Вопил, утеплялся постерами, спал за рулем. Могилевчанин проехал во Франции супервелогонку - и выжил

Источник материала:

Проехать по Франции 1200 км на велосипеде за 89 часов — и не помнить половину пути. Поспать за это время около двух часов — и орать, прогоняя сон. Вопить от холода и утепляться постерами. Вы на такое готовы? А «простой велотурист» Алексей Колчин — да. И даже планирует повторить! Могилевчанин рассказал, как преодолел 18−22 августа самый известный в мире супервеломарафон Париж — Брест — Париж — и победил. А еще объяснил, за чем каждый может на него поехать.

Алексей Колчин, по его словам, — «просто правозащитник и велотурист, у которого была большая мечта». И тут мы с ним не согласны: велотуристов в Беларуси много, а на самый известный и старейший в мире супервеломарафон Париж — Брест — Париж ездят единицы. Вот, например, в этом году во Францию отправились 10 белорусов, говорит Алексей. Из них 9 победили, то есть уложились в заявленный лимит времени. Такая победа справедливая, уверен могилевчанин: легендарная гонка — то еще испытание для велолюбителей.

— Какое-то французское СМИ назвало гонку «Эверестом велотуриста». Мне кажется, это очень точное название, — считает Алексей Колчин. — Для любого альпиниста Эверест — это мечта, пунктик, который нужно выполнить, если ты поднимаешься в горы. Для велолюбителя Париж — Брест — Париж — то же самое. Да, тут участвуют велолюбители, пусть и высокого уровня. Хотя я слышал, что среди участников была и Фиона Колбингер — первая женщина, которая выиграла трансъевропейскую велогонку длиной в 4 тысячи километров.

Беларусь, 200 км, начало

На велосипеде 47-летний Алексей ездит, говорит, всю жизнь. И часто преодолевал за раз более 100 км. Но на по-настоящему большие организованные дистанции — от 200 км и выше — начал ездить в 2017 году. Просто потому, что нравится:

— По образованию я инженер-электрик и... политолог. Давно работаю в правозащитном секторе. А велосипед — это мое хобби.

Первый бревет — организованный велозаезд на длинную дистанцию с лимитом времени — Алексей проехал в Могилеве. Эти 200 км ему дались довольно легко, и он понял: «могу». О легендарной гонке Париж — Брест — Париж Алексей слышал давно и считал ее несбыточной мечтой. Но после бревета решил: нужно пробовать.

Да и времени на раздумья особо не было, ведь чтобы попасть на супермарафон, нужно было получить допуск, как на Олимпийские игры: проехать большую серию из более длинных бреветов — 200−300−400−600−1000 км, — которые организуют в Беларуси велоклубы. И это — только для предварительной регистрации в 2018 году.

— Я ехал такие дистанции в первый раз, и было непонятно, как мой организм будет реагировать на все это издевательство. «Тысячник» был настоящим испытанием — было очень жарко, выше +30°С, дорога шла по Полесью. Большую часть первого и второго дня ехали против ветра. А еще была грандиозная переправа через Припять — тогда еще понтонная. И 3 км до нее и три после была очень жесткая, невыносимая гравийка. Просто зубодробительная! С большими камнями, не укатанная. На велосипеде это были мучительные 6 км. Без последствий такие нагрузки, конечно, не проходят. Тело после такого ясно говорит, что оно думает по этому поводу. Но все эти проблемы преодолимы. Это просто неизбежно для человека, который ездит бреветы.

В сезоне-2019 была еще серия бреветов для допуска к гонке — 200−300−400−600 км. Затем взнос 110 евро — и вперед во Францию. Алексей опасался лишь, что ему не хватит места — количество участников организаторы ограничили шестью тысячами. Но потом увеличили лимит, и в итоге в супермарафоне с 18 по 22 августа участвовали 6300 человек.

Велосипеды-«извращения» и прочие трудности

В Париж Алексей полетел вместе с семьей. Упаковка велосипеда и запас снаряжения и питания — отдельная история, всю соль которой поймут разве что прокачанные велолюбители.

Если кратко, то на свой дорожный гибрид GT могилевчанин установил шоссейные колеса, чтобы ехать было быстрее и легче. Но это извращение, смеется Алексей. Абсолютное большинство участников было на шоссейных, гораздо более легких велосипедах. Правда, видел он еще парочку «извращенцев», которые участвовали в гонке на фэтбайках — горных велосипедах на толстых покрышках, предназначенных для плохо проходимых поверхностей: снега, песка, высокой травы и др. При том, что супермарафон проходит исключительно по асфальту.

— Встречал их на маршруте пару раз с квадратными глазами. Жаль, не знаю, успели ли они вовремя, — говорит Алексей. — Там же рельеф гористый, очень непростой, особенно для нас, белорусов. У нас нет таких длинных многокилометровых подъемов в гору, например. И таких же многокилометровых спусков, на которых велосипед без участия человека разгоняется до 50 км/ч.

С горами и вообще с дорогой у Алексея тоже были трудности. А все потому, что он, во-первых, взял с собой много лишнего. Как оказалось, 2−3 кг багажа для такого расстояния — огромный вес и расход сил. Пробив на 20 км пути в Париже колесо трижды и изрядно испугавшись, он взял с собой три запасные камеры и одну покрышку. Еще — лишнюю зарядку для фонарей и запас энергетических гелей, похожих на питание космонавтов. Ну, а во-вторых, мужчина оделся слишком легко, из-за чего неимоверно мерз по ночам.

— Перчатки у меня были только с открытыми пальцами, и руки просто дубели. Теплой была только первая ночь, остальные — ужасно холодными. Кто-то из участников писал, что было всего +3°С. Плюс когда летишь с горы, ветер продувает просто насквозь — так, что даже дышать трудно. Приходилось спасаться какими-то листовками, брошюрками — подкладывать под одежду. Хотя в каком-то смысле холод «помогал» не заснуть. Правда, в какие-то моменты было настолько холодно, что я просто причитал.

Алексей вспоминает, что в своем среднем невысоком темпе он проехал разве что первый день. Потом понял, что так не успеет. И остальной отрезок пути — большую его часть — ему приходилось выкладываться по максимуму, чтобы успевать отмечаться на КПП по пути.

— Это довольно идиотический режим, когда единственная твоя мысль — успеть. У тебя не остается времени ни на что — даже на то, чтобы осмотреться. Поспал я за раз полтора часа лишь однажды, но не могу сказать, что это как-то помогло. Потом минут на 15 «вырубался» прямо в столовых по пути и гнал дальше. На одном этапе времени было настолько мало, что я уже малодушно склонялся к тому, чтобы не рвать жилы. Думал, проеду как проеду, пусть даже не уложусь в 90 часов… Но все-таки нашел силы — и 14 км до КПП пролетел как бешеный со средней скоростью 28 км/ч — это очень быстро по моим меркам. Успел за 9 минут до конца времени.

До гонки Алексей думал, что спать за рулем велосипеда невозможно. Теперь говорит, что крупно ошибался.

— У тебя просто отключается сознание, появляются провалы в памяти. Ты понимаешь, что теряешь концентрацию, контакт с реальностью. Вторая половина маршрута прошла в полубредовом состоянии, я ее практически не помню. Чтобы не спать, я себя щипал, разговаривал сам с собой, кричал, вопил. Песни, правда, не пел. Фактически со второй ночи у меня была борьба со сном, с усталостью, со временем, с самим собой.

«Ночью семьями выходили к трассе, чтобы налить велосипедистам кофе»

Главное впечатление от супермарафона у Алексея — это атмосфера и люди, которые ее создают. Говорит, только за этим нужно ехать. И пусть даже ты не вложишься в максимальный лимит — 1200 км за 90 часов, — а завершишь гонку, как один из ее участников, через 4 дня после ее официального окончания. Но увидеть, как французы приветствуют и поддерживают велосипедистов, стоит этого.

— Каждый человек, которого ты встречаешь на дороге, — буквально каждый, я не преувеличиваю, — тебя приветствует. Аплодирует, желает хорошей дороги, подставляет руку, чтобы ты по ней хлопнул. Это просто потрясающе. В определенный момент ты начинаешь первым здороваться с этими людьми, потому что все тебя приветствуют.

Алексей говорит, что к дороге выходили целые семьи с детьми. Несли воду, горячие напитки, угощения — чтобы угостить велосипедистов. И даже ночью.

— Совершенно потрясающий для меня пример, когда семья с маленькими детьми глубокой ночью в глухой деревне выставили столик с водой, кофе, чаем, печеньем, повесили над ним лампочку. Они не спали, сами вышли и сделали все это совершенно бесплатно, просто чтобы поддержать гонщиков, зная, что им все это нужно.

Французы вдоль маршрута выставляли самодельные плакаты — с подбадривающими надписями или просто указанием, сколько километров осталось до финиша. Некоторые делали целые инсталляции.

Еще Алексей всем рассказывает об одном участнике. Он сожалеет, что не смог с ним поговорить, но мужчина стал одним из его вдохновением.

— Я предполагаю, что он вообще большой велолюбитель, но в определенный момент у него что-то случилось со здоровьем. В результате он переделал конструкцию велосипеда таким образом, что правая нога выпрямлена, не работает и находится на педали внизу. А приводит велосипед в движение он только одной педалью и одной ногой — левой. И знаете, я не мог за ним угнаться. Кстати, знаете, за сколько проехал маршрут самый быстрый участник? За 43 часа. Слышал, у него не было времени вообще ни на что.

А на финише Алексей едва не плакал. Потому что успел. 1200 км за 89 часов, 4 минуты, 10 секунд. Ни одного прокола на маршруте, дикое везение, незабываемые чувства и забытые участки дороги, преодоленные в полубреду, — так сбылась мечта.

Беларусь тоже так может?

Свой велосипед Алексей Колчин пока даже не распаковал после Франции. Говорит, и сам еще не выспался толком, хотя финиш был 22 августа. По Могилеву передвигается на авто, а на велосипеде — только за его пределами.

— Я перешел в абсолютно асфальтовый велотуризм. По дорогам, где нет асфальта, я просто не езжу. Единственное, мне важно преодолеть от дома до границы города 4 км без штрафов ГАИ — я езжу по проезжей части, потому что по тротуару это делать невозможно и небезопасно. Я считаю, что велосипедисту не место там, где ходят люди. А штрафы уже получал. К сожалению, это такая неизбежная составляющая велолюбителя в Могилеве. Это в Париже велосипедист на дороге — царь и бог, а у нас нет.

Тренировки у Алексея многочасовые. Он ездит, в основном, вокруг Могилева, по трассам Могилев — Шклов, Могилев — Минск — там, говорит, лучшее покрытие и широкие обочины.

Семья — жена и дочь — тоже катаются на велосипедах, но отдельно от главы семейства.

— Мы находимся в разных категориях, слишком разных. Я немножко страдаю от того, что мы не ездим вместе, но отношусь к этому по-философски. Ты вообще начинаешь ко многому относиться по-философски, когда находишься десятки часов или даже несколько суток один на один с собой. Только ты, велосипед и дорога.

Алексей Колчин считает и очень надеется, что когда-нибудь и Беларусь «дорастет» до веломарафонов для любителей. Говорит, для этого уже многое есть:

— У нас ведь уже начали бегать марафоны. Так что есть надежда на то, что и к любительским велозаездам французского уровня тоже когда-нибудь хотя бы немного приблизимся.