Прекратить насилие

Прошла волна показательных осуждений, которая надолго запомнится масштабами - только успевай читать об очередной группе офицеров или сержантов, которым было трудно или неинтересно служить «по уставу».

Самая грустная новость для меня лично заключалась в том, что в условиях ставшего куда более открытым по сравнению с советскими временами общества, беспроблемной коммуникации с родными оказалось возможным наладить схему несколько модифицированной дедовщины, основанной на старых принципах притеснения, унижения и ущемления прав солдат.

Причин у этого, наверное, несколько. Может, все потому, что у почти 29-летнего государства армии уже перевалило за сотню лет, и эта армия-переросток несет на себе не только венки победителя, но и столетнюю въевшуюся грязь отношений, не знавших ровным счетом ничего об уважении личного достоинства и его защите от любого рода посягательств?

Или потому, что закон о воинской обязанности и воинской службе совершенно невнятно формулирует соотношение между национальным законодательством и международными обязательствами Беларуси в этой сфере, не содержит даже декларативной ссылки на то, что закон должен соответствовать международным договорам?

Как бы то ни было, но схемы с элементами дедовщины работали, причем временами - с ведома родственников солдат, которые еще и создавали для нее подпитывающую среду. «Посадки» в колонии, ограничение свободы и материальные взыскания, как оказалось, ситуацию переломить не в силах. И мы вновь узнаем об очередных издевательствах и суицидах одних военных, новых уголовных делах в отношении других.

Может, надо что-то поправить в фундаменте? Чтобы каждый солдат помнил о своем достоинстве, унижать которое никто не вправе. Все ли понимают, что, поступая на службу, человек ограничивается в отдельных правах только в строго определенной степени, для достижения легальных целей? А, как вы уже должны знать, свобода от пыток и других видов запрещенного обращения вообще не подлежит каким-либо ограничениям.

Поэтому всякие популярные меры, призванные наказать, заставить или запретить что-либо сделать с использованием запрещенного обращения, сразу четко подпадают под определение пытки. 

Определение «пытка» означает «любое действие, которым какому-либо лицу умышленно причиняется сильная боль или страдание, физическое или нравственное, чтобы получить от него или от третьего лица сведения или признания, наказать его за действие, которое совершило оно или третье лицо или в совершении которого оно подозревается, а также запугать или принудить его или третье лицо, или по любой причине, основанной на дискриминации любого характера, когда такая боль или страдание причиняются государственным должностным лицом или иным лицом, выступающим в официальном качестве, или по их подстрекательству, или с их ведома или молчаливого согласия». 

А с пытками и другими видами запрещенного обращения государство обязано бороться не только наказанием виновных, но и мерами профилактики и созданием эффективных инструментов противодействия запрещенному обращению.

Вот только в УК статьи, которая наказывает просто за все виды пытки и запрещенного обращения, нет, и виновными фигурантов дел признают в разнообразных «превышениях», «нарушениях», «злоупотреблениях», а это смазывает эффект от уголовного наказания и лишает определенности посыл о недопустимости подобного поведения.

В результате фигуранты уголовных дел порой слабо понимают, за что «пострадали», ведь в столетней белорусской армии так или почти так поступали многие поколения военных командиров. Поэтому точка в ситуации с насилием и унижением в армии все никак не ставится...