Мышеловка на грани хлопка

Проблема в другом: почему уже третий состав правительства не в состоянии разработать хоть какую-то внятную программу вывода страны из него?

К сожалению, анализ телодвижений нашей власти в сфере экономики свидетельствует как о ее глубокой некомпетентности, так и об отсутствии управления экономикой в стране. Свою роль играют и глубоко внедренные в сознание и наших управленцев, и наших экономистов догмы 1991г. Которые, трансформируясь в конкретные управленческие и экономические решения, раз за разом ведут к нерациональному расходованию ресурсов или даже к прямым убыткам, пишет Белгазета.

Это и уверенность, что каждое наше предприятие может стать самодостаточным, только дай ему свободу. Не станет. Нет для этого ни источников капитала, ни кадров. Это и преувеличенная роль кредитно-денежной политики. Деньги, конечно, кровь экономики, но при слабой технической базе, при деградации кадрового потенциала, отсутствии контроля над сегментами рынка они бесполезны.

Не стоит ждать в ближайшие десятилетия и прихода иностранного капитала: ему здесь просто нечего делать. И превратно понятая роль государства в управлении национальной рыночной экономикой ситуацию только усугубляет.

Нас никто не спрашивал при оформлении независимости Беларуси: Москва, по сути, выбросила нас из Союза. Никто не поинтересовался готовностью Беларуси к рыночным реформам: все наши предприятия были экспортно ориентированы, а на внешних рынках отношения были, как правило, рыночные.

На рынке действуют не предприятия, а агенты рынка - фирмы, контролирующие свой сегмент рынка. Немедленно сворачивающие производство в тех сегментах, где конкуренция им не под силу.

Как пример. Несколько лет назад Samsung построил модуль производства микросхем стоимостью $14,7 млрд. После чего Китай объявил об инвестициях в аналогичный модуль $22 млрд., и Toshiba выставила на продажу свое производство микросхем стоимостью $18 млрд., здраво оценив свои возможности выдержать конкуренцию.

Наши, еще советские, предприятия имели шанс в 2000-е. Еще поотстав от конкурентов в 90-е (было не до модернизации, надо было выживать), зацепившись за остатки советских товаропроводящих сетей, они бодро наращивали объемы и прибыль. Но наша бюрократия, ошалев от собственного всевластия, рассматривала реальный сектор исключительно как источник ресурсов для строительства нашей версии «социального государства». Как «дойную корову», причем кормить эту «корову» они и не собирались.

Так и въехали в кризис. С архаичной структурой экономики, с технически и технологически устаревшими предприятиями. С единственным рынком сбыта - Россией. На котором, кстати, контроль осуществляем не мы, а российские торговые компании. Причем в России положение в экономике не сильно лучше нашего: вся разница в том, что наша бюрократия изъятое тратила на социальную сферу и содержание избыточного госаппарата, а Россия капитал еще и вывозила. И там до трети предприятий промышленности убыточно, при наличии перенакопления капитала в торгово-финансовой сфере.

Имеем продолжающийся кризис перепроизводства. Его просто удалось смягчить за счет эмиссии основных валют и роста долгов, создав дополнительный спрос. Но на сегодня этот спрос уже покрыт, а мировая экономика так и не начала функционировать без таких подпорок. Да и эффективность ее все время снижается. В 2009г. Россия попробовала вбросить в экономику деньги - они зависли в банках (некуда было инвестировать), экономика не выросла. Дональд Трамп в 2016г. вбросил в экономику США более $600 млрд., в т.ч. $300 млрд. за счет роста долгов - экономика США дала прирост в $110 млрд.

И дело не только в эмиссии. С 2010г. на каждый доллар эмиссии доллара пришелся рост долгов в мире на $20. Это тоже дополнительный спрос. Как и эмиссия, искусственный, временный. Но тем не менее позволяющий гордо заявить о том, что «кризис преодолен». Если это можно назвать «преодолением кризиса».

Дополнительным фактором, осложняющим положение на мировых рынках для Беларуси и не только, стал «новый национализм» Трампа.

Да, сегодня большинство стран мира не имеют возможности противостоять американскому диктату: слишком важен для них американский рынок и доступ к операциям с долларом. Чем г-н Трамп беззастенчиво и пользуется. Например, для ФРГ экспорт в США - 47% всего экспорта. Заменить не так просто. Но ведь будет и завтра. И «новый национализм» снижает доверие к США как к потенциальному партнеру, и без того подорванное безумной эмиссией долларов.

Напомню: экс-президент США Дж.Буш-младший, отвечая на критику эмиссии, как-то заявил: «Я - президент США. Остальные могут подстраиваться под нашу политику. Если захотят». А один из сотрудников другого экс-президента США Билла Клинтона, отвечая на критику экономиста, заявил: «Вы изучаете мир, а мы его изменяем». Так что г-н Трамп не «на голом месте» появился.

Просто ситуация обострилась. Во-первых, США стали проигрывать экономическое соревнование основным конкурентам: Китаю и  ЕС (прежде всего - Германии). Во-вторых, в рамках глобализации возникла неизбежность снижения уровня жизни на Западе. По крайней мере, для значительной части населения. И политики не могут этого не учитывать. И без того успехи правых популистов ставят под вопрос социально-политическую стабильность во многих странах.

Реальным ответом на такую американскую политику могло бы быть формирование экономических блоков. Однако все попытки такого рода тонут во внутренних противоречиях потенциальных участников и их сильной зависимости от США. Которые продолжают контролировать и международные организации.

Тем не менее протекционизм нарастает, и пока не видно внятной альтернативы существующему положению дел.

Прекрасной иллюстрацией положения дел является антироссийская истерия, нагнетаемая США и Великобританией. Под которой просматривается очень серьезная экономическая база.

Во-первых, в грядущем Pax Americana (а г-н Трамп задачу его построения вовсе не снял, просто методы изменились) постсоветскому пространству отведена роль поставщика сырья и человеческих ресурсов и рынка сбыта западной продукции - «Россия - просто очень большая бензоколонка». И попытки России провести реиндустриализацию не могут не встретить ожесточенного сопротивления: лишние конкуренты всем без надобности. США даже ­восстановили какой-то аналог КОКОМ, препятствуя экспорту современных технологий не только в Китай, но и в Россию. А заодно и в Беларусь.

Да и крах экономики России серьезно ослабляет основных конкурентов США - Китай и Германию. Удар наносится с упреждением, пока зависимость и Китая, и Германии от США достаточно велика. Так что планомерная деградация постсоветского пространства для США - задача стратегическая.

Во-вторых, долгие десятилетия гонка вооружений работала регулятором совокупного спроса. Успех Дональда Рейгана, который стабилизировал кризисную экономику через «Звездные войны», до сих пор соблазнителен. Но, чтобы заставить население смириться с ростом военных расходов, требуется враг. И кроме России, у США больше нет кандидатов на эту «должность»: население стран Запада пока не воспринимает ни Китай, ни арабов как серьезную военную угрозу. А Россия - враг привычный.

Нужно сказать, что правительства постсоветских стран сделали все возможное, чтобы облегчить для США выполнение их задачи. Поскольку у всех их экономика быстро деградирует. Только в России и Казахстане деградация маскируется притоком природной ренты, в странах Балтии - европейскими «выравнивающими грантами», а Беларусь с трудом удерживает социально-политическую стабильность за счет российской нефтегазовой подпитки.

А так основные черты экономических проблем во всех постсоветских странах одинаковы. Это и техническая и технологическая отсталость предприятий, и консервация советской структуры экономики, и отсутствие накоплений для быстрой ее модернизации, и отсутствие институтов и инструментов для реиндустриализации, и отсутствие механизмов серьезной поддержки экспорта.

Основные проблемы белорусской экономики хорошо известны. Это и техническая и технологическая отсталость предприятий. И структура белорусской экономики: советское наследство и ее развитие в постсоветский период. И длительное отрицательное накопление в стране и рост госдолгов. И внешнее давление России как потенциальное препятствие вывода экономики из кризиса. Но все же именно «белорусская модель» является основным тормозом развития страны.

Инерционный сценарий развития белорусской экономики однозначно ведет к ее полной деградации. Формированию страны милиционеров, колхозников и пенсионеров, не способной содержать ни современную систему здравоохранения, ни систему образования, ни социальную сферу. Ставка власти на ПВТ, туризм и логистику как на основу экономики, как озвучил первый вице-премьер на КЭФ-2018, - пустое. Слишком мало, чтобы содержать экономику и нашу социальную сферу.

Означает ли сегодняшнее положение дел, что ситуация безвыходна, и деградация неизбежна? Не думаю. «Точка невозврата» нами еще не пройдена. Но одно ясно: наша бюрократия, укомплектованная кадрами с квалификацией и менталитетом районного чиновника, вытащить страну не в состоянии. Нужна кардинальная реформа с отделением госаппарата от управления экономикой. Свои способности управлять они уже продемонстрировали, пусть занимаются расходованием бюджета - и хватит. Возможно, придется приглашать «варягов». Пока свои научатся.

Вряд ли есть смысл сегодня излагать подробную программу вывода страны из кризиса. Вся информация Белстата серьезно искажена и приукрашена. Сначала требуется проанализировать реальное состояние дел, посмотреть, каким реальным капиталом мы сегодня еще располагаем. Он заведомо меньше, чем в отчетах. Просмотреть потенциальные направления инвестиций. Нужно 2-3 крупных проекта, вокруг которых можно было бы формировать сеть субподрядчиков. Сформировать институты и инструменты под реформы. Найти банк-союзник. Оптимально - «Райфайзен АГ», но его еще придется уговаривать.

И нужно твердо понимать, что за десятилетия бездарной «белорусской модели» придется платить. И массовыми сокращениями, и безработицей, и необходимостью переездов. Бесплатный сыр, как известно, только в мышеловке. И нужно твердо понимать, что российский торговый капитал - точно такой же враг для любой страны, как и международные финансисты.