Главная
Гороскопы
На традиционный в таких случаях вопрос о подведении своеобразных творческих итогов, режиссер шутит: «Рано что-то подводить, потому что до 55 лет я еще считаюсь молодым творцом: гуляет такая байка в среде старейших классических московских театров о возрастной градации». (Смеется.)
- Но, к слову, когда вы возглавили театр им. Горького, действительно были молоды. Как пролетели эти 12 лет?
- С одной стороны, как один мин. С другой, работа на протяжении двенадцати сезонов развила во мне «мышцы»: только сейчас я стал понимать, что такое художественный руководитель театра. И только в последнее время я начал ощущать свободу в своих замыслах и попытках что-то реализовать. Мне кажется, сейчас все только начинается.
- Что у вас, как у худрука, вызывает неприятие в современном устройстве театра?
- Большой проблемой считаю то, что профессиональные театры постепенно подталкивают к сфере услуг и развлечений, а это порочный круг. Я прекрасно понимаю: чтобы получать деньги, их надо отрабатывать. Но как? Комедия, безусловно, тоже жанр и имеет право на существование. Но мы сейчас с народной артисткой Беларуси Ольгой Михайловной Клебанович – тоже молодым режиссером, дебютантом (улыбается) - в преддверии ее юбилея работаем над серьезным произведением - «Братьями Карамазовыми». И я в связи с этим задумался: «Ну не читают же Достоевского в метро! Будет ли он интересен зрителям?»
Театр сегодня становится элитарным видом искусства по количеству зрителей, он занимает узкий сегмент, проигрывая кино, шоу, концертам плюс радио, телевидению, Интернету… И если люди принимают решение идти в театр, то на комедию, чтобы посмеяться. Думать в театр сегодня приходят редко. Есть часть публики, преимущественно молодой, которая ходит в ОК16, чтобы познакомиться с альтернативным взглядом на театр. Но я уверен, что их не так много.
Выход один
- Вы принимаете такие правила игры?
- Пока нет общественного интереса к классике, выход только один: «поддерживать штаны» комедиями, при этом стараясь маленькими точечными, но меткими ударами давать шанс классической литературе на театральной сцене.
- Вы как-то сказали, что ставите пьесы, в которые влюбляетесь. С какими произведениями у вас сейчас нежные отношения?
- Например, моя самая любимая пьеса Шекспира – «Сон в летнюю ночь», но она идет уже в трех столичных театрах, поэтому четвертую постановку в таком маленьком городе, как Минск, я делать не стану. Что же тогда ставить? Сегодня при выборе спектакля должны учитываться много составляющих: в первую очередь, важна интересная современная идея, больная для общества, звенящая! Во-вторых, история должна быть кассовой, чтобы люди хотели прийти в театр. По таким параметрам я выбрал «Графа Монте-Кристо».
- Герой ни за что попадает в тюрьму по доносу…
- … А потом свершается чудо, и судьба дает ему в руки меч, чтобы распнуть врагов. Как остаться человеком в такой ситуации? Как творить добро, борясь со злом, и самому не стать злодеем? Как не потерять себя? Есть о чем размышлять.
- Я правильно понимаю, что это будет мюзикл?
- Нет! За основу взят бродвейский формат, построенный на пропеваемых речитативах. Мюзикл предполагает драматические сцены, но они в музыкальном формате выглядят чужеродно.
Над спектаклем работа длится уже полгода: Игорь Скрипко пишет либретто, Тимур Калиновский – музыку. Постоянно что-то меняем, добавляем, ищем решения… Чувствую себя Колумбом, потому что, несмотря на то, что уже использовал музыку в своих постановках, это будет совершенно новый взгляд.
Творческий процесс – вещь очень интересная. Я могу рассказать, как, например, рождался спектакль «Пане Коханку»: Андрей Курейчик находился в Лос-Анджелесе и присылал мне по электронной почте готовые эпизоды, спрашивал: «Ну как?» А я думал, как это воплотить на сцене. Нашел, помнится, песню Лявона Вольского, прислал Андрею послушать. Он ответил: «Надо вставлять!» Когда люди на одной волне, понимают друг друга с полуслова, это и есть единомышленники. 
«Не умею воровать»
- Вы, получается, легких путей не ищете?
- А их не бывает. Я за свою жизнь не украл ни одной идеи как режиссер, потому что не умею и не хочу этого делать. Мне нужно самому найти рисунок спектакля. Возможно, на меня большое впечатление в детстве произвела сказка «Краденым сыт не будешь», поэтому сейчас я испытываю отвращение, когда напрашиваются чужие режиссерские приемы.
- Сталкивались ли вы на своем пути с завистью, враждой, вставлением палок в колеса? Как переживали несовершенство человеческой природы?
- У меня нет врагов, потому что они мешают творить! Нельзя человека загонять в статус врага, и нужно уметь прощать. Процитирую, что Шерлок Холмс сказал доктору Ватсону: «Я храню в голове только то, что мне нужно для раскрытия преступлений». Так вот я храню в голове только то, что мне помогает ставить спектакли. Остальное выкидываю, как мусор.
Работа и семья
- Сегодня можно говорить об актерских династиях – Душечкиных, Павлютей, Денисовых... Вы – режиссер во втором поколении (отец Сергея Ковальчика – заслуженный деятель искусств Российской Федерации режиссер Михаил Ковальчик. – Прим.), а кто-нибудь из ваших детей мечтает о режиссуре?
- Старший сын Митя живет в Канаде, он программист. Средняя дочь Саша стала сценографом, и сейчас, тьфу-тьфу-тьфу, придумывает великолепное оформление к «Братьям Карамазовым». Она мечтала стать графиком, скульптором-монументалистом, а потом вдруг заявила, когда у знаменитого Бориса Герлована уже был набран курс: «Хочу на сценографию!» Ситуация казалась безвыходной, но сложилось так, что одного студента отчислили, Саша пришла показаться Борису Федосеевичу, и он ее взял.
А младший сын Юрка, которому 14, до фанатизма увлечен футболом. Каждый день встает в 6.40 – и до ночи у него учеба и тренировки. Но и режиссура ему нравится. Он, к слову, несколько раз подсказал мне режиссерские решения в спектаклях. Когда я ставил «Любовь и голуби», поделился с сыном: «Юр, не могу придумать, как обыграть голубей. Работать с живыми очень сложно, с кукольными – несерьезно». «А чего ты мучаешься? Возьми и сделай из бумаги». «Точно, - думаю. – Как я мог не догадаться?» У меня эти голуби потом письмами становятся, и осенними листьями…
Моя мама Эмилия Михайловна Ковальчик – она преподает в БГАИ - как-то дала Юрке задание, предназначенное для ее студентов. Он на раз с ним справился. Мама потом сказала, что у него мышление режиссера 3-го курса. Наверное, это генетика. Потому что то, что для нас с отцом кажется сложной задачей, для него – базовое понятие. Не знаю, кем он в итоге станет, но сейчас моя задача как отца – просто не мешать.
- Вам чего-нибудь не хватает для счастья?
- «Гамлета» ставить я не хочу. (Смеется.) А хочу, чтобы меня окружали люди, наполненные творчески: тогда можно развиваться дальше, совершать интересные открытия и приносить другим радость.