50 лет Led Zeppelin: взлет, полет и крах "свинцового дирижабля"

Несколько дней назад мой хороший приятель, музыкант, писатель, сценарист и кинорежиссер Алексей Рыбин, более всего, наверное, известный как со-основатель группы "Кино", опубликовал на своей странице в ФБ короткий пост следующего содержания: "Одна из крупнейших моих личных жизненных трагедий - это то, что у Led Zeppelin так мало альбомов".

Я, как и практически любой мало-мальски разбирающийся в рок-музыке человек, с благоговением отношусь к Led Zeppelin, считаю музыку группы не только одним из высших достижений рока, но и немаловажным вкладом в общую мировую музыкальную культуру XX века.

И все же что-то меня не устраивало в страстной до отчаяния формулировке Рыбина. Я даже думал, что-то написать в ответ, но так и не собрался.

А тут подоспел юбилей, о котором мы с Рыбиным и думать не думали, но бдительный отдел планирования Би-би-си его не упустил и поручил мне на эту тему поразмышлять. Что я с удовольствием и делаю.

Возможно, эти размышления и прояснят, в том числе и мне самому, в чем я не согласен с Алексеем.

Для меня Led Zeppelin начался с третьего альбома, изданного в октябре 1970-го, через полтора с лишним года после первого.

Я учился в 10-м классе. Несколькими месяцами раньше, в апреле того же 70-го, из купленной в киоске "Союзпечати" газеты Morning Star с фотографией обросшего густой бородой и выглядевшего неожиданно неопрятным, даже обрюзгшим Маккартни, я узнал о распаде Битлз.

Битлз для нас были всем, и что будет с миром дальше (а мир для меня и многих моих сверстников тогда далеко за пределы рока не распространялся) было совершенно неясно.

Приуроченный к объявлению о распаде Битлз первый сольный Маккартни казался вялым, тусклым, невыразительным и никакого нового пути не сулил.

Первые же звуки первой же песни попавшей мне в руки катушки с записью (о пластинках тогда можно было только мечтать) неведомой доселе группы с интригующим названием ошеломляли, буквально сбивали с ног безудержной, какой-то нечеловеческой энергией.

Immigrant Song звучала так, как не звучал никто - ни у боготворимых Битлз, ни у Stones, ни у приближавшихся к Zeppelin по инструментальной изощренности Cream, ни даже у великого Хендрикса ничего подобного не было.

Оргиастический, источающий сексуальную энергию блюз Since I've Been Loving You вскрывал таящуюся внутри собственного юношеского мироощущения доселе неизведанную, но оказавшуюся вдруг столь органичной чувственность.

Почти полностью акустическая вторая сторона - Gallow's Pole, Bron-Y-Aur Stomp и Hats Off to (Roy) Harper - открывала тогда еще неведомый нам мир деревенского американского блюза и мрачного английского и кельтского фолка.

Чувственный фальцет Планта проникал в самую глубину молодого естества, где магическую силу потрясения от него удваивала искрометная, фантастическая по изобретательности и изощренности и такая же чувственная гитара Пейджа.

Led Zeppelin открыли новый мир. В этом мире не было ни грамма от еще недавно обязательной веселости поп-музыки, предшествовавшей року.

Не случайно группа принципиально отказалась от выпуска синглов - главного инструмента коммерческого продвижения музыки.

Это был рок, окончательно выросший из коротких штанишек детства поп-культуры - серьезная, глубокая, укорененная в фундаментальных традициях блюза, фолка и английской мистики, величественная и вместе с тем предельно эмоциональная музыка.

Разумеется, в этом движении к новой серьезности Led Zeppelin были не одиноки, и, быть может, даже не первые. Рок стремительно взрослел и настойчиво, даже агрессивно, осваивал новые эстетические горизонты.

Pink Floyd еще годом раньше "улетали" в психоделический космос в Astronomy Domine и Interstellar Overdrive.

В том же 69-м, когда Zeppelin выпустил свой дебютный альбом, The Who записали первую рок-оперу Tommy, Pink Floyd издали свою экспериментально-авангардную Ummagumma, а Deep Purple исполнили в Royal Albert Hall свой "Концерт для группы с оркестром".

За океаном пути нового синтеза искали Фрэнк Заппа, Captain Beefheart и Брайан Уилсон. Освоивший рок-ритмику Майлс Дэвис в своих In A Silent Way и Bitches Brew породил новый гибридный и тогда еще невероятно свежий жанр джаз-рока.

Но нашему первому поколению рок-энтузиастов в замкнутой за железным занавесом и изолированной от большого внешнего мира резервации все это стало известно чуть позже. Первооткрывателями для нас были Led Zeppelin.

Я обожаю начавшие выходить лет десять назад сборники Roots of Led Zeppelin. Их, по меньшей мере, четыре, и теперь для удобства они собраны под одной обложкой - обязательная и неотъемлемая, на мой взгляд, часть фонотеки любого поклонника группы.

В них скрупулезно собраны повлиявшие на Zeppelin и сформировавшие музыкальный стиль группы оригинальные записи классического американского блюза - от всемирно признанных Джона Ли Хукера и Би-Би-Кинга до куда менее известных Сестры Розетты Харп и Хэнка Сноу.

В первую очередь тянешься, конечно, к оригинальным версиям прославленных десятилетия спустя самими Led Zeppelin номеров: Gallis Pole в исполнении Ледбелли, How Many More Years - так, как ее пропел Хаулин Вулф, или When the Levee Breaks, спетая когда-то теперь совсем забытой Мемфис Минни.

Но и остальное открывает целую вселенную классического блюза, ставшего фундаментом музыкального универсума Led Zeppelin.

Разумеется, американский блюз лежал в основе большей части британского рока 60-х. На блюз молились, ему поклонялись и Кит Ричардс, и Эрик Клэптон, и Эрик Бердон, и Пит Таунсенд.

На блюзе, и практически полностью на блюзе, зиждились группы Алексиса Корнера, Джона Мэйалла и Yardbirds, из которой, собственно, и вылупилась с самого начала числившаяся супергруппой Led Zeppelin.

В детстве, впрочем, Джимми Пейдж успел поиграть в скиффл-группе - есть даже видеозапись телеэфира 1957 года, где 13-летний "Джеймс Пейдж" (именно так он гордо отвечает на вопрос телеведущего о своем имени) во главе своей The Jimmy Page Skiffle Band исполняет песню Mama Don't Want Me To Shuffle Anymore.

В дорокнролльную эпоху скиффл - причудливая смесь английского фолка и американского диксиленда - был первой ступенькой музыкальных университетов будущих рок-звезд. Именно в школьной скиффл-группе Quarrymen в том же 1957 году Пол Маккартни впервые увидел и услышал Джона Леннона.

Пройдя опять же почти обязательный для британских рокеров курс учебы в арт-колледже, Пейдж начал успешную карьеру сессионного музыканта. Его гитару можно услышать на записях Kinks, The Who, Марианны Фейтфул, Вэна Моррисона, даже Rolling Stones.

С 1965 по 1968 год Пейдж перемежал студийную работу с игрой в Yardbirds, где он сменил ушедшего из группы Эрика Клэптона.

Все это время, впрочем, его не покидала мысль о создании супергруппы, кандидатами в которую им мыслились и встреченный на одной из студийных записей будущий басист Led Zeppelin Джон Пол Джонс (в отличие от большинства коллег, Джонс обладал классическим музыкальным образованием, которое впоследствии оказалось чрезвычайно полезным для клавишных партий и оркестровок Zeppelin), и Джефф Бек, и игравшие тогда уже в The Who барабанщик Кит Мун и басист Джон Энтвисл.

Именно Мун предложил для группы название Lead Zeppelin ("Свинцовый дирижабль") после того, как саркастичный Энтвисл предположил, что шансов у затеи Пейджа взлететь не больше, чем у воздушного шара из свинца.

Не было вокалиста, и, прослушав нескольких кандидатов, Пейдж остановил свой выбор на 20-летнем Роберте Планте, минимальный опыт которого в малоизвестной группе Band of Joy компенсировался не только выдающимися вокальными данными, но и столь важным для Пейджа знанием классического блюза и страстной любовью к этой музыке.

Плант привлек своего партнера по Band of Joy барабанщика Джона Бонэма, а вскоре к ним присоединился и Джон Пол Джонс. Поначалу вновь собранная группа называлась New Yardbirds, а затем вспомнили и шутливую придумку Муна.

Правда, чтобы избежать ошибочной трактовки названия Lead Zeppelin и неправильного произношения (можно прочитать как "Лид Зеппелин"), по предложению менеджера Питера Гранта от буквы "a" в первом слове названия решили избавиться. Так и появилась группа Led Zeppelin.

Отказ от коммерчески завлекательных синглов и ориентация на альбом - крупную, цельную структуру для оформления своей музыки - был не единственным проявлением сурово-аскетичного подхода группы к собственному продвижению.

Только два из восьми студийных альбомов - второй и третий - снабжены неким подобием фотографий музыкантов. Первые три, как бы для того, чтобы придать тяжеловесную серьезность шутливо придуманному названию, и в полном соответствии с модным в роке рубежа 60-70-х загадочным символизмом, вовсю обыгрывали тему дирижаблей и воздушных полетов.

Правообладатель иллюстрацииGETTY IMAGES

Image caption

Авария немецкого дирижабля "Гинденбург" 6 мая 1937 года в американском городе Лейкхерст. Этот снимок стал основой для обложки первого альбома Led Zepplein

Первый был украшен снятой в 1937 году драматической фотографией горящего "Гинденбурга" - самого большого в мире дирижабля, построенного за год до этого в нацистской Германии и потерпевшего аварию при завершении трансатлантического перелета в США.

На обложке второго - вновь контур дирижабля, а лица музыкантов наложены на групповую фотографию летчиков немецкой боевой эскадры "Летающий цирк" времен Первой мировой войны во главе с "красным бароном" Манфредом фон Рихтгофеном, получившим свое прозвище из-за ярко-красного цвета фюзеляжа его самолета.

Правообладатель иллюстрацииGETTY IMAGES

Image caption

Эскадрилья "Летающий цирк" немецкой авиации времен Первой мировой войны во главе с "красным бароном" Манфредом фон Рихтгофеном. Этот снимок послужил основой обложки Led Zeppelin II

Обложка третьего представляла собой сюрреалистический коллаж так или иначе связанных с темой воздушных полетов мелких образов, в которые были вкраплены фотографии музыкантов.

А вот четвертый - лишенный ставшей привычной римской нумерации - вскрыл еще одно, кроме музыки, серьезнейшее увлечение Пейджа

Еще в феврале 1970 года интервьюировавший гитариста и бесспорного лидера и идеолога группы журналист отметил у него в доме изобилие артефактов, так или иначе связанных с одной из самых загадочных фигур в истории английской культуры - поэта, черного мага, каббалиста, проповедника оккультизма и сатанизма Алистера Кроули (1875-1947).

Правообладатель иллюстрацииGETTY IMAGES

Image caption

Английский мистик и оккультист Алестер Кроули оказал огромное влияние на формирование личности и мировоззрения Джими Пейджа

Дальше - больше. В том же 1970 году Пейдж купил принадлежавшее некогда Кроули поместье Боулскин на берегу знаменитого шотландского озера Лохнесс.

Еще чуть позже он открыл в Лондоне магазин оккультной литературы и артефактов The Equinox и основал одноименное издательство, которое в точности повторило подготовленное Кроули в 1904 году издание средневековой магической книги "Гоетия".

"Кроули - недооцененный гений ХХ века", - безапелляционно говорил о своем кумире Пейдж. Больше всего ему импонировали проповедовавшийся Кроули полный отказ от всех сковывающих индивидуальную свободу ограничений.

Очень характерные для рубежа десятилетий подобного рода мрачные духовные метания были отражением краха благодушно-оптимистической, идеалистической идеологии "власти цветов" и "лета любви" середины 60-х.

Символами этого краха и этого разочарования стали якобы вдохновленное битловским "Белым альбомом" убийство Чарльзом Мэнсоном и его "семьей" актрисы Шэрон Тейт в августе 1969-го и устроенная "Ангелами ада" кровавая бойня на концерте Rolling Stones в калифорнийском Альтамонте в декабре того же года.

В октябре 1969 года записала своей первый, в немалой степени вдохновленный сатанизмом альбом новая бирмингемская группа Black Sabbath. "Эта группа ест хиппи на завтрак", - писал в рецензии на альбом журнал Rolling Stone.

В какой степени весь этот темный мистицизм отражался на музыке Led Zeppelin, сказать довольно трудно. Скорее он соответствовал воспринятому еще из блюза мрачно-тяжелому мироощущению.

Но проявился он в оформлении четвертого альбома группы, непроизносимым названием которого стали позаимствованные Пейджем из средневековых книг четыре магических символа, каждый из которых соответствовал музыканту группы. Свой символ получила даже фолк-певица Сэнди Денни, ангельский голос которой звучал в песне Battle of Evermore.

Значение этих символов вот уже много десятилетий является предметом дебатов среди поклонников и интерпретаторов творчества группы. Сам Пейдж говорил, что смысл их он никогда никому не раскроет.

Плант, впрочем, рассказывал, что однажды в момент откровения Пейдж раскрыл ему смысл всех четырех символов.

К сожалению, Плант, по его собственному признанию, был в тот вечер сильно пьян и на следующее утро уже ничего не помнил. "Когда же я попросил его повторить свой рассказ, он отказался", - вспоминает Плант.

Вернемся к тому, с чего начали - к рассуждениям об альбомах группы и моей реплике в ответ на пост Алексея Рыбина.

Я совсем не считаю, что альбомов у Led Zeppelin недостаточно. Лучше восемь полноценных и решительный и практически бесповоротный отказ от продолжения истории группы после безвременной смерти считавшего незаменимым барабанщика Джона Бонэма в 1980 году, чем бесконечные смены состава и растянутые на десятилетия жалкие агонии, какие явили и по сей день являют нам многие их современники из славных 60-х и 70-х.

Более того, пойду даже дальше и выскажу свое - сугубо субъективное и, понимаю, отнюдь не бесспорное отношение к этим самым восьми альбомам.

Как по мне, первые пять, включая Houses of the Holy - бесспорные, абсолютные шедевры, классика рока и на самом деле великая музыка.

Несмотря на все панегирики третьему, с которых я начал эту статью, с которого началось мое знакомство с группой, и который я по-прежнему невероятно ценю за его огромное стилистическое разнообразие, сегодня, наверное, мой самый любимый - первый альбом группы с его тягучим, завораживающим, гипнотическим блюзом.

Прекрасен второй - могучий, страстный, справедливо считающийся основой, фундаментом и заодно вершиной хард-рока.

Четвертый по своему стилистическому богатству и разнообразию может соперничать со своим предшественником: отчаянная истерика открывающей его Black Dog, нарочитый примитивизм Rock-n-Roll, изысканное изящество Battle of Evermore, элегантная баллада Going to California.

И, конечно, монументальная Stairway to Heaven, заслуженно ставшая самой знаменитой песней группы и незаслуженно пострадавшая потоэму от чрезмерной, навязшей в зубах заезженности.

Очень люблю Houses of the Holy: мягкие, раздумчивые Rain Song и Over the Hills and Far Away, рваная, практически авангардная по своей искривленной ритмике The Crunge, гипнотическая, потусторонняя No Quarter.

А вот дальше у меня начинаются проблемы.

Следующий, двойной Physical Graffiti мне кажется непомерно раздутым. Да, в нем есть свои жемчужины, главная из которых - Kashmir. Но столь близкая моему сердцу блюзовая и фолковая основа постепенно отошла, уступив место более прямолинейному року.

Что же касается двух последних - Presence и In Through the Out Door - слушал их я уже скорее по инерции, и большого следа в памяти и в сердце у меня они не оставили.

Отчасти, наверное, мое равнодушие к последним альбомам связано с переключением во второй половине 70-х моего собственного музыкального интереса от рока к джазовому авангарду.

Отчасти - и объективно это важнее - мне стал претить сложившийся во второй половине десятилетия облик группы, которая стала безудержно предаваться, на мой взгляд, безвкусным, на грани, а то и за гранью китча сценическим и поведенческим эксцессам.

Как-то плохо вязалась эта разнузданность с той сдержанной суровостью и чистой музыкальностью, с которой начинались Led Zeppelin, и за которые я их полюбил.

Особенно это очевидно, если сравнить два популярных и широко доступных видео - изысканно строгий концерт в лондонском Royal Albert Hall в январе 1970 года и вышедший в 1976 году помпезно-избыточный концертный фильм The Song Remains The Same.

С момента объявления о прекращении деятельности Led Zeppelin прошло почти 40 лет. Эти десятилетия полны более или менее удачными попытками воссоединения.

Перечислять их все здесь нет смысла. Самая удачная, на мой взгляд, - вышедший в 1994 году концертный альбом No Quarter: Jimmy Page and Robert Plant Unledded по следам совместного турне Пейджа и Планта, без Джонса и не под именем Led Zeppelin.

Последний раз группа Led Zeppelin с сыном Джона Бонэма Джейсоном на барабанах выступила в декабре 2007 года в лондонском зале 02.

Предварявшая концерт кампания превратилась во всемирное безумие и вошла в книгу рекордов Гиннеса в категории "Самый высокий спрос на музыкальный концерт" - на 20 тысяч мест крытого стадиона поступило 20 млн заявок.

В преддверии концерта поступило сообщение об одном фане, купившем билет за 80 тысяч фунтов.

Самая интересная интрига всех этих десятилетий - принципиально разное, даже противоположное отношение к собственному наследию двух главных действующих лиц - Джимми Пейджа и Роберта Планта.

Как Леннон и Маккартни, Джаггер и Ричардс или, если использовать более свежие аналогии, Том Йорк и Джонни Гринвуд, эти двое - нисколько не умаляя достоинств их партнеров - рождали лежащую в основе величия группы магическую связь, волшебная сила которой действовала только в их единстве, которое непостижимым образом оказалось куда сильнее и больше, чем просто сумма ее составляющих.

Сегодня их отношение к великому прошлому и попыткам возродить его - принципиально разное, даже противоположное.

Плант не без оснований считает, что прошлое есть прошлое, что время ушло, что невозможно дважды войти в одну реку, что лучше сохранить чистую, незамутненную память о великой музыке, чем разбавлять ее все равно обреченными в лучшем случае на неадекватный повтор попытками возрождения.

Он множит свои сольные проекты, многие из которых уходят в исследование собственных музыкальных корней - от возрождения своей первой группы Band of Joy до глубокого погружения в традицию блюза, фолка, кантри, этнической музыки.

Плант под самыми разными предлогами всячески уклоняется от предложений воссоединить группу, что на протяжении десятилетий было мечтой Пейджа. Пока, наконец, Пейдж в раздражении не сказал, что "сыт по горло этими отговорками, и Плант попросту морочит всем голову".

По счастью, Пейджу хватило ума и такта не реализовать идею привлечения в проект с Джонсом (под названием Led Zeppelin!) других вокалистов. Рассматривались несколько кандидатов, в том числе Стивен Тайлер из Aerosmith.

Пейдж тоже не без оснований считает, что музыка Led Zeppelin - вершина творческой жизни - и его собственной, и его партнеров по группе.

Он хранит верность этой музыке и все свои усилия направляет на бесконечный сбор неизданного концертного материала, ремастеринг и переиздание старых альбомов и фильмов.

Он - хранитель наследия.

За каждой из этих позиций - своя правда. И в их парадоксальном сложении - ключ к диалектическому пониманию великого наследия великой группы.