Зачем сети «указали» на рост?

Источник материала:

По результатам голосования членов ОКС при МАРТ принято решение об одобрении проекта указа президента, фактически разработанного против одной компании. Общественное обсуждение документа тоже закончено накануне в пятницу.

Малого бизнеса в Беларуси много. Проблема в том, что крупного нет. Не по нашим, местечковым, а международным меркам, с капитализацией в несколько миллиардов долларов. ООО «Евроторг» первый среди частников попытался приблизиться к заветной черте, когда с акциями будет не стыдно и на бирже показаться. Но за свое стремление к росту скоро получит «антимонопольной ложкой». Соответственно, включается механизм разнообразных ограничений, продраться сквозь которые и вырасти будет просто невозможно. Если документ вступит в силу, крупная розничная компания, которая может привлекать портфельные инвестиции на открытом рынке, в Беларуси может не появиться никогда. Ибо МАРТ не отрицает: при необходимости возможно расширение указа и на другие отрасли, а не только продуктовый ретейл.

Игра в один прилавок

Признаемся, к ООО «Евроторг» не питаем жгучей привязанности. Имеем право на субъективное мнение. Но в данном конкретном случае приходится встать на сторону ритейлера. Да, он большой, что раздражает многих коллег по отрасли, а также поставщиков. Не исключаем: большая корпорация по объективным или субъективным причинам может перегибать палку, допускать те или иные нарушения. Но где доказательства деструктивности?! Их-то толком и нет. Вроде бы есть жалобы. Но они не подтверждаются. Белорусский рынок и так один из самых зарегулированных в регионе, а вдруг и резко менять правила игры… Суть даже не в "Евроторге", а в том, как бы практика не получила более широкое применение.

Кстати, про европейский опыт. На заседании общественно-консультативного совета при МАРТ, первый заместитель министра Артур Карпович признался: конкретных исследований по отрицательному влиянию на экономику страны усилению сетей не проводилось. На вопрос члена ОКС, члена совета некоммерческого партнерства «Содействие развитию конкуренции в странах СНГ» адвоката Татьяны Игнатовской, на какой конкретный международный опыт опирались, тоже четкого ответа не прозвучало. Артур Карпович помянул специальный Закон в Словакии, принятый еще в 2003 году. Говорил, что изучали опыт целых 28 стран. Но в конечном итоге признался: белорусских норм нет ни в одном европейском антимонопольном законодательстве, посвященного сетям. Начальник антимонопольного регулирования и конкуренции МАРТ Ольга Королькова добавила: «подходы схожие, но говорить об идентичности не можем». Для чего тогда изучался чужой опыт? И зачем мы изобретаем велосипед?

Тем не менее, как сообщил Артур Карпович, 21 из 25 заинтересованных органа указ уже согласовали. Не лукавит ли первый зам? Во-первых, когда проходило заседание ОКС, еще не закончились общественные обсуждения. Во-вторых, последние правки в проект указа вносились чуть ли не ночью накануне заседания ОКС. У некоторых членов даже обновленного документа не оказалось в наличие. Уважаем оперативность наших ведомств, но неужели они за несколько утренних часов, дружно, согласовали нормативный акт?! Причем весьма нетривиальный по содержанию. Ибо ставит под угрозу каналы сбыта. В том числе и отечественных предприятий.

Все жалуются на сети, их засилье, но каждый мечтает попасть на полку. Можно до бесконечности критиковать крупный ретейл, но именно он обеспечивает продажи. Не только за счет большого количества розничных торговых точек, но и логистики.

Многие уже забыли, но в 2000-х в стране была целая государственная программа по развитию логистики: и транзитной, и внутренней. Для обеспечения внутренних потребностей планировалось построить около 60 логистических центров. Но, как это нередко у нас происходит, про внутреннюю логистику как-то забыли. И в свое время Министерство торговли радовалось, что развиваются сети, которые не только выполняли количественный рост «квадратуры» торговых помещений, но и возводили логистические хабы. И всех до поры до времени устраивало такое положение вещей. Сегодня, будем говорить прямо, нормальная логистика есть только у сетей и некоторых крупнейших производителей и импортеров. Гипотетически, если сегодня «зарезать» сетевой формат, многим производителям придется ограничить свое присутствие окрестными районами. Да еще и доставку собственными силами обеспечивать. Кстати, весьма дорогое удовольствие, которое сказывается на цене.

Поэтому когда производители, а вслед за ними и некоторые чиновники сетуют на требование крупными ритейлерами скидок и бонусов, то в определенной степени это плата за логистику и дистрибуцию. Не было бы сетей, пришлось делиться с оптовым звеном. Или создавать свою службу доставки. Кстати, еще относительно недавно собственные транспортные цеха были буквально на каждом предприятии. И эффективностью такая система на страдала.

Словом, производителям сотрудничать с сетями выгодно. Поэтому они, насколько помним, ни разу официально на них не жаловались. Максимум, что могли позволить – сделать некие более или менее резкие заявления на конференциях или даже совещаниях. Но официальных жалоб, с печатями и штампами, в наш антимонопольный орган, можно сказать, и не поступало. Даже когда из-за макроэкономических неурядиц имели место неплатежи, до открытого «разбора полетов» никто не доводил. И не только по причине силы сетей, как розничного канала сбыта.

Многие, если не большинство, отечественных производителей принципиально не умеют работать с крупными ритейлерами, которые предъявляют к поставщикам жесткие, и в большинстве своем, справедливые требования: по объемам, качеству, ассортименту, графикам поставок… Как водится, за несоблюдение обязательств прописываются санкции и штрафы. Но есть в нашей стране оригинальная традиция – к условиям договора относиться весьма свободно. Поэтому нередко между сетями и производителями складывались неформальные джентльменские соглашения: торговля не всегда аккуратно платит, зато не требует неустоек с производителей, у которых то с поставками курицы перебои, то масла дефицит, то других товаров… И не приходилось слышать, чтобы наши сети, наподобие московским, выставляли жестокие санкции.

Возможно, взаимоотношения сетей и поставщиков не полностью совершенны. Но все нюансы решались в рабочем порядке. Зачем понадобились дополнительные ограничения? Вопрос, несомненно, интересный.

Чувства без цифр

Любой законодательный акт требует соответствующего обоснования. Есть таковое и к проекту указа. Только в нем нет ни одной цифры. Только сомнения, опасения, предположения… Сказано, что экономическая сила перемещается в сторону сетей, что повышает риски для экономики и национальной безопасности. В чем именно кроется угроза не совсем понятно. И почему опасность возникла столь неожиданно. Ведь еще относительно недавно, в 2013 году, в Законе «О государственном регулировании торговли и общественного питания» прописали предел развития сетей – 20% от рынка. После превышения этой планки наступают инфраструктурные ограничения: запрещается наращивать торговые площади. Норма не однозначная, так как для других отраслей монопольная планка установлена при достижении доли рынка 35%. Впрочем, законодательство позволяет признавать доминантом и компанию с долей 15%. Но для этого на фактах необходимо доказать его деструктивное влияние на рынок и конкуренцию. И если «торговый» закон готовился еще сотрудниками Министерства торговли, то закон «О противодействии монополистической деятельности и развитии конкуренции» - уже МАРТ. Причем полностью в новом составе. И закон достаточно свежий: обсуждался в 2017-ом, принят – в 2018-ом. Никто не мешал прописать в нем некие нормы, которые бы позволяли ставить под контроль компании, рыночная доля которых находится в «вилке» 15-35%.

В истории с ООО «Евроторг» МАРТ противоречит сам себе. Вроде бы ведомство выступало за четкие правила развития конкуренции, когда даже госорганам не позволяется включать механизмы административного влияния на рынок. За такие действия даже санкции предусмотрены. И МАРТ очень гордится, что не дает разгуляться чиновникам. С другой стороны, сами антимонопольщики нарушают установленные законами условия игры. Правда, прикрываясь указом, а фактически, авторитетом главы государства.

Не даром во время обсуждения проекта указа на ОКС Татьяна Игнатовская спросила: «Какие меры применялись к сетям и их не хватило?». Вопрос риторически повис в воздухе. Жалоб, как таковых, на сети, оказалось, очень немного. А подтвердились вообще только два факта. Один из которых не касается «Евроторга». Заместитель министра антимонопольного регулирования и торговли Иван Вежновец ссылается на сложность сбора доказательной базы. Мол, все договоренности происходят устно. В принципе, поставщики тоже не рвутся с официальными претензиями в МАРТ: бояться испортить отношения с ключевыми розничными продавцами. Вот МАРТ и решил проявить инициативу. Правда, в январе проанализировать работу сетей предложили шесть бизнес-союзов. Но указ написали так, что под него попадает только ООО «Евроторг» - его доля составляет около 19%, а ближайших конкурентов – 3-4%. И доли в 15% они достигнут весьма нескоро. Лет через десять, если будут прирастать ежегодно на треть. Либо произойдет череда сделок слияний и поглощений. Что тоже маловероятно.

Вообще-то проект указа противоречит самой антимонопольной логике, которую проповедует МАРТ. Вмешиваться в рынок они-то могут, только если есть потенциально пострадавшие от деструктивных действий какой-либо компании. И он должен подать заявление по установленной форме. И, более того, предъявить ущерб. Либо реальный, либо потенциальный. И тогда МАРТ занимается антимонопольным расследованием. Этим ведомство объясняло свою пассивность по отношению к магазинам секонд-хенд и «тюбетейкам» - торговым точкам с дешевыми товарами из среднеазиатских стран. Нельзя исключать, что продавцы бывшей в употреблении одежды, среди которой попадается немало вещей с этикетками, недобросовестно конкурируют с поставщиками и производителями новой одежды. Но официальных жалоб на «секонды» от белорусских компаний не поступало. Хотя о засилье таких торговых компаний предприниматели кричат чуть ли не на каждом шагу. Но нет бумаги – нет дела. Поэтому МАРТ и не вмешивается. Почему же к продовольственному рынку другие подходы?! Или существуют некие субъективные причины?!

Удар по фондовому рынку

Недавно во время «круглого стола», посвященного развитию фондового рынка, заместитель председателя правления ОАО «Белорусская валютно-фондовая биржа» Борис Фридман заявил:

"Чтобы войти в мировые индексы, на бирже должны обращаться акции крупных предприятий. В чем проблема Литвы? Создана прекрасная инфраструктура, биржу и центральный депозитарий выкупил NASDAQ, внедрил современное ПО, действует европейская система защиты прав инвесторов… Но нет крупных предприятий, интересных для международных фондов. Чтобы попасть в категорию развивающихся рынков, в листинге биржи должны быть предприятия с капитализацией более 1,4 млрд евро. У нас таких компаний немного, но они есть. У Беларусбанка капитализация приблизительно 3,7 млрд рублей, есть нефтеперерабатывающие заводы, «Евроторг» приближается к этой планке… При этом должен быть значительный freefloat. Казахстан идет по пути предложения рынку акций крупных предприятий. Причем на продажу выставляются значительные пакеты акций национальных корпораций — 15-20%, т.е. удовлетворяются минимальные требования по количеству акций в свободном обращении. В то же время у Беларусбанка их менее одного процента.

Другими словами, фондовый рынок может заработать только если на отечественной бирже появятся акции крупных, якорных компаний. Про свое отношение к приватизации ключевых активов президент недвусмысленно дал понять во время посещения ОАО «Нафтан». Другими словами, на ценные бумаги государственного «столового серебра» не приходится рассчитывать. Единственная надежда через фондовые инструменты привлечь крупный портфельный иностранный капитал – выращивать частные «голубые фишки». ООО «Евроторг» подошел вплотную к планке капитализации 1,4 млрд евро. И сейчас может получить по своим активам ограничениями. Надуманно и без веских оснований. Получилось-то, что отдельной компании просто запрещают расти?! Это – сигнал для зарубежных инвесторов: крупный бизнес в стране не ждут и не жалуют. А ведь именно большие компании становятся локомотивом страны на международных финансовых рынках. А кто реально из производителей сможет достигнуть капитализации в 1,4 млрд евро, занимая долю рынка 15-20%? Учитывая небольшую емкость белорусских сегментов по всем позициям, пятая часть – это ни о чем! А если кто-то вырастет больше, может нарваться на «персональный» законодательный акт, который заставит стать маленьким. После инициативы МАРТ вздрогнули многие крупные частные компании.

Впрочем, странно, что антимонопольное ведомство первым делом взялось за продовольственный рынок. Конечно, он ближе всего к народу. Но конкуренция в сегменте food-ретейла одна из самых сильных. По многим другим направлениям наблюдается намного более ярко выраженная концентрация, по сравнению с которой 19% ООО «Евроторга» кажутся жалкой долей. На это указал и член ОКС, заместитель председателя Белорусской научно-промышленной ассоциации Сергей Варивода. Мол, на автомобильном рынке ключевые продажи сконцентрированы у трех поставщиков и приходятся на 10 моделей автомобилей, хотя в стране представлены 250. В сегменте бытовой техники тоже есть ключевой игрок, доля которого перевалила за более 60%. Но откровенным монополистами МАРТ пока не особенно рвется заниматься. Или у него не получается?!

Проигрыш без выигрыша

Какие проблемы решит указ на розничном рынке – не понятно. Да, ослабнет конкуренция. Соответственно, цены могут подкрутиться. Производители больше своей продукции не смогут продавать: объемы сбыта определяются не желаниями сетей, а покупательской способностью и платежеспособным спросом населения.

А вот отрицательных последствий может оказаться достаточно много. Это и повышение цен. И удар по инвестиционному имиджу страны. Не исключены финансовые сложности и у ООО «Евроторга»: резко поменять правила игры не проблема, а перестроить под них бизнес-модель – задача непростая. А сложности ритейла отразятся и на поставщиках. И кому нужны дополнительные ограничения? Вопрос риторический. Последнее слово в этом вопросе остается за главой государства.