«Его судьба — это судьба России» Друзья и коллеги вспоминают Игоря Малашенко

25 февраля в Испании умер медиаменеджер, бывший гендиректор и один из создателей телеканала НТВ Игорь Малашенко. Философ по образованию и политолог по первой профессии, в 1990-х Малашенко работал не только директором «Останкино» и НТВ — первого независимого телеканала России, — но занимал пост главного советника избирательной кампании кандидата в президенты России Бориса Ельцина, пишет meduza.io 

После 2001 года он надолго уехал из России и до 2009-го руководил каналом RTVI. Накануне президентских выборов 2018-го на несколько месяцев возглавил избирательный штаб Ксении Собчак. «Медуза» попросила людей, работавших с Малашенко на разных этапах его жизни, поделиться своими воспоминаниями о нем.

Мне тяжело говорить, тем более что у меня были очень дурные предчувствия. Я в последний раз виделся с Игорем Малашенко незадолго до Нового года в Киеве. Он произвел на меня впечатление человека, находящегося в тяжелом душевном расстройстве. Я не врач и не могу ставить диагнозов, но мне кажется, что у него была затяжная, тяжелая клиническая депрессия. Не просто плохое настроение, а, к сожалению, болезнь.

Малашенко был поразительно ярким и талантливым человеком. Мало таких попадалось на моем жизненном пути. Я очень благодарен судьбе за то, что когда-то она меня с ним свела. Он был эрудит, абсолютно человек западный — в том смысле, что он знал запад, был западного склада ума, изучал западную культуру, цивилизацию, политику. Блестяще говорил и писал на английском языке. Его знали в Америке как представителя нового социально-политического генотипа нашего общества еще в середине 1980-х. [Тогда] в штатах узнали, что в Москве живут не только наполовину выжившие из ума кремлевские старцы, но и молодые образованные люди, которые надеются, что когда-нибудь их страна пойдет по нормальному цивилизованному демократическому пути.

Где он только не работал. Мы с ним познакомились, еще когда он работал у Горбачева в пресс-службе и отвечал за работу с представителями западных средств массовой информации. В то время новая оппозиционная программа «Вести» каждый день вела в эфире лобовую полемику с официозной программой «Время» центрального телевидения. По какому-то смешному внутреннему разделению обязанностей «Вести» относились к зарубежным СМИ, и общение с ними, к счастью, было поручено Игорю Малашенко. Мы с ним тогда были знакомы исключительно заочно и общались только по телефону, никогда не встречались лично. Я сразу почувствовал, что даже в телефонном разговоре этот человек разительно отличается от всяких других кремлевских начальников, с которыми мне когда-либо приходилось говорить. Невозможно даже по телефону сыграть эрудированного человека.

Ну а потом сложилось так, что Игорь в рекордные сроки освоил профессию телевизионного менеджера и после ухода Эдуарда Сагалаева на шестую кнопку (тогда как раз начиналось создаваться ТВ6) стал первым заместителем председателя компании «Останкино». Им он был всего несколько месяцев, потом на его место назначили постоянного председателя Вячеслава Брагина, о котором до сих пор многие без содрогания не могут вспоминать. Малашенко тут же ушел и некоторое время находился на свободном рынке, размышлял, чем ему заняться дальше — и тут подвернулся проект телекомпании НТВ, и он этот проект возглавил.

И я должен вам сказать, что если бы не было Малашенко, не было бы НТВ. Того старого, настоящего НТВ, о котором до сих пор многие вспоминают с умилением. Потому что только он с его фантастической работоспособностью, с его фантастической организованностью, умением формулировать задачи и делегировать ответственность, находить кадровые решения, пробивать стену там, где, казалось, пробить ее невозможно — только он сумел сделать так, что из какого-то абсолютно виртуального проекта НТВ буквально за несколько месяцев превратилось в реальный и крайне успешный телеканал. 

Я могу вам долго рассказывать разные байки о том, как это было, но сейчас я хочу сказать одно. Плюньте в глаза тому, кто скажет, что НТВ создал Олег Добродеев, Евгений Киселев или какая-нибудь Миткова или даже Владимир Гусинский, который вложился в канал огромными по тем временам деньгами, за что я ему, несмотря на все последующие сложности в отношениях, благодарен. Но без Игоря НТВ никогда бы не состоялось.

И я очень жалею, что в августе 1996 года Игорь отказался от предложения Бориса Ельцина возглавить администрацию президента России. Много лет он говорил, что это было правильное решение, но, как сейчас выясняется, под конец жизни он несколько раз говорил мне, что это была ошибка — возможно, самая тяжелая ошибка в его жизни. Если бы Малашенко принял тогда это предложение, я думаю, сегодня Россия была бы другой.

Я встречалась с Игорем Евгеньевичем всего несколько раз в жизни, два раза делала с ним интервью. Для меня, как и для многих, он прежде всего человек, который создал НТВ, был одним из главных моторов создания независимого телевидения. При этом он не был телевизионным человеком изначально. Он — глубокий аналитический ум, специалист по Данте и российско-американским отношениям. Судьба его занесла на телевидение благодаря Егору Яковлеву в начале 1990-х, когда Яковлев возглавил телеканал «Останкино». Благодаря этому жесту Яковлева, который знал Малашенко лично, появилось НТВ.

Судьба Малашенко — это судьба России, судьба современных СМИ. Он играл большую роль в том, что НТВ независимо освещал войну в Чечне, и он сыграл важную роль в кампании 1996 года, согласившись войти в штаб Ельцина, так называемую «Аналитическую группу» Анатолия Чубайса. Эта группа была в конфронтации с другим штабом Ельцина, под руководством Олега Сосковца, который проиграл после скандала с «коробкой из-под ксерокса».

Конечно, Малашенко понимал, что это не чистая игра — быть одновременно и генеральным директором СМИ, и играть на одной из сторон, в штабе кандидата. Насколько я понимаю, он изначально не хотел туда идти. И насколько я знаю по последующим событиям, Гусинский тоже жалел, что они тогда так поступили. Гусинский признавал, что они показали Кремлю, как можно поступать с действующим каналом, как журналисты могут легко переметнуться на одну из сторон, как легко управлять СМИ в России. А именно это произошло во время кампании, когда телеканал всецело поддерживал Ельцина. В свою защиту они потом говорили, что были интервью Зюганова и других кандидатов на пост президента, но канал, очевидно, поддерживал Ельцина, и это стало роковой ошибкой. На следующих выборах, когда канал отказался поддерживать линию Кремля по избранию президента Путина, все закончилось так, как закончилось.

Игорь Малашенко был ключевым действующим игроком политической жизни России 1990-х годов. Он верил в независимое телевидение, но очень быстро понял, что создать его в России — практически невозможно. Потому что, как оказалось, политическая элита не приспособлена к тому, чтобы в стране существовал независимый канал, каждый политический клерк считает возможным помыкать журналистами. И, как мне казалось, его терзало, он говорил об этом, — что люди не отстояли канал. В те же дни пражане вышли на улицу и отстояли свой независимый телеканал, а НТВ не смогли, говорил он, людей в защиту НТВ в 2001 году вышло мало, и мы не смогли отстоять независимое телевидение.

Впервые я повстречался с Игорем Малашенко, если не ошибаюсь, в 1991 году, это было связано с журналом «Век ХХ и мир», который я редактировал. Он ему нравился, и мы что-то затевали с ним. Тогда очень многие затевали какие-то проекты, которые потом кончались ничем. Он тогда еще работал советником Горбачева. А реально я с ним познакомился на кампании Ельцина 1996 года. Его роль была тогда центральной, на мой взгляд. Он руководил кампанией в телеэфире. Мы с ним часто встречались, у нас был тесный рабочий контакт, без каких-либо проблем. Он был очень методичен в координации работы и [при этом] очень легок. Насмешлив, как всегда. Он человек холодноватый, державший себя всегда дистантно по отношению ко всем в принципе. Это человек нашей тогдашней, очень мной ценимой стилистики натиска, ломки норм и правил. Тогда это работало.

Помню, когда мы печатали якобы коммунистические наклейки, которые расклеивались по городу — «Этот дом будет национализирован после выборов», — он такую наклейку шлепнул по приколу на дверь Гусинского. Был страшный скандал, потому что ее нельзя было отодрать без порчи лака. Он человек с таким сардоническим юмором. Образованный — не демонстрирующий свою образованность, но образованный. Пару раз обнаруживал, что он читал и цитировал [историка и философа Михаила] Гефтера.

Он не принял, видимо, к счастью для себя, предложение стать главой администрации президента. Это было, скорее всего, в 1997 году, когда Чубайс, уходя в правительство с Немцовым, хотел оставить [после себя] Малашенко. Но он отказался. Попытка сохранить единство этой команды после выборов [1996 года] не удалась.

А потом началась информационная война, которую НТВ вело с Березовским против молодых реформаторов — Немцова с Чубайсом, и уже было не до доверительных отношений. Дальше эта война перешла, к сожалению, в войну 1999 года по поводу выборов, где НТВ продвигало другого человека — Примакова. Дальше была эскалация этой беспощадной войны; войну против НТВ вело уже новое руководство [страны]. Ну и его реплики в отношении меня и мои реплики в отношении него уже были яростными начиная с 2000 года. Я стал персонажем программы «Куклы». Встретился я с ним, только когда он вернулся из эмиграции, уже примерно через 10 лет. Последний раз мы с ним общались на передаче у Жени Альбац, когда он вел кампанию Собчак.

Я его знал много лет. Это был яркий человек, чем бы он ни занимался. Начинал он с Данте — диссертацию писал, был кандидатом философских наук. НТВ создавал. Звезда. И в политике был звездой. Работали мы с ним в 1996 году на выборах президента.

Этот человек был ужасно рациональный, правильно устроенный. Выстраивающий алгоритмы действий, отбрасывающий все мешающее и ненужное, выявляющий самое главное. Он был сильный человек, который шел к цели как танк, потому что была поставлена задача — к результату. «Не надо усложнять». Это сейчас фраза такая — «не надо умничать», а у него была фраза «Это просто, как палка». Иногда мне казалось, что вместе с водой и младенца выплескиваем, но чаще всего это было предельное прояснение, и поэтому резкое повышение вероятности достижения цели.

С телевидением у него все точно так же было. Дальше началась уже новая эпоха, и между нами было большое расстояние. Он был сильным человеком.

Игорь Малашенко, конечно, был особенным. Спокойным, добрым и очень дружелюбным. Часто в штабе Собчак за обедом он рассказывал миллион смешных историй из молодости: про японское караоке, про волшебную водку без похмелья и про танцы. И всегда очень вдумчиво рассуждал о политике, помогая мне готовиться к дебатам.

Однажды мы пили вино в большой компании и Игорь вдруг запел:

Здесь нас никто не любит,

И не зовет на флэт,

Не выставляет пиво,

Не готовит нам обед.

Мы всем поддерживаем кайф,

Нам кайф ломают кругом,

В Сокольниках и в центре

Один крутой облом.

Здесь холодно и гадко,

Здесь вовсе не в умат.

Еще по одной,

И пора назад.

Я смеялся, потому что не знал такой песни и думал, что он воображает. Запомню вас таким, Игорь Евгеньевич, улыбчивым и поющим. Светлая память.