Прекрасное оболванивание. Почему не нужно возить подарки в детские дома

Источник материала:

фото: pravmir.ru

Этот пост кажется жестоким, но заставляет задуматься, действительно ли такие подарки делают сирот счастливее.

Каждый год в декабре у сотрудников благотворительных фондов, психологов, специалистов по семейному устройству детей-сирот начинается любимая игра: «Объясни добрым людям, почему не нужно возить подарки в детские дома». Пишут тексты, рисуют картинки, объясняют мягко, вежливо, четко, аргументированно. Ведь человек уже молодец, что хочет сделать хорошее дело, он неравнодушен, нужно только подсказать!

Поэтому нужно объяснять спокойно, доброжелательно, чтоб не обидеть, не спугнуть добрую фею. А тонны подарков все едут и едут, миллионы тратятся и тратятся, сладенькие отчеты публикуются и публикуются. Нет, милчеловек, если ты в этом участвуешь, ты не добрая фея. Ты форменный болван *****. Ты делаешь зло. Ты наносишь страшный вред самым слабым и беззащитным.

И вот, послушай, почему.

Представь, что ты — это не ты, сытый славный парень при нормальной работе, семье, жизни. Ты совсем другой. Тебе 12 лет. Ты попал в детский дом четыре года назад, когда пьяный сожитель матери порезал ее ножом на глазах у тебя и трех твоих сиблингов (ты не знаешь этого слова). Теткам и дядькам вы были не нужны, вас просто привели на порог опеки и оставили, как чемодан без ручки. Потом обязательная больница, потом приют, потом детский дом. С таким «паровозом» (по закону братьев и сестер разделять нельзя) и в таком возрасте тебя вряд ли усыновят, хотя в глубине души ты все равно этого очень ждешь. Может быть, тебя лет в девять уже брали в семью, как-то договорились, что ты уйдешь, а сиблинги останутся (разные фамилии, сложные диагнозы у младших, есть лазейки). Но тебе было невыносимо страшно, что снова бросят, и ты решил сразу выдать полную программу, чтоб не ждать нового предательства и все поскорее закончилось. Ты устроил приемным родителям ад и Израиль, хамил, дрался и воровал, тебя вернули в детдом. Теперь ты не веришь взрослым, а себя подсознательно считаешь бракованным, ведь хороших детей не сдают как неподошедшую вещь.

Ты живешь в детском доме с хорошим ремонтом, мягкими диванами, гимном России и портретом Путина на доске при входе (ты не знаешь, кто это, тебе на это плевать, с тобой о политике говорят только на тупых классных сборах, по методичке). В школу ты ходишь коррекционную, восьмого вида, тебе давно нарисовали какую-нибудь умеренную умственную отсталость, потому что всем так проще. После девятого класса ты пойдешь учиться в ближайший колледж на маляра или автослесаря. Потому что всем так проще. Ни в один приличный ВУЗ и даже в армию тебя с твоим аттестатом не возьмут (ты об этом не знаешь и может быть даже мечтаешь стать если не артистом или врачом, так хотя бы десантником). В восемнадцать лет ты выйдешь на свободу, то есть, простите, во взрослую жизнь, может быть даже получишь квартиру без мебели и в жопе мира, за неделю с такими же как ты выпускниками прогуляешь и потратишь на ерунду «подъемные» деньги, начнешь употреблять всякую дрянь, тебя несколько раз изнасилуют, тебя обчистят до нитки твои друзья постарше или внезапно объявившиеся родственники, ты родишь ребенка в восемнадцать лет и принесешь его в свой родной детдом, ты сядешь в тюрьму, выйдешь, снова сядешь, тебя втянут в проституцию, ты сторчишься, ты покончишь с собой. До тридцати пяти лет из твоей группы доживет половина, нормальная человеческая жизнь будет у одного-двух, и то не факт.

Но сейчас тебе двенадцать лет. Новый год, время сказок и чудес, когда любой ребенок, особенно бедный сиротка, должен получить свой кусочек счастья, вот это все. Ты стоишь одетый в нарядное (ты его не выбирал, не покупал, ты надел то, что выдали) и ждешь выхода на сцену в актовом зале. Ты гнусавым голосом споешь песню про мамочку и ласковый снежок, тебе похлопает полный зал чужих, незнакомых взрослых. Нет, это не потенциальные приемные родители. Это волонтеры и спонсоры, которые приехали подарить тебе кусочек счастья, а именно дорогой планшет, отличный смартфон, наушники, кроссовки за десять тысяч. После концерта тебе выдадут красивый пакет и проведут мастер-класс по шоколатье. Или по цветочному мыловарению. Малыши будут висеть на симпатичных, хорошо одетых девушках и пищать: «Ты моя мамочка? Ты еще приедешь?» Ты уже знаешь: не работает. У симпатичной, хорошо одетой девушки на айфоне заставка с улыбающимся первоклассником. Она никого не заберет, у нее свои есть, хорошие, не бракованные.

Волонтеры потреплют всех по головам. Сделают отчетные селфи. Поулыбаются. Уедут.

Часть подарков у тебя и твоих друзей отберут старшие. Еще часть вы разобьете, потеряете, поменяете на три пакета чипсов (ну а че, еще же привезут). Еще часть осядет в кабинете директора. Это все не страшно. Первого июня, в Международный день защиты детей, приедут новые волонтеры и новые спонсоры с новыми подарками.

До выхода на волю, ну то есть вы знаете, еще шесть лет. За это время ты не научишься учиться, принимать решения, работать, планировать бюджет, видеть связь между поступками и их последствиями, общаться, строить отношения. Зато ты твердо запомнишь, что тебе все должны, ты же бедный сиротка. Усвоишь, что дорогие вещи падают с неба.

Окончательно убедишься, что верить можно только своим (которые тебя потом ограбят, но ты этого еще не…). Ты никогда не вспомнишь того сытого славного парня, что таскал тебе планшеты и кроссовки. Зато ты каждый день будешь вспоминать, как один раз мамка была пьяная, но добрая, и притащила тебе целых три помятых киндер-сюрприза. Все остальное забудешь, ведь у тебя не будет хорошего психолога, чтобы выкопать и проработать другие твои воспоминания. Так и будешь держаться на этих киндриках. Пока не помрешь.

А сытый славный парень когда-то мог включить мозг и эмпатию, что-то узнать, подумать, почитать, потратить деньги на помощь фонду, который помог бы твоей кровной семье не развалиться, или нашел бы тебе новую семью, или хотя бы подготовил тебя к нормальной человеческой жизни. Потому что он не добрая фея, а форменный болван.

Женя Беркович, Сноб