"Мой дом сносят незаконно": на десятке частных домов в Лошице появились красные растяжки

Источник материала:

В воскресенье десяток владельцев домов в переулке Лошицком решали проблему, как качественно закрепить растяжки, чтобы их было видно с улицы. Растяжек было бы больше, людей, не желающих переезжать, в тихом частном секторе недалеко от Лошицкого парка — добрая половина, если не 70%. Но не все верят в растяжки, да и стоит качественная печать определенных денег. О борьбе Лошицы с городом и о том, за что люди сражаются — в нашем репортаже.

Напомним, часть усадебной застройки состоял из типовых двухквартирных домов, которые выдавались в советское время сотрудникам института овощеводства. Каждая квартира — всего 42 квадратных метра, но при каждой — по 15 соток земли. В 1996 году людям дали возможность реконструировать жилье — и большинство владельцев домов воспользовались правом за свой счет получить дома классом выше: надстройки, достройки, реконструкции — и на месте квартир у большинства появились коттеджи. Начинаем экскурсию с начала Лошицкого переулка.

Владелец дома, Геннадий, показывает: из половины типового дома ученых они с братом сделали полноценный двухуровневый коттедж с двумя входами.

У каждого по 170 квадратных метров жилья. На территории в 15 соток хватило места на все: тут и яблони, и малинник, и зона барбекю, и газон, на котором в жару ставят бассейн для детей-внуков большой семьи, батут, садовые качели. Построены пара гаражей и еще один, абсолютно жилой дом, в котором с семьей живет племянник.

— По закону дом оформлен как времянка — у нас запрещено строить второй дом на собственном участке.

— Это все — зелень, сад, землю, двухэтажный дом — нам хотят компенсировать квартирами типовых потребительских качеств во Фрунзенском районе, — говорит Геннадий. - А за «времянку» и гаражи дать компенсацию в 1800 долларов.

Геннадий и еще 11 человек отстаивает свое право остаться на земле в суде. Судятся с Мингорисполкомом отдельно еще один человек. К коллективному иску готовы были бы присоединится и другие жители усадебного массива — но ходатайства о присоединении истцов суд отклонил.

Суд первой инстанции люди проиграли. Но не сдались — подали кассационные жалобы.

У всех, вывесивших вчера растяжки на домах, своя история. Многодетные и семьи в три поколения брали кредиты и реконструировали дома по-максимуму, чтобы места хватало всем.

Люди, которые не нуждались в больших домах, просто приводили фасады, окна, участки в порядок.

— Дома приватизированы или построены с нуля, в них есть все коммуникации, — рассказывает Геннадий. — Есть нормальный асфальт. Говорят — частный сектор тут низкой ценности. Да, несколько ветхих домов есть, особенно со стороны Чижевских. Так договаривайтесь с владельцами, переселяйте их, сносите, стройте малоэтажное жилье для нуждающихся. Тут высокие грунтовые воды — многоэтажки будут золотые, вряд ли их тут будут строить. И зачем сносить нормальные дома?! Вот этот дом, — кивает на коттедж с растяжкой, — он для кого малоценный? Кто от такого, на 15 сотках земли, откажется ради квартиры в Каменной Горке?

Вопрос о компенсации многие даже не поднимают: есть вещи, которые вообще невозможно компенсировать. Ольга показывает свой участок 12 на 75 квадратных метров. И этот участок поражает воображение. Тут плодоносит несколько сортов винограда, растут без парников баклажаны и перец, и сейчас плодоносит малина, голубика, земляника. Тут есть редкие сорта вишни, яблонь, а каждый свободный клочок земли — в цветах.

 — Мы начали строить дом с мужем, когда мне было 22… Строили из чего могли — стройматериалы были в дефиците. Дом маленький, как трехкомнатная квартира — 60 квадратных метров. Места хватило вырастить троих детей. Но сейчас мне 60, я на пенсии и все свободное время — на участке. Хожу в клуб цветоводов при Ботаническом саде, — почти все это выращено из семян, черенков… Участок — это мой фитнес, который позволяет оставаться здоровой. Чем, скажите, я буду заниматься в квартире?

— Мой муж в суде говорил: нам не 60 квадратных метров принадлежит, нам принадлежит 976 квадратных метров пространства. У мужа тут личная мастерская. У нас есть своя баня, есть закрытая беседка. Даже в теории нельзя компенсировать нашу жизнь.

Местные жители не понимают, кому и зачем нужно это переселение.

— В УКСе, который нас должен сносить, говорят — тут будут строить жилье для многодетных, — говорит Геннадий. — Я не понимаю, зачем сталкивать лбами людей, ссылаясь на многодетных? Тем более, что под снос попадают и существующие дома многодетных, реконструированные с господдержкой.

Рассуждают люди следующим образом: УКС сносит дома за бюджетный счет, то есть за деньги налогоплательщиков. Делает людей несчастными, принудительно выселяя в бетонные метры, которые покупаются опять-таки за деньги налогоплательщиков. А потом за льготные кредиты и прочие деньги налогоплательщиков строит панельные дома для многодетных.

— И мы вынуждены защищаться в суде, — говорит Геннадий. — Мы не живем, а сражаемся за свою собственность, мы работаем на судебные издержки. Какова вероятность отбиться от Мингорисполкома в суде,… не знаю. Мы еще надеемся на справедливость.