Не папины дочки: какими вырастают девочки без любви отца

Источник материала:

Такси — неиссякаемый источник плохой музыки, сомнительных шуток и диалогов с водителем, которые выруливают даже более неожиданно, чем он сам.

Один из таких разговоров с внезапным поворотом случился недавно, когда из-за очередного опоздания на тренировку и стыда перед тренером пришлось вызывать такси.

Ни тебе шансона, ни запаха сигарет в салоне, ни навязчивых разговоров — словом, всё не как всегда. Так что когда водитель наконец спросил: «А куда едете?», даже пришло в голову: ну, слава богу, обычный нормальный таксист. Но нет (уж простите за спойлер).

— На тренировку, — говорю, — опаздываю. А тренировка в бизнес-центре «Ривьера-Плаза».

И тут водитель спрашивает:

— Слушайте, это же очень большой бизнес-центр, да? Может, в нём остались свободные помещения, не знаете?

— Не знаю, — отвечаю.

Таксист помолчал минуту и поделился:

— Я почему спросил: хочу свою танцевальную школу открыть. Ищу класс свободный.

Тут уже стало по-настоящему интересно, захотелось разузнать, откуда у него такие вот жизненные стремления. А он и рассказал:

— Понимаете, у меня дочка танцует, ей 7 лет. Она талантливая — сразу танцевать начала, как только на ногах стоять научилась. Но у нее безумная училка в студии. Я не знаю, комплексы у нее там или что, но она все время орет на детей, принижает всё, что они делают. Малая плачет каждый раз, говорит, что у нее ничего не получается… И я решил: да ну нафиг такие танцы! Уходим.

Но дочка-то хочет танцевать. Что делать? Буду открывать свою школу! У меня деньги отложены… На это и потрачу. Я и других родителей уговорил: мы все уйдем и скинемся на аренду, на нормального хореографа. И всё у наших малых хорошо будет. Ещё не хватало, чтоб из-за какой-то грымзы моя дочка плакала и комплексы на всю жизнь зарабатывала!

Я онемела от неожиданности. Честно говоря, это был один из самых впечатляющих разговоров с мужчиной в моей жизни — ни одно интервью не перекрыло его по силе воздействия.

Поймала себя на этом и задалась вопросом: «А почему этот нормальный, в принципе, поступок мужчины, отца вызывает такие эмоции?»

И сама себе ответила: потому что трудно было себе представить до этого момента, что так вообще может быть.

Впоследствии оказалось: в моем кругу общения нет ни одной взрослой девочки (от 25 до 35 лет), которой эта история про таксиста и его дочку показалась бы нормой. Не вызвала бы широко открытых глаз и всё того же вопроса: «Ты серьёзно? Так вообще бывает?!».

А вторым вопросом было: «Интересно, какой вырастет его дочка: станет успешной танцовщицей или будет рохлей, которая привыкла, что все проблемы за неё решает папа/муж/спонсор?».

Пришли к неожиданному для себя выводу: а всё у неё будет хорошо. Не факт, что девочка станет звездой Todes. Но чем бы она ни занималась, в какую бы сферу ни подалась, с ней будет уверенность в собственных силах и завтрашнем дне, которая позволит сохранить самоуважение и легко преодолеть любое препятствие — хоть стекла в туфлях, хоть босса-самодура.

Только вот вывод этот с таким внутренним сопротивлением дался! Нас ведь по-другому воспитывали: нельзя подрывать авторитет взрослого (учителя), ребенок должен сам справляться с трудностями, не нужно хвалить своих детей — пусть другие похвалят, тяжело в учении — легко в бою…

Одним словом, воспитательная концепция такая: бросьте ребенка в воду — он и поплывет.

Другой вопрос: как поплывёт? Спокойно, уверенно, зная, что вода поддерживает, а не топит, наслаждаясь пейзажем вокруг? Или по-собачьи, с паническими глазами и единственным желанием побыстрее догрести до берега?

Так вот, девочки, с которыми мы обсуждали историю таксиста и его дочери, много лет учатся плыть по жизни, не захлебываясь, не думая о том, что через минуту снесет волной — и баста. И пока у них не слишком-то получается.

Думаю, таких пловчих среди нас большинство.

Кто-то рос без папы, кто-то — с папой, который уверен, что девочка должна сама подниматься, упав на коленки, потому что дальше, во взрослой жизни, никто не поднимет, и сама себе на эти коленки дуть (потому что никто не подует, это понятно).

Всех этих уже взрослых девочек объединяет то, что за них на протяжении жизни никто никогда не впрягался. Ни в бытовом (с перфоратором давно на ты), ни в профессиональном («не дура, сама разберешься»), ни — главное — в моральном плане («сильная, справишься»). Все выросли на словах Одри Хепберн: «Если тебе понадобится рука помощи, знай: она у тебя есть — твоя собственная».

Вырастают (или, точнее — выплывают) такие девочки отличными, кстати, женщинами. Умницами с исправно работающей соображалкой, классным юмором, правильным целеполаганием и — главное — нормальными человеческими ценностями. Способны слушать, помогать, сопереживать. Вообще роль «спасателя» всех и вся обожают, она им как родная.

В чем же подвох? В том, какие они тревожные! Базовое чувство безопасности и доверия к миру отсутствует как таковое. «Я могу на себя полагаться и могу за себя поручиться» — это хорошая фраза. Плохо, когда у нее продолжение: «И больше ни на кого… И больше ни за кого». У тревожных вообще проблемы с делегированием полномочий, с просьбами помочь, с признанием собственной беспомощности в каких-то моментах, с возможностью открыто проявить сильные эмоции — будь то слёзы радости или горя.

И это, как любое подсознательное напряжение, периодически находит крайне неожиданные для них самих выходы.

А уж для мужчин!

Казалось бы, ни разу не психопатка, адекватная, рациональная женщина, которая сама кого хочешь успокоит, раз в сто лет впадает в полноценную истерику от простейших бытовых проблем: сломанного каблука, сгоревшего компьютера, испорченной столешницы на кухне.

Как это объяснить?
А очень просто на самом деле. У тревожной девочки, которая привыкла полагаться только на себя, нет фундамента, опоры. Она постоянно ищет баланс во всём и выстраивает свою жизнь, затаив дыхание, как многоуровневый карточный домик.

Каблук, комп, столешница — это вылетевшая карта из такого домика. Свидетельство того, что девочка, которая его построила, не всё может предусмотреть даже в мелочах. Она не хозяйка своей судьбы — и это страшно.

Потому что если так, придется признать, что у неё есть право на ошибку и давно пора в отпуск, что плавать где-то, кроме ванны, вообще не обязательно, если боишься воды, что любви заслуживают не только те, кто умеет строить многоуровневые карточные домики.

Возможно, к этому не пришлось бы приходить так долго. Возможно, тревожной девочке об этом мог рассказать кто-то другой. Например, папа:

Внимание! У вас отключен JavaScript, ваш браузер не поддерживает HTML5, или установлена старая версия проигрывателя Adobe Flash Player.

Мнение психолога:

Оксана Бланк

практикующий психолог Центра успешных отношений.

— Трудно переоценить значимость роли отца в формировании личности ребёнка. И включаться в воспитание детей отцы должны не с какого-то определенного возраста, а с самого рождения малыша. Это непривычно для нашей ментальности (принято считать, что роль отца — добытчик, а не воспитатель), но исключительно важно для ребенка. Внимание отца, игры и разговоры с ним — это прежде всего возможность первого осознания своей половой принадлежности. Мама в детстве ведёт себя примерно одинаково по отношению к сыну и дочери (постоянная забота, тепло, внимание), а вот в поведении отца есть различия: для мальчика он выбирает энергичные игры, иногда соревновательного характера, а к девочке относится более бережно и нежно, дает ей возможность чувствовать себя защищенной, любимой.

Впоследствии именно отцовское воспитание позволяет ребенку понять и свою социальную роль. Мама любит безусловно, учит жить в доме, в семье. Папа оценивает достижения и поддерживает в них, объясняет, как жить в обществе, в мире. Доказано, что дети, отцы которых были вовлечены в воспитание, более уверены в себе, инициативны, энергичны, они в большей степени осознают свою личностную ценность.

Какой растёт девочка без отца? Здесь нужно понимать: важен даже не столько факт физического присутствия/отсутствия, сколько образ папы.

Если этот образ негативный или его нет в принципе (девочка не понимает, в чем заключается роль отца, она с ним никак не общается, у них нет общих историй и воспоминаний) — это нездоровая схема. И, конечно, она сказывается на том, как девочка, став взрослой женщиной, строит отношения со всеми мужчинами. Наиболее частые проблемы: девушка испытывает дискомфорт от общения с любыми представителями мужского пола (не только в сфере личных отношений, но и на работе), не понимает, как взаимодействовать с мужчинами, либо же у неё присутствует фантазийный образ о том, каким должен быть мужчина и отношения с ним — и этот образ никак не монтируется с реальностью. Женщина сталкивается с одними и теми же негативными эмоциями и проживает одни и те же негативные ситуации, не осознавая, что в ее отношениях с мужчинами раз за разом происходит перенос (справка: перенос — психологический феномен, заключающийся в бессознательном переносе ранее пережитых (особенно в детстве) чувств и отношений, проявляющихся к одному лицу, совсем на другое лицо).