От 6 до 9 лет. Суд огласил приговор по делу Коржича

Источник материала:

Минский областной суд признал сержантов виновными в доведении до самоубийства рядового Александра Коржича и приговорил Евгения Барановского к 9 годам лишения свободы с конфискацией имущества, Антона Вяжевича — к 7 годам, Егора Скуратовича — к 6 годам лишения свободы. Все фигуранты будут отбывать наказание в колонии в условиях усиленного режима. Также суд вынес частное определение в адрес министра обороны Андрея Равкова.

В понедельник, 5 ноября, Минский областной суд огласил приговор по делу Александра Коржича. Три месяца суд допрашивал обвиняемых, потерпевших, десятки свидетелей, изучал материалы уголовного дела. Обвинение по ч. 3 ст. 455 УК (Злоупотребление властью, повлекшее тяжкие последствия), ч. 1, 2 ст. 430 (Получение взятки) было предъявлено сержантам Антону Вяжевичу, Егору Скуратовичу, Евгению Барановскому. Последнему еще вменили ч. 1 ст. 205 (Кража). Свою вину сержанты признали частично, отрицая, что их действия довели Коржича до самоубийства.

За 40 минут до начала процесса в холле суда и самом зале было более сотни солдат в форме. Военнослужащие присутствовали только в первые дни процесса, затем перестали приезжать на заседания. Почти три месяца 20 скамей пустовали, на открытый суд ходили лишь журналисты.

Обвиняемые через клетку и десяток конвоиров пытаются рассмотреть тех, кто сегодня пришел на оглашение приговора. На них внимательно смотрят женщины из зала.

Военнослужащих сегодня оказалось так много, что некоторые выстроились вдоль стены.

За несколько минут до начала в зал вошла потерпевшая Светлана Коржич. Она со всеми поздоровалась и прошла к столу, где сидел адвокат. Его ей предоставили бесплатно.

Минским областным судом все трое признаны виновными. Евгения Барановского приговорили к 9 годам лишения свободы с конфискацией имущества, Антона Вяжевича — к 7 годам, Егора Скуратовича — к 6 годам лишения свободы. У фигурантов будет конфисковано имущество, они лишены звания. Обвиняемые должны оплатить судебные издержки, каждый по 1993 рубля 27 копеек.

Суд вынес частное определение в адрес министра обороны Андрея Равкова. В документе говорится, что в 72 учебном центре должностные лица исполняли обязанности не в полной мере, не знали о неуставных отношениях с мая по октябрь 2017 года, а также о морально-психологическом состоянии солдат. Формально относились к профилактике правонарушений. Суд обратился к министру обороны, чтобы он принял меры — и подобное не повторилось.

— С приговором не согласна, — эмоционально говорит Светлана Коржич. — Мы сами создали эту систему. Я хочу записаться на прием к нашему президенту, чтобы спросить, за что мне все это? Почему на всю жизнь я осталась в траурной форме? Только он может остановить этот беспредел.

Светлана Коржич заявила, что моральных исков заявлять не будет. Еще до начала процесса женщина рассказывала: она будет выставлять Министерству обороны 240 тысяч долларов.

— Никакой компенсации не хочу. У меня достаточно средств, чтобы не попрошайничать, — отмечает потерпевшая. — Если бы у меня были еще дети, в армию больше бы не пустила, только через мой труп.



— Хлопчыки, вы все равно выйдете, и мамы вас любят, и дети будут, — обращалась ранее в суде к обвиняемым Светлана Коржич. — А у меня уже ничего не будет. Вы совершили большую ошибку, придется отвечать. Офицеры ушли от ответственности. Армия у меня забрала сына, настоящее, будущее. (…) Мне кажется, все, что происходит, это страшный сон, он происходит не со мной. Пусть Саше Министерство обороны поставит памятник и напишут: «Освободителю Печей». Это мой сын открыл эти Печи, это гиблое место.

Напомним, 3 октября 2017 года в подвале медроты был обнаружен Александр Коржич с майкой на голове и связанными шнурками. Чуть позже выяснилось, что рядовой пропал на семь дней и никто этого не заметил. В суде не раз задавался вопрос: кто должен был забрать солдата после выписки и отвести в расположение. Четкого ответа так и не прозвучало.

И во время предварительного расследования, и во время суда потерпевшая Светлана Коржич заявляла, что не согласна с официальной версией произошедшего, женщина настаивает на том, что ее единственного сына убили.

Приговор не вступил в законную силу и может быть обжалован.