Молодые гомельчане избили бездомного до смерти за вшей

Трое молодых людей в хмельном кураже избили до смерти бездомного за то, что у него якобы были вши.
 

 

Традиция встречать и отмечать красные дни календаря принятием "на грудь", к сожалению, всё ещё очень крепка. А отпраздновать обильными возлияниями Первомай, когда, кажется, сама природа располагает к веселью, многие считают просто своей обязанностью. Правда, троих нигде не работающих и не учащихся молодых гомельчан трудящимися не назвали бы даже они сами. Вот уже несколько лет, после того как парни распрощались со вздохнувшей от этого с облегчением школой, они днями занимались поисками денег – с утра на опохмелку, с вечера – на выпивку. Но в последний день апреля 2011 года, в субботу, накануне Дня труда, ранее недаром называвшегося Международным днём солидарности трудящихся, Яков Кулага, Дмитрий Хвощенко и Виктор Лашкин* не преминули примкнуть к тем, кто активно отмечал этот праздник. На берегу Волотовского озера в лучших традициях "маёвок" троица сначала заправилась спиртным покрепче, а потом "шлифанулась" пивом. Утомлённые этими предпраздничными хлопотами, молодые люди направились на квартиру к Лашкину, где несколько часов отдыхали, пользуясь отсутствием родителей Виктора.
 

Когда ближе к вечеру парни проснулись, вопросов о том, куда податься, у них не возникло. На одной лестничной площадке с Лашкиным жил одинокий инвалид Пётр Фёдоров. Помимо пенсии, источником его дохода был сбор милостыни возле церкви, в чём ему помогал прижившийся у него бомж Андрей Ковшенко. Добытых на паперти средств им вполне хватало на ежедневные возлияния. Дверь в квартире Фёдорова была почти круглосуточно открыта для всех любителей "зелёного змия", проживающих от неё в зоне пешеходной доступности, особенно если они приходили с выпивкой и закуской. Вот в это гостеприимное жилище и направилась жаждущая "поправить головы" троица.

 

После нескольких рюмок, выпитых по-быстрому и без ненужных тостов, настроение у молодых людей резко изменилось. Почувствовав возбуждение и прилив сил, друзья завели оживлённый разговор, который сводился в основном к воспоминаниям об их "подвигах" на ниве выколачивания наличности и добычи спиртного. Помимо пристрастия к горячительным напиткам, вся троица была широко известна в узких маргинальных кругах микрорайона своим буйным нравом. Причём их агрессивность обычно возрастала прямо пропорционально количеству выпитого. Так произошло и в этот раз. У разгорячённых воспоминаниями и водкой парней зачесались кулаки. Поскольку злоупотребить гостеприимством хозяина и избрать в качестве боксёрской груши инвалида было даже для этой компании "западло", своё внимание порядком захмелевшие парни обратили ещё на одного участника застолья Андрея Ковшенко. Повод "доколупаться" до бездомного помощника быстро нашёл на правах жильца соседней квартиры Виктор Лашкин.

– Слушай, бомжара, – обратился он к Ковшенко, – ты что тут клоповник развёл? У Петюни по всей хате вши ползают, к нам уже перебрались – и всё от тебя! Ты специально эту заразу в дом тащишь, хочешь нас всех заразить?
 

Робкие возражения бездомного против обвинений в несоблюдении правил гигиены были восприняты как дерзкое хамство и бунт против устоев, на которых зиждется порядок в пьющем сообществе. Лашкин свалил "бунтаря" ударом кулака на пол, начал избивать его ногами. Не имеющего сил сопротивляться мужчину подняли на ноги друзья драчуна. Но не для того, чтобы оказать избитому помощь – Кулага и Хвощенко присоединились к кровавой забаве, ударами перебрасывая жертву друг другу. И лишь когда изрядно притомились, прислушались к словам хозяина квартиры, который просил их оставить в покое своего приживальца. Довольные собой, собутыльники вернулись к столу, чтобы заправиться очередной порцией "допинга", а избитый ими мужчина вышел из дома, присел на лавочке у подъезда. Но через некоторое время о нём снова вспомнили, молодые люди тоже вышли из подъезда и вновь принялись отрабатывать на бездомном удары руками и ногами, упиваясь своим кажущимся всесилием и безнаказанностью. Когда этот дебош заметили из окон соседи и стали призывать распоясавшуюся компанию к порядку, уже едва передвигавшего ноги Ковшенко "бойцы" отвели обратно в квартиру Фёдорова, где продолжили избиение. И лишь когда он перестал реагировать на удары и "отключился", троица, допив имевшееся на столе спиртное, разошлась по домам.
 

Окровавленный бомж очнулся только один раз. Он попросил у хозяина выпить и после того, как Фёдоров налил ему вина, ползком выбрался на кухню, где затих, лёжа на полу. Проснувшийся утром инвалид обнаружил его всё на том же месте – уже бездыханным.

 

Назавтра, в праздничный день, вся троица вновь собралась вместе на берегу озера. О вчерашних "приключениях" вспоминали со смехом, каждый хвастал своими бойцовскими качествами, проявленными при избиении беззащитного человека. Спиртное опять лилось рекой, и неизвестно, на какие ещё подвиги потянуло бы в тот день захмелевших дебоширов. Но здесь раздался звонок мобильника Лашкина. Выслушав то, что ему сообщили по телефону, Виктор сказал собутыльникам:
 

– Мамаша говорит, что в квартире у Петюни "менты", вроде как бомжара этот помер. Нас ищут…

Настроение у всех троих резко изменилось, от только что бившего через край веселья не осталось и следа, медленно приходило осознание того, что вскоре придётся отвечать за вчерашние "подвиги". Так и случилось – уже на следующий день все трое были задержаны, а вскоре и предстали перед судом. Признанные виновными в умышленном причинении тяжких телесных повреждений, совершённых группой лиц из хулиганских побуждений способом, носящим характер мучений и истязаний, повлёкшими смерть потерпевшего, они были приговорены к восьми годам лишения свободы каждый.
 

*Имена и фамилии изменены по этическим соображениям.