Екатерина Карстен: Живя в деревне, приходилось много работать, корни оттуда. Плюс хорошие гены от родителей

Из сборной Беларуси на Олимпиадах больше медалей, чем Екатерина Карстен выиграла только Дарья Домрачева. Но в гребле один заезд за медали, в биалоне намного больше. 

У нее пять медалей Олимпийских игр. Она первая из белорусов выиграла золото Игр в суверенной истории и первой в Беларуси стала полным кавалером ордена Отечества. В июне Екатерине Карстен исполнится 47 лет, а она думает о своей восьмой Олимпиаде. Вы только представьте - первая была в 1992 году!

- Да, я не знаю, как быть без тренировок и соревнований (смеется). Конечно, со временем устаешь, и результаты уже не те. И молодежь подрастает, конкуренция большая. Сейчас живу в Дормагене, тренируюсь в Кельне. В апреле - Кубок Беларуси. Посмотрим, какие будут результаты, и после этого с тренерами решим, как быть. Готовлюсь к заезду лодок-одиночек.

- Финансирования как такового нет. Есть только зарплата/ставка Минспорта - это за результат прошлого сезона (8-е место на чемпионате мира в составе четверки). Под сборы ничего нет.

- Программу, как и раньше, пишет немецкий Норберт Ладерманн, я самостоятельно тренируюсь. Но у него зарплаты, ставки нет. Поэтому это просто как помощь. Тренироваться тяжело, все-таки годы идут, да и еще нет массажиста - мышцы не успевают восстанавливаться. Но объем нагрузок держу, как и в прошлом году. Надеюсь, в апреле в Беларуси, когда будет массажист, станет проще. В конце февраля еще тренировалась в зале, с марта планировала выйти на воду, но пока тут дожди и сильные ветры. В среднем в день занимаюсь 2,5 - 3 часа. И так шесть дней в неделю.

- В интервью для сайта МОК вы говорили, что есть цель попасть в Токио-2020 на восьмую Олимпиаду. В истории всего два человека восемь раз выступали на Играх в гребле (Лесли Томпсон - в академической, Йозефа Идем - на байдарке).

- Сначала надо посмотреть, на каком уровне готовности буду. Главный тренер сказал, что в апреле посмотрим. Если все будет хорошо, то будут готовиться к квалификации на Олимпиаду. Конечно, я тренируюсь, хочу отобраться в Токио.

- Вы рассказывали, что на 30-летие вашей карьеры в большом спорте супруг Вильфред подарил кольцо, где выгравированы годы Олимпийских игр, в которых вы участвовали.

- Да, и там оставили место, чтобы добавить год восьмой личной Олимпиады. Если попаду в Токио-2020, то это будет здорово. Само кольцо из золота, вверху олимпийские кольца, по бокам годы Игр, где участвовала: с одной стороны четыре и с другой - три. По сути, простое кольцо. Я давно хотела сделать что-то памятное с кольцами, например, татуировку. Но тату мои родные бы не поняли. Еще была идея заказать медальон или кольцо. Сказала об этом мужу, он сам разработал дизайн, в магазине заказал. Думала, он мне сделает подарок на день рождения 2 июня. Но ничего не было. Я не стала об этом говорить. Вернулась со сбора в Беларуси - ждал сюрприз.

- Не была готова к этому. Тогда не было привычного результата, сказала об уходе на эмоциях. Когда отпуск закончился, подумала: а что я буду делать без соревнований, адреналина? Поэтому решила продолжить. На этот сезон были разные мысли, в том числе все оставить, мол, сколько можно. Но сейчас настроена попробовать. И да, проблема в том, чем заниматься, когда полжизни отдала спорту. Работать тренером - это не мое, все-таки надо иметь жесткий характер, где-то заставлять людей работать. Я привыкла работать сама. Кажется, нынешнее поколение сложно вовлечь в тренировки и работать с ними трудно, но, возможно, я ошибаюсь.

Екатерина Карстен выигрывала все свои гонки на протяжении долгого периода. Фото: БелТА

- Нет. Такое ощущение, что все обо мне забыли, даже никуда не приглашают. Только связывались насчет II Европейских игр, предлагали, чтобы я пронесла факел с огнем. Но пока что только обсудили - и все.

- Да. Но сами знаете: у нас, когда есть результат - все делают, когда нет – забывают. Мол, сколько можно, есть и другие.

- Конечно. Мне платят зарплату, отчисляют деньги в пенсионный фонд. В этом плане все как у всех. Надо или тренироваться, или где-то работать.

- Дочка Александра (ей скоро исполнится 21 год. - Ред.) учится на дизайнера и работает. Вильфред сильно заболел. У него проблемы с легкими и сердцем, тяжело дышать, не выходит из квартиры. Он сказал, что в Беларусь жить не поедет, поэтому я в Германии.

- Тренировалась она не так долго, у нее и у меня сезон начинался в одно время: я уезжала на соревнования, а в Германии детей на тренировки должны приводить родители. Муж работал со мной, поэтому Саше пришлось оставить греблю. В лодке мы сидели только один раз в Бресте. Тогда была на сборах, Саша приехала с Вильфредом, мы попросили у тренеров лодку-двойку и вышли на воду.

- В родном Осечино давно бывали? Там же как-то благодаря вам сделали подъездную дорогу к домами.

- В прошлом году в октябре на пару дней к маме приезжала. А дорогу делали не для меня (все-таки я там постоянно не живу), а для людей. Просто я попросила об этом. Правда, когда делали дорогу, в деревне жило много людей, а сейчас осталось три дома, в одном из них мама живет.

- Раньше постоянно помогала. Сейчас у мамы хозяйство небольшое. У нее был инсульт, за ней смотрит брат. Вот он купил овцу. Еще куры и собака, коты. Но в деревне работа всегда найдется. В октябре помогала свеклу убирать, яблоки снимала с дерева. Обычно если наведываюсь в Осечино, то приезжают и сестры, они меньше дают работы, но не буду же я без дела сидеть, тоже помогаю. Маму инсульт, конечно, подкосил, но раньше она и на восьмом десятке лет так трудилась. Например, ту же картошку копаем. Вроде бы я постоянно тренируюсь, физически сильная, а она все быстрее меня делает. В общем, тяжелый труд в деревне. Вроде бы 15 - 17 лет там прожила, все видела и сама попробовала, но сейчас все равно не представляю, как это можно делать вручную.

Екатерина Карстен (Ходотович) выросла в деревне Осечино. Фото: личный архив

- Само собой. Тогда было большое хозяйство, жить было тяжелее. Надо коров пасти, сено сушить, носить воду, копать, полоть, дрова вручную заготавливали. Мне нравилась мужская работа, те же дрова колоть. Однажды отец увидел с топором в руках, так забрал, накричал, мол, маленькая еще для таких дел. Все это заложило большую базу физических сил. Это не в городе, где надо в школу сходить и мусор выбросить.

- В Беларуси редко бываю. Но смотрю по своей дочери. Что они делают? Сидят в интернете почти круглые сутки. Раньше было наказание - не пустить детей на улицу, а сейчас - заставить туда пойти. Какое может быть физическое развитие, если из дома почти не выходят? Не расстаются со смартфонами и юные спортсмены. Только на тренировке без них, иначе тренер ругает. А так все время в руках, что-то смотрят, пишут, порой даже поговорить с ними сложно.

- Это не про меня. Хотя мне и наши гребцы говорили, и дочка, мол, надо и мне публиковать фото, тем более есть удачные кадры. Но я этого не понимаю. У меня в Инстаграме одно фото. В октябре прошлого года умер Райнер Эмпахер, один из братьев-основателей фирмы-производителя лодок. Опубликовала фото, чтобы отдать дань памяти.

- Мне как-то предлагали писать книгу, встречались с писательницей. Но тогда в Беларусь приезжала редко, на уме только тренировки, не было достаточно свободного времени, чтобы все вспоминать, рассказывать. Сейчас вроде бы стало больше времени, но нет предложений. А насчет названия - даже не знаю. Что-то попроще, «Екатерина Карстен. Автобиография».

- Конечно, это приятно. Но себя бы так не назвала.

- Спортсмену важно не только тренироваться, но и разгружать себя в психологическом плане. Как вы это делаете?

- Раньше больше времени проводила с семьей, дочерью, вместе играли в игры, даже в отпуск не ездила, чтобы с ней больше времени проводить - ведь из-за соревнований часто были в разлуке. Еще нравится собирать пазлы по 5 тысяч элементов. Цветы выращивала на балконе, там муж сделал что-то вроде палисадника. Но пока полгода была на сборе в Беларуси, большинство высохло, не было кому ими заниматься, дочь сейчас живет отдельно, муж заболел.

- Конечно. Хотя многим кажется, что тяжелее одному: и психологически, и физически. Но если проиграешь, то сам виноват. Выиграешь - молодец. В четверке надо притираться, к тому же я еще с молодежью была в лодке. Одному хочется одно, другому - еще что-то. В гребле все должно быть слаженно: и в плане техники, и всего остального. Конечно, у нас в прошлом сезоне было желание выиграть, но не получилось. Для меня трудно после стольких лет в одиночке пересесть в четверку. Даже думала, что брошу, больше не буду грести, но отдохнула и начала опять.

- Тренируемся с пульсометром. Данные сразу передаются на часы и монитор компьютера, можно смотреть, как организм реагирует на нагрузки, как восстанавливается. Еще есть разные тесты, которые делаешь после пробуждения в кровати. В прошлом году сборная закупила специальные компьютеры: можно анализировать, как работает каждый спортсмен в плане техники, сколько энергии тратит и с каким КПД. Получается, что тренер едет на машине параллельно с лодкой, и у него есть все эти данные. Пока тренируюсь самостоятельно, использую только пульсометр, потом все данные отправляют тренеру Норберту Ладерманну, он все это анализирует: пульс, время, темп, высота подъемов (если это бег).

Сейчас многие гребцы стали больше тренироваться на велосипедах, особенно сборная Новой Зеландии. Могут ездить по маршруту «Тур де Франс», по горам. И для закатки (или заминка - легкая нагрузка после тяжелой, тренировка начинается с разминки, заканчивается заминкой. - Ред.) велосипеды все чаще используют, раньше обычно применяли гребной тренажер «Концепт».

- Диет в обывательском понимании никогда не придерживалась. Но зимой больше ем мяса, а во время соревнований больше углеводов. Готовить особо не люблю, но, понятное дело, приходится. Раньше муж помогал. Купили гриль, почти каждый день жарили стейки. Сейчас могу три дня не есть мясо, хотя раньше такое сложно было представить. Но тогда и нагрузки были больше. Когда тренируюсь в Беларуси, тоже особо не готовлю: в магазине можно купить готовое, остается только разогреть. Разве что на Рождество традиционно готовлю утку с яблоками и черносливом, это вкусно.

- На Олимпиаде в Лондоне-2012 вы выступали со сломанным ребром, в Сиднее-2000 - с температурой.

- В Сиднее было жарко, после тренировки пошла сдавать допинг-пробу, в кабинете было прохладно. Так как на тренировке с потом выходит очень много жидкости, пришлось долго сдавать… Видимо, там и простыла. Пришлось сбивать температуру, благо выиграла золото. К Олимпиаде в Лондоне подошла в неплохой форме, чешку Мирославу Кнапкову сложно было бы обойти, но за второе место должна была побороться. Тогда все началось с первого этапа Кубка мира в 2012-м, как-то сломала ребро, причем не ударялась.

Выяснилось, что многие гребцы ломают ребра, но спереди, на грудной клетке. У меня же перелом был на спине. На третьем этапе Кубка мира я уже выступила и выиграла: боль была, но тренироваться могла. В Лондоне канал так устроен, что он продувается боковым ветром, лодку качает. Чтобы ее держать, надо напрягать мышцы корпуса. Из-за этого ребро стало болеть еще сильнее, чем после перелома. Меня посмотрели местные врачи, потом профессоры. Наш известный врач Валерий Белан сделал мне тейпы от пятки до спины. Чтобы сделать обезболивающие уколы, стали оформлять разрешение на применение определенных препаратов - ведь на Олимпиаде с этим строго. Без обезболивающих просто-напросто не смогла бы грести. Может показаться, что все просто: укололи - и все. На деле все было сложно: много процедур, ночью больно спать, ведь укол делали перед гонкой. В финале попала на худшую дорожку сбоку, ее продувало больше всего. В итоге пришла пятой…

- Что вспоминается больше всего из Олимпийских игр?

- Разное. Порой думаю, что по несколько лет ни одной гонки не проигрывала, а сейчас смотришь на спортсменов: один раз выиграл, а в следующем сезоне в финал не попадает. Если на Олимпиаде я не становилась первой, то через год выигрывала золото на чемпионате мира. Самое яркое впечатление - вторая Олимпиада в Атланте-1996, когда впервые выступала в одиночке и выиграла первое золото. Да и Сидней тоже особенный для меня, выиграть с температурой - это незабываемо. К тому же я тогда вернулась в спорт после рождения ребенка.

- Да, когда была на пике формы, могла уходить от них со старта. Потом тактика у меня поменялась. Зато было интересно смотреть зрителям: могла 1000 - 1500 метров проигрывать, но на финише накатывала и выигрывала. Когда чувствуешь себя хорошо и силы есть, то можно такое попробовать. К тому же за сезон знаешь соперников, у кого какая тактика, можно было с ними играть для интереса.

- Одно время уходила со старта вперед и никого к себе не подпускала. Потом пару лет Кнапкова уходила вперед, а за 500 метров до финиша я ее раскручивала и выигрывала. Еще как-то был случай. После какой-то Олимпиады мы с другими призерами на первом соревновании в сезоне обсуждали, что пришло много молодежи, еще не знаешь, кто и как готов. И вот в финале шесть лодок. Боковым зрением вижу, что привычные фавориты идут вместе со мной. Но поворачиваю голову: а молодежь больше корпуса выигрывает. Пришлось прибавить в темпе, но на финише выдохнула: пришла первой.

- Даже сравнивать нечего. Гребля - бедный вид спорта. Давно когда-то на Кубках мира давали призовые. Но так совпало, что когда стала постоянно выигрывать, их платить перестали. Коммерческих соревнований мало, да и то они после сезона. Те же легкоатлеты ездят по коммерческим соревнованиям. В Рио в олимпийской деревне рядом жили с баскетболистками, они смеялись над нашей зарплатой. По-доброму, конечно. К тому же они играют за клубы, в основном иностранные. Хотя порой задумываешься: все-таки два раза выигрывала Олимпиаду… Но деньги - это не главное (вздыхая).

- Тогда в Лиде были не соревнования, а сборы. После Лиды мы еще приехали в Минск, в Серебрянку. Было тепло, нас выпустили в одиночках, тренер к каждому подъезжал на катере, смотрел, как держимся на воде. Сказал мне: «У тебя более-менее нормально». Только отъехал - я в воде. На соревнованиях не выворачивалась. Хотя такое в самом начале занятий греблей нормальное явление, да и с опытными спортсменами бывает. В 2016-м на чемпионате Европы в Германии была такая волна, что невозможно грести. И на Олимпиаде в Рио было то же самое: на первой гонке от меня уехали все, даже представители стран, которых не знаю (на Олимпиаде они выступают для расширения географии вида спорта). Хорошо, что на финише ветер успокоился, волны стихли, и я всех догнала. Но тогда некоторые ребята в одиночках выворачивались: волна подбивает весло - и все.

- Тогда на сборе в Минске было такое. Годы спустя меня молодую отправили на этап Кубка мира, где были знаменитые спортсмены. Заняла 10-е место, главный тренер сборной СССР говорил что-то подобное: из нее ничего не получится.

- Это точно (смеется). У кого-то от такого руки опускаются, у кого-то наоборот - хочется доказать обратное.

- Сами понимаете, в чем секрет ваших успехов, спортивного долголетия?

- Часто меня об этом спрашивают. По сути, мы об этом говорили: живя в деревне, приходилось много работать, корни оттуда. Плюс хорошие гены от родителей, способность к гребле. Само собой, трудолюбие на тренировках, хороший тренер. Однажды в лаборатории БГУФК у меня брали генетические тесты, анализы, говорили, что будут смотреть, в чем моя уникальность. Но о результатах не сообщали.