Деревянные памятники и зоны престижа: какие традиции погребения были у белорусов?

С учетом многоконфессиональности в нашей стране были отличия и в традициях погребения. Скажем, захоронение в криптах характерно в основном для католиков. Хотя в XIX веке существовали православные часовни-усыпальницы, самые известные — князей Паскевичей в Гомеле или Святополк-Мирских в Мире. 

«По моим наблюдениям, католические кладбища все же немного богаче. Это связано и с участием представителей конфессии в восстаниях, и с последовавшими репрессиями. И на кладбищах через большие памятники или скульптурные композиции они как бы заявляли о своей группе», — отметил Сергей Грунтов. 

Евреи и мусульмане, в отличие от христиан, изначально придерживались древнего принципа устройства кладбищ времен Римской империи. Согласно ему, покойный представляет собой нечто скверное в антропологическом плане, поэтому должен располагаться за границами города. Однако со временем такие захоронения все равно окружались жилой застройкой. 

«В Беларуси еврейские кладбища сравнительно бедные, по сравнению с Украиной, Молдовой или южной Польшей. Гранит – традиционный для памятников материал — подвергался обработке хуже, чем известняк, распространенный в Украине и известный своей красивой резьбой, — пояснил ученый. — Использовать декор стали в XX веке, благодаря появлению современных типов памятников с возможностью гравировки на поверхности. А вот мусульманские кладбища более консервативны: там запрещены изображения людей, зверей, птиц и т. д.». 

К слову, межконфессиональным типом стал памятник в форме комля дерева, который получил популярность с XIX века. Бетонные стелы, установленные за межвоенный период, также встречаются и у евреев, и у татар, и у староверов. 

В практике захоронений были и так называемые «зоны престижа». В XVI-XVIII веках – это место под храмом, как правило, под алтарем. Но в XIX и даже XX веке на кладбищах и при имениях в парках начали строиться родовые часовни-усыпальницы. 

«Это личный маленький храм, в крипте которого держали покойных родственников. С одной стороны, было престижно иметь личную усыпальницу, но с другой – она вынесена из общего социального пространства. Если храм в городе виден всем, то в усадебном парке это закрытая вещь, — отметил Сергей Грунтов. — К тому же усыпальницы создавали сильную связь с земельными владениями. А данный вопрос и так обострился в XIX веке. Ведь после подавления восстания 1863-1864 годов фактически было запрещено продавать имения и землю католикам. Но вместе с усадьбой уходила и родовая усыпальница, которая неизбежно стала бы запущенной». 

На новых кладбищах зоной престижа считалась центральная часть. Если была часовня, то она сама, прилегающая территория, сектора вокруг и центральная аллея. В частности, в Могилеве в начале XX века было предложено ввести таксу за похороны в этих зонах, хотя сама церемония погребения формально оставалась бесплатной. Ценз был именно финансовым. 

Существует мнение, что там располагались только шляхетские захоронения. Чаще всего так и было, но на деле памятник мог поставить кто угодно при наличии денег. На протяжении второй половины XIX – начала XX веков это делалось для военных, докторов, мещан. Постепенно зоны престижа в своем понимании разрушались. На большинстве современных белорусских кладбищ их едва можно найти из-за принципа рядового захоронения. Бывают некоторые выделенные места, но в ландшафте никак не читаются и могут выделяться только более богатыми памятниками. Хотя есть исключения — например, Московское кладбище. 

Сельские кладбища, как правило, находились за пределами поселения еще до реформы XVIII века. В основном на них устанавливались деревянные кресты. Но часто там могла лежать и шляхта – католическая или православная, поэтому были и характерные приклады, и домики над могилами, которые редко сохранились. 

«В те времена не существовало прямой предписывающей традиции восстановления деревянных памятников. А значит, если он упал, то упал. Происходил естественный цикл: одна и та же делянка использовалась семьей неоднократно», — пояснил ученый. Вместе с тем хватало и каменных памятников, особенно в северном регионе. На некоторых из них можно даже встретить эпитафии. Но в целом они почти не использовались в обществе, в котором читать еще почти не умели.