В Себяхах, в цыганском квартале

Цыганское подворье.

В Витебске на улице Гагарина, неподалеку от психоневрологического диспансера, есть поворот, который ведет к поселку с рядами частной застройки, – Себяхи.

В гости на служебной машине
Домики здесь небогатые. На маленьких стандартных участках по 6 соток длинные ряды грядок, мирно прогуливаются курочки и гуси, обязательно стоит баня. Много, конечно, заброшенных участков – старики, которые здесь раньше вели хозяйство, умерли, детей не оставили, или те сами не захотели возиться с землей. И чем дальше, вглубь поселка, тем их больше. Но если приглядеться, то на некоторых таких участках можно обнаружить признаки жизни – развешанное на длинных веревках белье, детскую коляску, горы бутылок... Так обычно выглядят подворья цыган, особенно тех, которые не отличаются большим достатком. В Себяхах проживает одна из самых крупных цыганских диаспор – около 100 человек.
Сотрудники Октябрьского РОВД ездят в Себяхи часто по разным вопросам. Один из основных – пресечение торговли наркотиками. В контрольный рейд на этот раз пригласили и корреспондента «НС». Мы выехали с начальником отдела по незаконному обороту наркотических веществ Октябрьского РОВД Игорем Эссауловым и старшим оперуполномоченным Виктором Бариновым. Служебную машину уже хорошо знают в поселке. А скорость системы оповещения о незваных гостях здесь выше, чем у широкополосного Интернета.
Цыганское общежитие
– Куда же лучше сегодня заглянуть? – рассуждает Игорь. – Баба Вера вас проклянет сразу. Хотя, если в это не верить… Меня она кляла уже сотню раз, находила у меня рак, но живу до сих пор. Или у Гали спросить, как поживает? Недавно у нее были проблемы с наркотиками…
Решено ехать к Гале. Официально она нигде не работает, промышляет карманными кражами. В дом от широты душевной впускает всех, кто просится. «Цыганское общежитие», – назвал его Виктор. Двери этого покосившегося и неухоженного строения, больше напоминающего заброшенный сарай, не закрываются никогда. Но мы никого не встретили. В сам дом я не рискнула зайти – там было очень мрачно и пахло нехорошо.
– Никогда не видел, – говорит Виктор, – чтобы цыгане у себя дома когда-нибудь убирали, наводили порядок. Так, только веником «бычки» сметут. Пепельниц у них нет, кидают окурки на пол и ногой тушат.
Да и не включишь в этом доме пылесос. Электричества тут нет. А во дворе стоит только «стол», под который приспособлен старый пень, и стул. Что-то похожее на ручной умывальник дополняет антураж.
– Туалет построили! – удивился Виктор и указал на сбитое из досок неказистое строение, закрытое ширмой из оранжевой тряпки.
Дальше мы направились к Зое. Двор ее дома мало чем отличался от предыдущего. Взобравшись по крутой, осыпающейся каменной лестнице, мы попали в комнату, которая служила и прихожей, и кухней. Сразу окутал сигаретный дым. В одной комнатке одновременно находились около десяти человек. Мужчины и тучная цыганка сидели за столом и кушали. Велись разговоры вперемешку на русском и цыганском языках, в них вплетались детские крики и плач. Зоя с маленьким ребенком на руках бегала и что-то искала. Встретила она нас довольно дружелюбно. Остальные  будто не заметили и продолжали трапезу. Двое детей с заплаканными и хитрыми глазами, перепачканными лицами, в рваной одежде жались к Зое. Кучами валялись разнородные грязные вещи. Наркотики в таком бардаке легко спрятать, подумала я.
Но Игорь, когда мы вышли на свежий воздух, пояснил:
– У них обыски безрезультатно устраивать – наркотики хранят у так называемого «бича». За это ему платят хорошие деньги. Когда нужна доза, звонят по телефону и сообщают, что им понадобился якобы «молоток». Тот уже знает, что от него требуется. В основном употребляют героин. А поставляют наркотики из Афганистана: каналы уже отлажены, конспирация отменная. Рискуют, но ведь на кону большие деньги. Один лишь грамм героина стоит около 100 долларов.
С детства учат воровству
Кроме своих четырех, 27-летняя Зойка «воспитывает» еще двоих детей сестры, которая попала в колонию. Они от разных отцов. Сейчас один из папаш хочет забрать ребенка себе. Но тетя отдавать малыша не хочет. И в отдел опеки, куда советуют обратиться милиционеры, идти ей неохота. Писать и читать придется, а она это делает с трудом.
Многие из цыган не утруждают себя образованием – ограничиваются базовой школой. Но и ее заканчивают кое-как. И за паспортом в шестнадцать лет никто не приходит. Многие и в тридцать его не имеют – не нужен.
Вдруг Зойка вышла на дорогу и стала громко кого-то звать.
– Детей потеряла, – объяснил Игорь. – Их с утра как собак на выгул выгнали, а потом хорошо, если к вечеру найдут.
Цыганские дети, чумазые и оборванные, сбиваются в стайки и слоняются в поисках какого-нибудь занятия. Традиционные детские игрушки им не известны. Зато с малых лет они обучены другому.
– Детей учат не совести и чести, а воровству и попрошайничеству, часто посылают за наркотиками. Они уже лет с четырех понимают всю процедуру. Какой спрос с ребенка? Если даже его с дозой и поймаешь, ничего не сделаешь. Он скажет, что нашел, – добавил Игорь.
В засаде
Вычислить, кто в данный момент может хранить наркотики, можно было только одним способом – выжидая, пока очередной клиент отправится на поиски «кайфа». Удобнее всего это делать возле единственного в Себяхах магазина. Оказывается, белорусское плодово-ягодное пришлось и цыганам по вкусу. Три их представителя вышли  с бутылкой.
– Какая им разница, как кайф получать? – говорит Игорь. – А если какой-нибудь цыганский праздник (свадьба, например), три дня не с кем разговаривать – все пьяные. К ним еще и родственники приезжают со всех уголков СНГ. Родственные связи у них очень сильны, институт семьи строго регламентирован. Мужчина-цыган в семье только для продолжения рода. Он встает с утра поесть, покурить, выпить, по гостям походить, потом вечером «ширнуться». Больше он ничего не делает. Редко от такой «хорошей» жизни мужчины доживают лет до 70... Женщина же должна заботиться о мужчине, работать и добывать деньги – гадать, попрошайничать, воровать.
В единичных случаях цыганкам все же удается вырваться из этого порочного круга.
Возле магазина мы встретили женщину, довольно приятную на вид.
– Она цыганка. Что называется, положительный пример, – рассказывает Игорь. – Сейчас у нее все хорошо: завязала с наркотиками, вышла замуж за мужчину славянских кровей. Ее дочка получает высшее образование. Квартиру в Витебске купила. Здесь – дача с огородом. С наркоманами, цыганами, бывшими дружками и подружками не общается.
…Подкатило такси. Из него вышел парень в солнцезащитных очках на пол-лица и неуверенной походкой направился к магазину. Второй молодой человек остался с девушкой в такси. Милиционеры узнали его: стоит на учете в психоневрологическом диспансере как наркозависимый. На вопрос, что они делают здесь, ответил:
– Просто приехал погулять с девушкой, пива попить.
Истинная цель прогулки в таком совсем не романтичном месте, как Себяхи, все же раскрылась.
– Искали везде, ничего не нашли, – сообщил второй клиент, выйдя из магазина.
 – А ты же вроде сейчас должен в больнице лежать. Сбежал? – спросил Виктор.
– Ну да…
Наркоманов милиционеры доставили в больницу и отправились выжидать новых «клиентов». Чтобы добиться своей цели, придется не одни сутки провести в засаде. Совсем недавно изъяли героин. И наверняка не в последний раз, ведь через границу новую партию доставят.
Не суди да не судим будешь. Цыганский уклад жизни формировался веками, поменять что-то в нем вряд ли можно. Лишь бы только белорусы от него не страдали.

Екатерина Маркова, фото автора, «НС».

Слезы после веселого застолья

Заканчивались зимние школьные каникулы. Старше­классник из Витебска Игорь (имена в тексте изменены) решил использовать последние деньки. С предложением как следует «оторваться» он направился к бывшему однокласснику Толику, знавшему толк в развлечениях. После девятого класса он начал работать в строительной организации, получал хорошую зарплату и спускал ее на спиртное и веселую жизнь. Вместе парни пошли к общему знакомому Тимуру. Там компания из двух школьниц Лены и Любы и 16-летнего Егора уже распивала спиртное, принесенное девушками. Игорь с Толиком присоединились. Спустя некоторое время хозяину дома стало плохо от алкоголя, он заснул. Засобирались и девушки. Но Люба все никак не могла найти свою верхнюю одежду. Она сказала подруге, чтобы та подождала ее на улице, и принялась искать свои вещи, оставшись наедине с тремя разгоряченными спиртным подростками. Они внезапно выключили свет и накинулись на девушку – начали бить кулаками, а Игорь таскал ее за волосы, принуждая таким образом вступить с ними в интимные отношения.
Парням не составило труда за руки и ноги затащить Любу на кровать. Первым, по старшинству, опробовал жертву Толик: «Смотрите и учитесь!». Потом уступил место Игорю. Изнасиловал девушку и Егор. После совершенного Игорь и Тимур покинули дом, а Толик остался. Ему показалось мало, он продолжил издевательства.
Оказавшись на свободе, девушка первым делом пошла к старшему брату своей подруги. Тот сразу понял, что произошло нехорошее – Люба была подавлена, ее одежда помята и в некоторых местах разорвана, а на голове – большие залысины от выдранных волос. Молодой человек выслушал позднюю гостью, утешил и отвел в опорный пункт милиции. По горячим следам насильников быстро задержали. Те испугались, ведь поняли, что совершили! На мобильный телефон Любы посыпались телефонные звонки и SMS. Молодые люди и их родственники просили изменить показания, сулили деньги. Сестра Толика даже предлагала Любе ключи от новенького автомобиля, чтобы спасти братца. Но ничего у них не вышло. По информации заместителя прокурора Железнодорожного района Витебска Романа Шиянка, Игорь и Толик на шесть лет отправились в исправительную колонию общего режима, а Егору назначили наказание в виде пяти лет воспитательной колонии. Думается, что там они поймут, как надо строить свою дальнейшую жизнь в ладу с законом и обществом. А всем, кто прочтет эти строки, изложенная история послужит назиданием, ведь не только парни виноваты в произошедшем.

Екатерина Маркова, «НС».