано несколько таких машин по заказу от военных организаций. Считалось, что это был лучший компьютер в рамках проекта ЕС ЭВМ. Одновременно с этой моделью разработки машин ЕС ЭВМ были прекращены. Как рассказывают ветераны отрасли, переломным моментом в полном конкурентном выигрыше IBM над советскими разработками в сфере мейнфреймов стал 1990-й год.

Тем не менее, нельзя недооценивать роль ЕС ЭВМ в истории вычислительной техники. Развитие компьютерных систем ЕС ЭВМ имело как положительную, так и отрицательную стороны. К положительным моментам можно отнести особенности архитектуры мейнфреймов, которых нет в персональных компьютерах. Поэтому всегда будут сферы деятельности, в которых использование мейнфреймов останется предпочтительным. Кроме того, существовавшие при производстве ЕС ЭВМ в СССР взаимоотношения с заказчиками были очень выгодны таким структурам, как военные ведомства. Приемка ЭВМ осуществлялась целым подразделением заказчика, который пристально контролировал соблюдение всех своих требований к изготовлению, испытаниям и наработке на отказ. Сейчас к персональным компьютерам даже отечественной сборки такие требования и ответственность поставщика применить трудно. Есть мнение, что военные больше всех пострадали в части гарантий и уровня безопасности закупаемой компьютерной техники. Например, в России наиболее секретные сферы до сих пор используют ЕС ЭВМ. Некоторые минские программисты пенсионного возраста это знают точно, так как знакомые из России по старой памяти до сих пор задают им вопросы по управляющей программе таких машин. Так или иначе, но ЕС ЭВМ позволили развить направление совместимых компьютерных средств и разработать большое число унифицированных программ. А в искусстве программирования наши специалисты даже вышли на ведущие места в мире.

Отрицательное отношение потребителей к ЕС ЭВМ проявилось из-за неэффективного использования таких машин в народном хозяйстве. Во многом применение ЕС ЭВМ навязывалось предприятиям сверху, а их сотрудники не понимали преимуществ внедрения вычислительной техники и не хотели связываться с громоздкими машинами. Ну а самым плохим было то, что из-за планового характера экономики после выполнения всех забюрократизированных долговременных процедур развертывания ЕС ЭВМ предприятие получало морально устаревшую систему.

Возникает еще один вопрос. Если таким странам, как Беларусь, явно нецелесообразно создавать собственную систему и школу альтернативной архитектуры ЭВМ, то почему в России, которой под силу такие проекты, как продолжение ЕС ЭВМ, не стали развивать свои мейнфреймы? Ответ хоть и спорный, но связан с экономикой. Перестройка в 80-х годах, а потом и экономический кризис в 90-х увеличили технологическое отставание ЕС ЭВМ от западных аналогов. Предприятиям, потенциальным заказчикам, пришлось решать другие задачи выживания, нежели внедрять мейнфреймы. Появились высокопроизводительные персональные компьютеры, которые создали иллюзию, что мейнфреймы больше не нужны. Плюс, в 80-х годах началась якобы эра заката мейнфреймов. Спрос на них резко упал во всем мире. Но если у нас мейнфреймы пошли на слом и в течение 5-6 лет их, по сути дела, уничтожили, то на Западе такие ЭВМ не умерли. Они продолжают жить и решать важные задачи, скажем, для банков. Компания IBM до сих пор не отказалась от разработки и производства мейнфреймов. После 90-х даже наблюдается рост мирового спроса на мейнфреймы. Подводя итог, стоит отметить, что если бы промышленность СССР в 90-е годы не вступила в глубокий экономический кризис, из-за которого свернули программы по разработке собственной вычислительной техники, то Россия, наверное, не отказалась бы от развития мейнфреймов для собственных нужд.

Александр ОАКЛИ,
www.resurs.by