Скардино вступилась за тренера, названого "сбежавшим с тонущего корабля"

После завершения спортивной карьеры Надежда Скардино бегает полумарафоны, а 22 июля дебютировала в триатлоне — и сразу победа. 

— Предложение получила от Сергея Щурко, журналиста газеты «Прессбол», когда рассказывала ему о своих любительских стартах за период апрель-июнь: полумарафонах в родном Сестрорецке, Карелии и у озера Хепоярви. Хепоярви — это лучшее место моего детства. Там тренировалась и в первый раз пробежала на соревнованиях по лыжным гонкам. Спустя столько лет было приятно видеть рядом людей, вместе с которыми бежала 18 лет назад. Так вот, в разговоре с Сергеем обмолвилась, что планирую бежать Минский полумарафон. А тут вариант с триатлоном. «Почему бы и нет?» — подумала. Оставалось собрать команду.

В нее вошла моя подруга Оксана Виноградова (до замужества Оксана Малькова. — Прим.ред.), бывшая лыжница и биатлонистка, которая какое-то время выступала за Беларусь. Сейчас Оксана — дизайнер. У нее своя фирма по производству слингов, платков и палантинов. Оксана — многодетная мама: растит троих. Также в составе Анастасия Дашкевич, бывшая марафонка и жена тренера по биатлону Сергея Дашкевича. Интересно, что Настя первой позвонила мне. Просила пробежать с ее командой Минский полумарфон в поддержку детей-сирот. А я ей: «Тогда тебе придется мне помочь в триатлоне и пробежать в поддержку МБОО «Дети. Аутизм. Родители». Здесь поясню, что взносы на участие нашей команды и некоторых других звездных коллективов на «Минск Триатлон 2018» идут не в пользу организаторов, а на нужды МБОО «Дети. Аутизм. Родители».

Вот так мы — Оксана, Настя и я — собрались. На себя взяла тот этап гонки, который члены нашей ветеранской команды посчитали непривлекательным.

— Нет, велопробег! Кстати, плаваю я очень плохо. Для того чтобы не утонуть, нужно походить на обучающие курсы. Думаю, тогда буду готова к триатлону. Хочу когда-нибудь, может, уже в неотдаленном будущем пройти гонку целиком.

— Нет, в Минске у меня нет своего велосипеда — только в Санкт-Петербурге. Обратилась за помощью к Наталье Цилинской, которая одолжила свой велосипед на два дня. Большое спасибо ей!

— Каждый спортсмен, бывший или действующий, всегда выходит на старт не для участия, а для победы — по крайней мере, над самим собой. Конкурировать с профессионалами в триатлоне нам было не под силу, но, конечно, все стремились показать свой максимум и переживали друг за друга. Приятно, что стали первыми в зачете среди женских эстафет.

Сейчас соревнования главным образом являются для меня формой тренировок. Я отношусь к категории спортсменов, которые предпочитают чувствовать дух состязаний, а не тренироваться. А еще соревнования — это хороший способ получить адреналин! Думаю, что не смогу остановиться и продолжу и дальше активно выступать на любительском уровне.

«33 года — для мужчины это, может быть, и не возраст, а для женщины…»

— Ко мне такое решение пришло накануне Международного олимпийского дня, который отмечают 2 июня. Будучи на приуроченных этому дню мероприятиях в Минске, понимала, что вопрос о том, продолжу ли выступать, обязательно зададут и что я не смогу ответить: «Все еще думаю». Чувствовала, что пришла пора сказать. То, как это произошло — в прямом эфире «Беларусь 1», было эмоциональным порывом и стало где-то неожиданностью для меня. Было сложно самой себе признаться в том, что настало время завязать с профессиональным спортом, а тут — прямой эфир. Никто рядом не знал, что я скажу.

— Александр Лукашенко не хотел, чтобы вы и Даша уходили, а вы будто сказали президенту страны «нет». Воспринимаете ли вы свой поступок таким образом?

— Думаю, глава государства говорил как человек, который любит биатлон, радеет за нас и любит нас. Он хочет, чтобы наш биатлон оставался на высоком уровне. Уверена, что так и будет. А слова президента ничем не отличались от того, что я слышала от своего ближнего окружения. Может, один или два человека сказали: «Конечно, Надя, уходи!» Но, знаете, я бы не смогла собраться на еще один год в профессиональном спорте.

— Кротов как мужчина по-другому смотрит на ситуацию. «Подумаешь, еще один год в спорте! Почему ты не можешь отбегать?» — удивляется. «Я уже немолодая», — отвечаю. «Так тебе всего 33 года!» — парирует он. Для мужчины это, может быть, и не возраст, а для женщины… Наверное, поэтому все мы, женщины, любим слова-комплименты о том, что нам все еще 18 лет. Взглянув на свое будущее глазами женщины, а не спортсменки, для меня все стало очевидно. Хочется стать мамой, женой. Кротов меня понял.

— Много признаков указывало на то, что для меня лучше будет завершить карьеру. В какой-то момент я поняла, что должна позаботиться о себе. Ведь мотивацией для продолжения выступлений видела не столько в каких-то достижениях, сколько в желании быть вместе с командой, с которой пережила много приятных моментов и тяжелые времена.

— Сложным оказался период, когда Даша заболела, а потом сходила в декрет. Без нее у команды не было тех результатов, как раньше. Или когда производилась смена тренеров, не приведшая к успехам сродни тем, что были при Клаусе Зиберте и Альфреде Эдере. Остро для меня вставали вопросы по здоровью, когда по причине астигматизма приходилось корректировать зрение и в конце концов менять конструкцию винтовки, так как врачи советовали ослабить нагрузку на правый глаз и целиться левым. Ведь не было понятно, удастся ли показывать по-прежнему высокие результаты с новой винтовкой!

Перед олимпийским сезоном я говорила, что с имевшимся на руках вариантом винтовки не смогу показать максимум. В ветреную погоду много мазала из-за несовершенства конфигурации винтовки: проблемы с балансированием, неправильным поворотом ложа слева направо и другие моменты, которые не давали сосредоточиться на стрельбе. В федерации биатлона мои сомнения посчитали проблемой психологического свойства и сказали, что я не смогу в столь короткие сроки привыкнуть к новой ложе. А вот Федор Анатольевич Свобода (экс-тренер женской команды по биатлону. — Прим.ред.) отнесся к моим замечаниям без скепсиса. Ему удалось убедить федерацию в необходимости произвести замену винтовки. При этом изначально была договоренность, что я могу сделать винтовку и за свой счет.

— Думаю, поводом для осложнения отношений послужило то, что мы, мужская и женская команды, решили, что не хотим тренироваться под руководством Владимира Королькевича. Затем я попросила Федора Анатольевича поработать со мной индивидуально по плану Альфреда Эдера, тогда как с остальной командой занимались Валерий Польховский и Роберт Кабуков.

— Большое. Стоило лишь раз взять винтовку в руки, как сразу поняла — то, что нужно. На первых индивидуальных стартах не допустила ни одного промаха и вскоре выиграла этап Кубка мира. Получается, что после изменения конструкции винтовки я не стреляла так точно, как в этом году. Кроме того, новая винтовка оказалось легче на почти 400 грамм, а это существенно, когда тебе надо ее тащить на себе 15 км. В общем, спасибо Федору Анатольевичу, который поддерживал и верил в меня. И спасибо Альфреду Эдеру, который тоже считал, что мне нужна новая винтовка.

— По Эдеру — да, знала. По истечении контракта федерация не предлагала ему продлить контракт на следующий год. По мнению людей в федерации, причиной безмедального выступления в первых гонках на Олимпиаде являлась подготовка биатлонисток. Мол, тренерам не удалось вывести нас на пик формы к главному старту сезона. Это не так. Проблема со скоростью была из-за скольжения лыж. Многие команды в Пхенчане столкнулись с ней. Но, допустим, Швеция была одним из фаворитов в плане подготовки лыж. Может, дело в том, что в предыдущие несколько лет шведы приезжали в Южную Корею, чтобы тестировать смазку на местном снегу в тот календарный отрезок, когда должны были пройти Игры. Когда они начались, было заметно, что у шведских биатлонистов есть большое преимущество над конкурентами в плане лыжной подготовки.

Наши сервисмены приноровились к условиям по ходу Олимпиады. Если брать мои скоростные показатели в спринте, индивидуальной гонке и затем в гонке преследования, масс-старте и во время эстафетной гонки, то становится ясно, что дело именно в лыжах, а не в физической готовности.

Хочу, чтобы вы правильно поняли: мои слова — не камень в огород сервисменов, а фактор, который следует учитывать при анализе выступления на Олимпиаде-2018. Думаю, он оказывал влияние на общие показатели, среди которых стрельба. Я очень плохо отстреляла в спринте (три промаха. — Прим.ред.), и у Даши были проблемы со стрельбой. Обстановка накаливалась, но, к счастью, к концу Олимпиады мы показали, что находимся в хорошей форме, и выиграли медали.

— Несправедливо. Олимпийское золото в эстафете — не только наше. Оно принадлежит всей команде и досталось нам не потому что ветер или еще что-нибудь, а потому что мы хорошо сработали как команда. Хочется сказать еще раз спасибо двум тренерам Альфреду Эдеру и Федору Свободе за прекрасный минувший сезон, в котором у женской команды было много побед и призовых мест.

Альфред недопонял, когда после окончания сезона ему не предложили продолжить сотрудничество, а нам, биатлонисткам, стало обидно за него. Человек согласился помочь команде в олимпийский сезон за несколько месяцев до начала Олимпийских игр, хотя в прошлый раз, несмотря на успехи, контракт с ним также не был продлен. Все два года без Альфреда мы просили федерацию, чтобы подписали контракт с ним, но даже без контракта он нам помогал. Да, возможно, кого-то смутит зарплата Эдера, размер которой выше, чем у белорусских специалистов. С другой стороны, он получал зарплату с декабря по март. Сумма, как мне видится, эквивалентная годовой зарплате российских тренеров, которых приглашали к нам. Но это уже такие нюансы, которые не мне, спортсменке, стоит оценивать.

— Вне зависимости от того, оставались бы Даша и я в биатлоне или нет, уверена, что Альфред сильно помог бы белорусской команде. В минувшем олимпийском цикле лучшими сезонами для меня стали первый после Сочи-2014 и последний, которые прошли вместе с Альфредом. Мы видели, что и Ира Кривко прибавила под руководством тандема Эдер-Свобода. Да, возможно, где-то во мне говорит обида за тренеров, работу которой федерация фактически признала неудовлетворительной из-за… плана, который не позволил выступить на Олимпиаде хорошо — по мнению федерации. А ведь если приравнять Олимпиаду к этапам Кубка мира, то на ней я набрала вторую после этапа в шведском Эстерсунде сумму зачетных баллов! Так причем здесь моя физическая форма?

— На этом корабле мы с Дашей были не капитанами, а всего лишь юнгами. Наверное, не только юнги виноваты в таком положении корабля!

А что касается Федора Анатольевича, то он об уходе объявил, когда мы с Дашей еще не приняли решений о своем будущем. С нашей стороны это всегда было «туда-сюда», а Федор Анатольевич точно определился в силу того, что устал и имеет проблемы со здоровьем. Я провела с этим человеком много времени и понимаю его на сто процентов. Когда постоянно твердят, что твоя работа плохая, а последние четыре года так и было… До этого — Сочи-2014, где, как говорят, к медальным результатам он чуть ли не имеет отношения. У человека нет мотивации! Конечно, можно все пережить и перетерпеть, и все же нужна передышка. Думаю, работа с юниорской командой Беларуси позволит Федору Анатольевичу набраться сил, проверить свой план и найти консенсус с федерацией.

— Портит. Люди извне могут посчитать, что он действительно сбежал. Но, думаю, побыв недолго на его месте, они поняли бы решение Федора Анатольевича.

— Сейчас все озабочены будущим белорусского биатлона и говорят, что нужно растить будущих чемпионов. Много сказано про экспериментальную новополоцкую школу биатлона, но там собраны ребята 14−16 лет, которые в лучшем случае дадут результат к 20 годам, как Магдалена Нойнер, которая в этом возрасте выиграла первый этап Кубка мира. Думаю, не все хотят ждать четыре года. Так что если Федор Анатольевич сможет подтянуть наших юниорок до уровня взрослой команды, то это будет прекрасно.

И ведь не исключено, что нынешние тренеры женской команды — Василий Лещенко и Виктор Корчагин — смогут предложить девчонкам лучший план, чем тот, что был в прошлом сезоне. Почему нет? Если федерация считает прошлый сезон неудачным, то перемены тем более назрели и не стоит бросать горькие слова в адрес Федора Анатольевича.

Сомневаюсь, что после таких слов меня похлопают по плечу в федерации биатлона. Но будучи эмоциональной девушкой, мне искренне хочется поддержать Федора Анатольевича Свободу и Альфреда Эдера. Все-таки они сделали много для нашей команды, и олимпийское золото — их заслуга тоже. Остальное в интервью можно вырезать!

— Частенько бываю в Минске: то по своим делам и работе, то на время праздников, как, например, День Независимости Беларуси. Думаю, в следующие несколько месяцев ситуация не изменится. Мама удивляется: «Ты опять куда-то едешь?» Наверное, если просижу месяц на одном месте, то сойду с ума! Все равно это закончится сбором вещей и поездкой куда-нибудь. В Минск всегда возвращаюсь с радостью и улыбкой на лице, потому что у меня здесь много друзей.

— Хотела, но не получилось. Возникли сложности с билетами. Один или два раза была в питерской фан-зоне. Игру Россия — Египет также смотрела с друзьями в Питере. После нее на улицах было всеобщее ликование: люди кричали, машины гудели. Мы вместе с друзьями поддерживали прохожих какими-то кричалками. Пожалуй, люди, которые живут в центре Питера, сильно устали от чемпионата, потому что город днем и ночью жил футболом.

— Ходом на своем этапе проиграла около 9−11 секунд, что нормально, а из-за промахов и использования двух дополнительных патронов отставание увеличилось до 46,2 секунд. Возможно, стоило стрелять быстрее, но тогда заработала бы штрафной круг. Я же решила перестоять ветер. Знаю, девочки после того, как ветер утих, хорошо попадали. Так мне говорили, хотя я до сих пор не пересматривала нашу победную эстафету. Как бы там ни было, это судьба. Золотая награда была выстрадана, в этом ее ценность. А в индивидуальной гонке в Сочи-2014 все шло так, как должно было идти.

— Такое обращение пошло из жизни, где по-дружески и с любовью называем друг друга крошками, а не только для Instagram.

— Как когда! Когда соскучимся друг по дружке, то… Но да, по имени чаще.

— История про смех. Перед эстафетой на Олимпиаде в Пхенчхане мне не спалось, так что пришлось прибегнуть к снотворному. Обычно после снотворного мне трудно тренироваться, не то что бежать гонки. И вот утром я появляюсь в кухне-гостиной общего для белорусской женской команды блока, где также была комната для Уле-Эйнара. «Девочки, не знаю, как сегодня побегу, потому что спала всего четыре часа. Еле встала и вообще состояние у меня ужасное», — говорю, а сама посмотрела на Дашу. Поникшая она сидела за столом. У нее появились первые признаки ОРЗ, а на следующий день и вовсе поднялась температура, и после эстафеты она уже не тренировалась. А тогда в ответ на мои жалобы Даша сказала: «Тоже не знаю, как бежать». Посмотрели друг на друга, уже почти плакали. А потом посмеялись от души! Понимали, что, как бы ни было тяжело, мы же команда — все равно встанем и побежим.

Смех помогал на протяжении всего спортивного пути, который мы с Дашей прошли. Что бы ни было в команде или просто вокруг, мы смеялись, выражая таким образом любовь и веру в друг друга. Думаю, что и спустя годы мы с удовольствием будем улыбаться и смеяться вместе при встрече.