«Память- главный свидетель». 21.by

«Память- главный свидетель»

03.08.2018 — Разное |  
Размер текста:
A
A
A

Источник материала:

В лидской типографии тиражом в 200 экземпляров напечатана книга Анастасии Колодяжной «Память- главный свидетель».

«Память- главный свидетель»

В книге собраны рассказы 63 детей войны: узников концлагерей, вывезенных в Германию, живших в оккупации, в глубоком тылу и в блокадном Ленинграде. Все они жители города Лиды, пенсионеры, о 18 их них можно говорить – были жителями.

Презентация книги состоялась 3 июля в конференц-зале Лидского замка. Анастасия Александровна Колодяжная представила книгу и рассказала о том, как появилась идея собрать воспоминания детей войны, как она их искала и находила, выслушивала, сострадала, пропуская через свое сердце и душу эти воспоминания. Не все соглашались открыться, страшились возвращаться в прошлое, туда, где погибли мама, братья и сестры, где бомбежки, голод, холод, жестокие люди в форме. Приходилось убеждать, уговаривать, объяснять, как это важно для следующих поколений. По ночам печатала свои записи, обязательно вместе с рассказчиками правила напечатанный текст. Три года упорного труда, бессонных ночей, тяжелых переживаний. Как итог 430 страниц текста, фотографии.

Несколько воспоминаний из этой книги.

Бурак (Рудченко) Александра Александровна 1930 гр. уроженка д. Воротец Хойникского района:
«…двигались на восток телеги с убегающими от войны людьми, многие шли пешком с небольшими узелками, с детьми на руках. Плач, боль, стоны сопровождали их во время частых налетов вражеских бомбардировщиков, которые беспрерывно и упорно расстреливали не только регулярные войска, но и рядом идущих мирных людей. …Раю несли на руках попеременно: то мама, то Надя, то старшая дочь Александра. Чтобы покормить детей, просили милостыню у людей. Помыться было негде, да и переодеться не во что. Завшивели. …заходили за кусты или за сарай, чтобы, сняв одежду, методично уничтожать вшей, которые целыми цепочками укрывали швы одежды. Уничтожали вшей друг у друга и на голове в волосах…. Пришлось голодать, собирать на обочинах щавель и есть его сырым. Иногда щавель вместе с крапивой и лебедой варили на костре в подобранном котелке. Годилась в пищу и подрастающая в поле кормовая репа (турнепс). Шли уже на припухших от недоедания ногах. Под глазами темные круги от усталости и недосыпания…. Переодеться было не во что, своя летняя обувь износилась, передвигались босиком».

Матырина (Котеловская) София Михайловна 1927 гр. из д. Грязино Витебской области. «Ели брюкву, лебеду, сосновые шишки, конский щавель. Изредка было льняное масло. Хлеба не было. За счастье была брюква. Бабушка ее варила, ставила в чугунке на табурет, дети ели. … Начали пытать девочку: «Где брат?». Били ребенка прикладами очень сильно, выбили зубы и без сознания выкинули на крыльцо. … А девочку Катю фашисты сапогами забили до смерти. Немцы не давали хоронить ее и других, убитых в тот же день, трое суток».

Зимина Вера Германовна 1932 гр. уроженка г. Жлобин узница Озаричских концлагерей: «…погнали в наш первый лагерь. Было очень холодно и голодно, таял снег, ноги погружались в снежную кашицу… привели к лагерю – лесистому болоту, огражденному колючей проволокой… мама оставила нас, 4 детей, на кочках и каком- то узелке наших вещей, вернулась за бабушкой… Вокруг лагеря колючая проволока в несколько рядов с часовыми вышками и с пулеметами. Лагерь окружали канавы, заполненные водой. Подойти к ограде нельзя: мины и расстрел. Так в этом лагере на кочках в болотной ледяной воде под открытым небом мы переночевали… Утром выгнали нас из лагеря и приказали лезть в душегубки – машины с газом. …Страшно вспомнить!… газ, рвота. …Так привезли нас во второй лагерь… без бараков, шалашей, под открытым небом на сильно заболоченной местности голодные и холодные … устроились под сосной. …Шел снег, мокро, холодно. Переночевали еще одну ночь. По пути многие умирали, особенно маленькие детки…Повезли в третий лагерь. Здесь сидим сутки –вторые. Здесь дали нам хлеба: булку хлеба на 4 человека. Говорили, что хлеб со стеклом, но для нас и этот хлеб, даже со стеклом, был в радость».

Перелайко (Бокая) Виктория Викентьевна 1935 гр. родом из д. Продвино Могилевской области: «Июньским утром 1944 года по деревне прошел немец и приказал всем, абсолютно всем жителям выйти на улицу и следовать на школьный двор. … На школьном дворе приказали всем построиться в колонну. Объявили, что их детей в Германии ждет счастливое детство, такое, которого они не могли получить здесь при большевиках. Колонна взвыла. Взрослые начали кричать, плакать, прятать своих детей: кого под фартук, кого под мышку. Заплакали безутешно до смерти напуганные дети. Такой ужас охватил всех, что кажется солнышко навсегда померкло, небо опустилось на землю. Школьный двор никогда не слышал такого крика, плача, стенаний. Гитлеровцы подходили к колонне и, несмотря на безумные крики и плач выхватывали детей из рук родителей и направляли их в кузов грузовой машины… детей набрали полный кузов». Через лагеря в Паричах, Марьиной Горке, Заксенхаузен, Фалькензее девятилетняя Виктория и ее сестры Янина и Франтишка были вывезены в Баварию.

Жуковский Станислав Казимирович 1925 гр из д. Палубники остарбайтер, работал в шахте в Австрийских Альпах около г. Айзенштадт: «Лагерь размещался высоко в горах, там же была и шахта. Каждое утро узников спускали вглубь горы, вниз уходило 12 ее этажей-забоев. … Добыча руды велась вручную. … Рукавиц не было… Кормили дважды в день: перед спуском в забой и по возвращению из него. Питание было таким, что в рот не лезло. Суточная норма 200 граммов хлеба, чай, черпак баланды, брюква. Хлеб можно было есть утром, а часть его оставить на ужин. Брюкву жевали-жевали, сок проглатывался, а колючую ее кашицу – выплевывали. О мясном не мечтали, правда, редко, но все-таки было мясо – конина. С отбойным молотком работали 10 часов. … Очень частыми были ночные проверки».

Черных Виктор Михайлович 1932 гр, сын военнослужащего: «В начале 1944 года узников перевели в лагерь в г. Вагенс (Вольсбург), где находился завод «Фольксваген». Концлагерей в этом городе было много, только для русских – 6. Здесь все было организовано по немецким стандартам, лагерь охранялся эсэсовцами. Жили в бараке. Узников за людей, конечно, не считали. За малейшую провинность – расстрел или повешение. Любимое развлечение охранников – ночью, когда идет ливень, выгнать всех узников на улицу, а в бараке устроить обыск. Взрослое население лагеря работало, кто на заводе, кто разбирал развалины. А вот маленьких детей трудиться не заставляли: здесь маленьких детей использовали как доноров. Вечером их насильно забирали от матерей, а утром сообщали, что ребенок умер. … Днем над городом творили свою смертельную карусель американские самолеты, ночью – английские. Причем, бомбили не по целям, а по площадям. Применяли белый фосфор – земля горела. … Во всех трех лагерях, в которых пришлось побывать этой семье, были только женщины и дети. Это были в основном жены и дети офицерского состава Красной Армии, работников партийных и советских органов. … В глазах гитлеровцев это были недочеловеки, полуживотные. Самое ласковое слово, которое очень часто слышали узники – rusische Schwein (русская свинья). Рабочий день – 12 часов и более. На работу и с работы – только в колонне и под конвоем. Во время бомбардировок все бежали в бомбоубежища, русским же бросать рабочие места в это время было запрещено. Более того, были построены будки с амбразурой, из которых немцы-надзиратели наблюдали за работой русских во время бомбардировок. Если конвоиры замечали, что при возвращении в лагерь после трудового дня кто-то из узников с трудом переставлял ноги, того несчастного определяли на уничтожение. …Над особо провинившимися устраивали показательные казни. А если узник не понял приказ, отданный на немецком языке, или чем-то не понравился, несчастного жестоко избивали резиновыми дубинками. А какое было питание? Кружка жидкости под названием «кофе», кусок хлеба, черпак баланды».

Лобутин Валерий Иванович 1939 гр: «Голод достиг такой степени, что люди ели все, что содержало калории и могло быть переварено желудком. Одним из съедобных продуктов в городе стал мучной клей, на котором держались обои в домах. Его отскребали от бумаги и стен, чтобы затем смешивать с кипятком. Кушать хотелось постоянно. Утром открываешь глаза – и тут же начинает ныть в животе. Затем это ощущение нарастает, и появляется ноющая, непрекращающаяся боль, будто какой-то зверь ногтями рвет все нутро…. Первое время бабушка, пока могла ходить, работала в госпитале, приносила голые кости, которые в госпитале выбрасывались на помойку. Дома их дробили и снова вываривали. … Закончилось топливо и замёрзли водопроводные трубы – город остался без света и питьевой воды. … Хоронили умерших людей в вырытых траншеях. Трупы заворачивали в простыни, закапывали траншею после ее заполнения. Так была похоронена и бабушка, не выдержавшая блокадного голода. Обессиленные мама со старшим сыном Владимиром почти день (расстояние – 1 километр!) везли ее к месту захоронения, сами едва передвигались на опухших ногах. Старшего 15-ти летнего брата Владимира весной 1942 года мобилизовали на оборонный завод. Там давали еще стакан овсяной каши. Не всю кашу, конечно, брат съедал, оставлял самому младшему».

Базученко (Драницина) Татьяна Сергеевна, родилась в 1932 г в Ленинграде: «Дикторы радио рассказывали о ситуации в городе, через радиосеть предупреждали жителей не заводить случайных знакомств, не посещать незнакомых мест, особенно это касалось детей: в городе появилось людоедство. К покупающей игрушку девочке подошла прилично одетая незнакомая женщина. — Девочка, хочешь хлебушка, печенья? Пойдем со мной! Это недалеко! – И назвала адрес: — Вторая Советская. Ребенок, конечно, хотел и хлеба, и печенья, но, помня наказы дяди и предупреждения по радио, ответила, что придет, только не сейчас, а чуть позднее. Не успела Татьяна Сергеевна оглянуться, как та же женщина нашла новую жертву, тоже девочку, и уговорила ее. Татьяна Сергеевна увидела¸ что незнакомая девочка ушла с той женщиной, которая только что предлагала ей хлеб и печенье. Тут же сообразила, что с девочкой скоро случится нечто страшное, обратилась в милицию. С милиционером пошла по указанному адресу. В квартире жили три семьи, две комнаты были заперты на замок. Женщина сразу убедительно сказала: — У меня никого нет! Милиционер принялся простукивать стены ее комнаты, нашел потайную дверь в кладовку. А там – три бочки мяса! Осталось обнаружить девочку. В одной из закрытых комнат нашел перепуганную, абсолютно нагую, уже подготовленную девочку к самому страшному – убийству. Женщину, конечно, арестовали. А юную помощницу наградили: дали булку хлеба и 30 рублей».

Сапаралиева (Новик) Антонина Петровна 1930 гр. родом из д. Перетоки Новогрудского района:
« Приехали немцы и на глазах девочки застрелили отца. Прошло много времени, но и сейчас Антонина Петровна закроет глаза и видит перед собой ту ужасную картину: потихоньку все ниже и ниже опускается на землю уже безжизненное тело ее родного заботливого отца. Без отца осталось 6 детей….
Пришли из отряда домой. Кормилица-корова убита разрывной пулей. Осталось только три курицы. На крыльце лежат два убитых красноармейца. Красная Армия ушла, надо как-то захоронить погибших красноармейцев. А в деревне из мужчин остался только сосед – туберкулезный дедушка. Выкопали с ним неглубокую могилку, может, с полметра глубиной, он только командовал, копать не мог – открытый туберкулез. Как дотянуть безжизненные тела до могилки? Поочередно перекачивали на дерюжку тела убитых красноармейцев, тащили их к яме. Дедушка взял лопату, подошел к холмику свежей выкопанной земли и перед тем, как засыпать могилу, говорит:
— Кидай землю!
Не могла кинуть горсть земли на открытые лица погибших. Из дому притащила дерюжку. Когда лица закрыли дерюжкой, тогда кинули по 3 горсти земли и закопали».

Об авторе. Родилась Анастасия Александровна под фамилией Павлюкович 15 апреля 1948 г. в д. Чернеевичи Дрогичинского района. Закончила среднюю школу (1967), исторический факультет Белорусского государственного университета (1972) и назавтра после получения диплома вышла замуж за офицера Советской Армии В.В.Колодяжного. Вместе с ним служила в военных городках Советского Союза и Германской Демократической Республики, 5лет — вблизи ядерного полигона в Семипалатинске. Посвятила свою жизнь мужу и сыну. В 1985 году семья перебралась в Лиду. До выхода на пенсию работала секретарем-машинисткой в райкоме партии и райисполкоме. 27 июля 2004 г принята на работу научным сотрудником Лидского историко-художественного Музея. И занялась тем, чему учили в Университете — исследовательской работой.

Не приходилось мне никогда прежде работать с таким ответственным и увлеченным сотрудником: никаких опозданий, пустых разговоров, полная погруженность в работу, порядок в делах. Обливалась по утрам холодной водой и в любую погоду пешком из Южного городка шла на работу в Музей.

К 60-летию Победы Советского народа мы вместе с Анастасией Александровной подготовили обобщающую работу по памятникам «Помнiкi звязаныя з падзеямi 2-й Сусветнай вайны на тэрыторыi г. Лiды и Лiдскага раёна», которая была опубликована в журнале «Лiдскi летапiсец» № 29-30 за 2005 г. События Отечественной войны стали главной темой в дальнейшей работе А.Колодяжной. Занялась изучением партизанского движения в Лидском районе. Разыскала партизанку и жену командира партизанского отряда Марию Владимировну Макарову, по выходным ездила к ней в д. Дроздово, записала её воспоминания, в свой отпуск уехала в Минск, сделала выписки в Государственном архиве и опубликовала в журнале «Лiдскi летапiсец» № 31-32 за 2005 г. статью «Партызанскi атрад iмя Варашылава» о боевой деятельности первого отряда Лидского района.

В 2007 г. увидела свет статья «Трагедыя 11-й змешанай авiяцыйнай дывiзыi» о первых днях войны и уничтожении советской авиации на аэродромах Западного Военного округа. Проанализировала воспоминания участников событий и сумела хронологически точно описать этот кромешный ад первых дней войны. Вывод: «Основная причина поражения нашей авиации в первый день войны – тактическое и стратегическое неумение командиров уровня дивизии, корпуса и выше эффективно использовать наличные силы. Глобальные промашки не могли перекрыть мастерство опытных пилотов и массовый героизм технического состава».

Следующие два года занималась судьбой 56-й Московской дивизии, оказавшей сопротивление немецким войскам в первые дни войны, уничтоженной под Лидой, но сохранившей Знамя. «Реквiем 56 стралковай дывiзыi» был опубликован в 2009 г. «Всего по 56 сд … войну пережили чуть больше 100 человек». Из 14 тысяч.

Остается незаконченной работа о Лидском лагере военнопленных «Дулаг-155» -не хватает немецких архивных материалов.

Последние три года собирала воспоминания детей войны. Тема не просто ужасная, она убийственная. Заболела, прошла через сложную операцию, выжила. И завершила книгу, которая стала большим событием в истории нашего города и нашей Республики.

Настоятельно рекомендую к прочтению эту книгу «Виноградовым» и «Сташевским» и многим из наших местных «ников», агрессивно и возбужденно обсуждающих у компьютеров современные языковые и экономические проблемы. Самые тяжелые испытания на войне приходятся не на мужчин. Их одевают, кормят, лечат, дают в руки оружие, наливают 100 грамм. Страшные испытания выпадают на долю стариков, женщин и детей. И прежде чем строиться в солдатские шеренги загляните в глаза детям войны. Все мы славяне и Родина у нас одна. Трудиться нужно — и все у нас будет.

Очень бы хотелось, чтобы книга дошла также до тюменского школьника, пожалевшего пленного немецкого солдата, и до членов Бундестага, аплодисментами встретивших выступление русского ребенка.

Предоставил материал старший научный сотрудник Лидского музея – Сливкин Валерий Васильевич. При использовании материала, ссылка на сайт обязательна!

 
Теги: знакомства, Минск
 
 
Чтобы разместить новость на сайте или в блоге скопируйте код:
На вашем ресурсе это будет выглядеть так
В лидской типографии тиражом в 200 экземпляров напечатана книга Анастасии Колодяжной «Память- главный свидетель». В книге собраны рассказы 63 детей войны: узников...
 
 
 

РЕКЛАМА

Архив (Разное)

РЕКЛАМА


Яндекс.Метрика