Итог молочного конфликта: создадут ли независимую лабораторию для оценки молочной и другой сельскохозяйственной продукции из Беларуси?

Споры из-за поставок белорусской молочной продукции задавали информационный тон в отношениях с Россией все последние месяцы. Тем не менее они не помешали существенно экспорту этой продукции в Россию.

За март-апрель поставки молока в Россию составили 109,4% к аналогичному периоду прошлого года, а сухого и сгущенного молока – 106,3%.  Но, как отмечают эксперты в новом выпуске «Минского Барометра», запреты и угрозы запретов Россельхознадзора сказались, прежде всего, на российском рынке. Они привили к росту цен, и поставили под удар вторую по значимости в белорусском экспорте позицию (и первую в белорусском экспорте в Россию). Белорусская сторона для разрешения конфликта подключила все доступные рычаги, включая органы ЕАЭС и Союзного государства. 

Минск вынужден участвовать в переговорах по урегулированию поставок молочной продукции, коль скоро они инициированы российской стороной. Однако не является сторонником ни централизации, ни фиксации цен, ни квотирования.

Эксперты «Минского диалога» напоминают, что белорусская сторона предложила создать (или согласовать) независимую лабораторию для оценки молочной и другой сельскохозяйственной продукции. Это предложение, хотя и было принято, но фактически не повлияло на развитие основного конфликта, а лишь приглушило его остроту: российская сторона несколько раз откладывала введение масштабных запретов, и, находясь в переговорном процессе, так и не ввела их. Москва предложила создать «одно окно» для ввоза белорусской продукцию на российский рынок, и детали его создания и механизмы работы обсуждаются до сих пор.

Угрозы введения запрета на поставки белорусской молочной продукции, считают эксперты, являются ярким свидетельством подходов российских отраслевиков и правительства к общему рынку ЕАЭС. По ходу развития конфликта и комментариям россиян понятно, что они видят общий рынок как расширение для российского рынка, но вовсе не как рынок сбыта для продукции союзников. Такие же, как против белорусской молочной продукции меры Россельхознадзор принимает и в отношении казахстанской растениеводческой продукции.

Развитие конфликта показывает, как и предполагали аналитики в предыдущем выпуске «Минского барометра», что российская сторона добивается не столько ограничения поставок молочной продукции, сколько согласия белорусской стороны передать товарные потоки крупным российским импортерам – с соответствующим распределением прибыли от продаж.

Для понимания процессов важно также отметить, что только особо привилегированные российские отраслевики заинтересованы в тех мерах, которые Россельхознадзор и Минсельхозпрод применяют для регулирования российского молочного рынка. Напротив, в случае, если государственные лоббисты добьются своих целей, производители, не приближенные к этим кругам, вынуждены будут проводить длительные, хлопотные и очевидно дорогостоящие процедуры для закупки белорусского сырья (сухого молока) по завышенным ценам, установленным Минсельхозпродом . 

Иными словами, белорусское молоко является конфликтным не только для государств Беларуси и России, но и внутри России: российский молочный союз обратился в ФАС, чтобы предупредить вмешательство Минсельхозпрода России в функционирование рынка. Поскольку «единый поставщик» - это фактически частная монополия на государственные деньги и под государственным покровительством в молочном секторе. Беларусь здесь окажется не главным пострадавшим, если сумеет договориться о приемлемых условиях централизованных закупок. 

1) Подавляющее большинство «внезапных» действий российских госорганов по торговым ограничениям в отношении Беларуси в конечном итоге вызваны интересами приближенных к российскому руководству бизнесов. Причем зачастую эти интересы противоположны интересам других российских бизнесов. Переговоры об урегулировании конфликта рационально вести именно с учетом интересов крупных игроков, тогда развязка будет более быстрой и менее болезненной; 

2) Даже в тех областях, где интересы «околокремлевских» компаний и госкомпаний пока не проявлены отчетливо, конфликт – лишь вопрос времени, поскольку белорусская и российская экономики становятся все более конкурентными, а руководители российских ведомств все более зависимы от крупного бизнеса, вернее, сами включаются в бизнес-корпорации. 

3) В складывающихся условиях межгосударственный рычаг недостаточен. Конфликты с российскими лоббистами возникали бы реже и разрешались бы легче, если бы белорусские производители, как государственные, так и частные самостоятельно действовали как в рамках институтов ЕАЭС на стадии утверждения техрегламентов и других торговых правил, так и в рамках внутрироссийского регулирования, более активно работая в отраслевых ассоциациях.

Эксперты «Минского диалога» считаю, что если разрешение спора по молоку окончится на российских условиях, то есть через создание посредника-монополиста, то вскоре можно ждать попыток продвинуть эту схему и в другие секторы. Если же удастся наладить конструктивное сотрудничество без «одного окна» для белорусского экспорта, попытки россиян поставить его под контроль все равно не прекратятся. 

Кроме того, в области поставок продовольствия в Россию ожидается еще один конфликт: с июля ввоз продукции в Россию предполагается осуществлять только по электронным сертификатам, и вряд ли белорусские (как, впрочем, и российские) предприятия сумеют выполнить к этому сроку требования Россельхознадзора.