Шрайбман: Почему в отставке Шуневича нет политики

Учитывая, что МВД — одна из опор белорусского авторитарного государства, а сам экс-министр был, мягко говоря, заметным по меркам нашей высшей номенклатуры, есть большой соблазн увидеть в ротации потайные политические смыслы, пишет tut.by. Но в этот раз, кажется, обошлось без них.

Слухи о том, что Шуневич сам хотел уйти с этой работы по личным причинам, ходили уже несколько месяцев. Эта информация поступала из разных источников, и у меня нет оснований в ней сомневаться.

Шуневич не боялся быть в центре медийных скандалов — надевать форму НКВД, бороться с геями за нравственный облик страны, щемить всяких журналистов, оппозиционеров и любителей травки. Не боялся он вполне оправданно — борьба за симпатии либеральной публики, минских хипстеров и правозащитников не входит в служебные обязанности человека на его должности.

С точки зрения Лукашенко, претензий к Шуневичу не то чтобы много. Преступность при экс-министре упала. Гнев противников власти он фокусировал на себе, позволяя президенту быть даже немного прогрессивным на этом фоне.

На поле номенклатурной политики Шуневич с его жесткостью и реакционностью был противовесом Владимиру Макею, который лоббировал более мягкую внутреннюю политику, чтобы она не мешала его работе.

Поэтому я не склонен искать за отставкой Шуневича какое-то серьезное политическое недовольство президента. От главы МВД в нашей системе требуется по большому счету одно — жесткий порядок в его зоне ответственности. Шуневич много лет этот порядок обеспечивал, можно сказать, с задором и рвением. Но в последние годы, как сказал сам экс-министр, «глаз замылился».

Это замыливание стало проявляться во все более заметных дисциплинарных дырах в самом МВД. Через блогера NEXTA сотрудники милиции чуть ли не ежедневно стали анонимно сливать служебную и, часто, позорящую честь мундира информацию.

Несмотря на чистку рядов милиции через детекторы лжи, сотрудники ОВД регулярно попадали в сводки своих же коллег — то пьянство за рулем, то громкие аварии, то кража денег из сейфа ГУБОПиК.

Самый вопиющий случай из последнего — гибель могилевского инспектора ГАИ Потаповича, который, по данным следствия, со второй попытки покончил c собой. Получается, что после первой попытки суицида человек полтора месяца работал в органах, к тому же — с табельным оружием?

А Администрации президента еще и пришлось извиняться за безразборные облавы против целого этнического меньшинства — цыган. Пошатнулся один из важнейших идеологических столпов белорусской власти — ее способность обеспечить межнациональный мир.

Видимо, это стало последней каплей, убедившей Лукашенко, что уставшего и потерявшего хватку министра пора отпускать на покой или на более спокойную должность.

В этом смысле логично выглядят две установки Лукашенко преемнику Шуневича Юрию Караеву: подтянуть дисциплину в МВД и не допускать позорящее власть унижение невиновных людей.

Новый министр, судя по всему, подобран как раз под эти задачи. Знающие люди описывают Караева как военного человека, спецназовца до мозга костей, предельно жесткого в вопросах дисциплины, соблюдения устава и муштры личного состава. Все его интервью, а их в Сети немало для милицейского генерала, подтверждают этот образ.

Интересно, что Караев, как и все его предшественники за последние 20 лет, родом не из Беларуси. Юрий Сиваков и Владимир Наумов родились в России, Анатолий Кулешов — в Азербайджане, Игорь Шуневич — в Украине. Новый министр родился на Кавказе, в Северной Осетии.

Возможно, это профилактика клановости — у приезжего в Беларусь вряд ли будет несколько поколений родни, братьев и кумов в стране. Или это перестраховка, чтобы у одного из самых влиятельных силовиков вдруг не возникло политических амбиций — по белорусской Конституции возглавлять страну может только родившийся в ней. Сложно без спекуляций объяснить такую кадровую политику Александра Лукашенко, но не заметить ее невозможно.

Очевидно другое — Караев, по крайней мере, в первое время, сосредоточится на том, чтобы обеспечить безусловный порядок в своем ведомстве, еще более строгий, чем при Шуневиче. В этом смысле личному составу милиции можно посочувствовать.

Что касается политических последствий назначения, вполне очевидно, что от бывшего главы крупных подразделений милицейского спецназа не стоит ждать слишком либерального обращения с оппозицией и протестами.

Рано гадать, будет ли у Караева такой же политический вес, как и у Шуневича, будет ли он тоже строить себе медийный образ резкими заявлениями, пикировкой с западными посольствами и охраной памятника городовому от несанкционированных шарфиков и пощечин. Это было бы нетипично для военного человека, но время покажет.