Главная
Гороскопы
Львом назвали в честь писателя Толстого
Александр Боярский, "АиФ":— 90-летие Льва Яшина — огромное событие не только для «Динамо», но и для всех болельщиков. Расскажите, как вы отмечаете такие праздники?
Елена Яковлева: — У нас в семье принято отмечать дни рождения родных в кругу семьи и самых близких друзей. Конечно, перед таким важным юбилеем испытывали небольшое волнение. Говорят, время лечит, но, знаете, мы очень скучаем по Льву Ивановичу как мужу, папе, деду, для кого-то — лучшему другу. Для всех он Лев Яшин, а для нас — счастье.
— Каким для вас он был отцом? Самые яркие воспоминания?
— Мои воспоминания о папе начинаются с пяти лет примерно. До этого я его практически не видела дома, он еще играл за «Динамо». И только в 1971 году, когда я пошла в первый класс, он провел свой прощальный матч. Дальше стали общаться намного чаще. Он был безумно нежным отцом, заботливым. Он ни разу не повысил голос на нас с сестрой! Всегда был спокойным, уравновешенным, корректным, дипломатичным. Я хорошо запомнила, как он стремился нас чем-то порадовать: хоть ерундой какой-нибудь, но сделать приятное. Даже конфетку умел преподнести так, что это воспринималось с воодушевлением.
Он очень радовался, когда мы с Ирой пошли заниматься спортом: я — плаванием, сестра — волейболом. Целыми днями были при деле: учеба, спорт, в домашних делах помогали маме стиркой, уборкой, мытьем посуды. Нянек у нас не было. А потом бежали радостные к папе. Скажу честно, я не понимаю как он мог играть в футбол! Ну какой он Лев на поле? Он же такой добрый всегда, мягкий с нами. Иногда к нам домой приходили наши одноклассники, чуть позже — одногруппники отмечать первую стипендию. Так он в два счета со всеми находил общий язык. Главное, ему было интересно такое общение. А мы с сестрой очень гордились таким отцом.
— Это правда, что отца назвали в честь Льва Толстого?
— Да, абсолютная правда. Дело было так: его отец Иван Петрович после рождения мальчика ехал в трамвае и встретил своего друга. Поделился новостью о пополнении в семье. Друг и спрашивает: «А как назвали-то мальчишку?» Иван Петрович лишь развел руками, мол, еще не придумали. И тогда получил совет: «А назовите Львом — в честь писателя Льва Толстого!» Сказал он так потому, что по стране незадолго до этого отмечали его 100-летний юбилей, он был очень популярен.
«Никогда не жалел, что родились дочки, но хотел сына»
— Лев Иванович никогда не говорил, что хотел бы сына?
— Конечно, признаться в этом дочерям он не мог. Но, насколько знаю, с нашей мамой он это обсуждал. Может, в шутку, может, всерьез. Он очень хотел сына. Сначала родилась Ира, а когда пришла пора рожать второго ребенка, то есть меня, он расстроился. Он очень хотел сына! Расстроилась и Валентина Тимофеевна. Но потом, уже в роддоме, когда меня выносила нянечка папе, она сказала: «Посмотрите, какие голубенькие глазки! Посмотрите, какая красавица!» Папа дословно ответил на это: «Если глазки голубенькие, то я беру». Пошутить папа умел. Знаю, он никогда не жалел, что у него две дочки. Мы с ним всегда везде ездили: на стадионы, в дома отдыха, еще куда-то. Мы его любили, и семья для всех была на первом месте. 
— Ваш отец — мировая знаменитость. Что происходило, когда его узнавали в парке на прогулке, например?
— Ему было приятно, что тут говорить, хотя он всегда оставался очень скромным. Если бы тогда были мобильные телефоны, наверное, у всех, кто его встречал, были бы с ним селфи, он никому не смог бы отказать. Тогда он мог стоять, отвечать на вопросы, общаться с людьми. Для всех было за честь поговорить с самим Яшиным. Я ни разу не слышала, чтобы он кому-то сказал: «Ой, давайте позже, только не сейчас». Даже если держал меня за руку, например.
У нас в семье была традиция каждые выходные посещать ленинградский рынок. У папы была язва желудка, так что ему требовалось закупить свежие продукты. Его там многие знали, кстати. Я уже была взрослая, а он мне говорит: «Ален, хочешь это? Может, это?» Все пытался меня чем-то порадовать. Я тоже скромная, вся в него, от всего отказываюсь. Он не выдерживает: «Да захоти ты уже хоть что-нибудь!» Так ему хотелось нас радовать. Для меня это очень показательный момент его любви, нежности и ласки, запомнилось на всю жизнь. Возможно, это было потому, что даже по окончании карьеры он продолжал много работать и разъезжать с футболистами на матчи и сборы. И ему хотелось чаще видеть своих уже взрослых детей. Из каждой поездки привозил нам с Ирой особенные подарки: из Узбекистана — халаты, из Таджикистана — платья. Как-то из Австралии привез игрушечных цыплят, таких ни у кого не было!
— Интересно, вы осознавали всю легендарность и масштабность вашего отца?
— Нет. К сожалению, нет. Мы росли в строгости, так воспитывала нас мама. Она не хотела, чтобы мы из-за отца задирали нос, боялась этого. Только лет в 40, когда папы уже не стало, до нас стало доходить, кем он был для советского футбола и для страны. Сейчас так вообще караул, плакать хочется. Мой муж Игорь тоже говорит: «Какие же мы были дураки!» Надо было чаще общаться, встречаться, приезжать в гости. Да хотя бы банально фотографироваться: снимков в альбоме могло бы быть больше. Вышло так, я как вышла замуж, жила далеко от папы. Просто не понимали всей этой значимости, увы.
«Разорвал бланк заявления в ЗАГСе»
— Любопытна история женитьбы Льва Ивановича и Валентины Тимофеевны, когда она на бланке заявления в ЗАГС решила оставить себе девичью фамилию Шашкова, разозлив этим самым будущего мужа. А вы не хотели остаться Яшиной?
— Честно — таких мыслей не было как раз по этой же причине. Ведь папа тогда разорвал этот бланк и выбежал из ЗАГСа, обидевшись. К счастью, мама быстро поняла свою ошибку и они помирились. Когда я расписывалась со своим мужем, поняла точно: каким бы великим и легендарным ни был отец, я выхожу замуж за любимого человека Игоря Яковлева и тоже хочу быть Яковлевой. Сестра также взяла фамилию мужа: Фролова. 
— Ваш отец был страстным поклонником рыбалки. Он брал вас с собой?
— Недалеко от динамовской базы в Новогорске у нас была дача. Мы часто там проводили время. Там недалеко от реки Сходни была лодочная станция, где у него было любимое место, чтобы закинуть удочку. Он ходил туда в любое свободное время, даже между тренировками бегал. Мама работала, а мне делать было нечего, вот он и брал меня, конечно. Помню, как учил копать червей и насаживать их на крючок. Но все-таки еще большее удовольствие ему приносила зимняя рыбалка с друзьями, никак не связанными с футболом. Они работали на Тушинском заводе, где раньше работал его отец и начинал трудиться он сам. Папа с нетерпением ждал зимы, чтобы поскорее отправиться на лед. Мне иногда казалось, что рыбачить он любит чуть ли не больше, чем футбол. Даже когда папе ампутировали ногу, друзья сами сконструировали специальное кресло на лыжах, чтобы возить его на рыбалку. Для него это была такая отдушина! Мой муж тоже был в этой компании: отвечал как раз за папу, за его комфорт. Все приедут, разойдутся по лункам, а папа с Игорем вместе рыбачат. Потом собираются, обсуждают улов. Рыбы у нас дома было всегда полно. Дома у нас был целый рыбачий уголок с крючками, поплавками, блеснами и огромной щучьей головой.
— На матчи папы на стадион успели попасть?
— Как я уже говорила, он закончил, когда мне исполнилось семь лет. Но я успела ощутить всю прелесть похода на футбол. Однажды после какого-то матча мы с семьей ждали его у выхода. Я не помню, «Динамо» играло или сборная, выиграли или проиграли, но, как только он сел вместе с нами в машину, чтобы ехать домой, ее стали сильно раскачивать болельщики, целая толпа. Было очень страшно, я готова была закричать. Но все обошлось, мы уехали. Я до сих пор не знаю, что это было вообще.
— Это самое страшное, что было при отце?
— Почему же, еще нам в квартире били стекла. Мы жили в квартире на третьем этаже, и периодически в окна прилетали камни или кирпичи. Но самое интересное вот что: даже в газетах как-то писали, что окна квартиры Яшина закидывали после неудачного выступления сборной на чемпионате мира в Чили в 1962 году. Якобы ему мстили за пропущенные голы. Но на самом деле окна били намного позже: после 1970 года. И по другой причине. Это были наши с Ирой поклонники, которые таким образом «ухаживали» за нами. По крайней мере, я думаю, это было именно так. Папу любили болельщики даже других команд, они не стали бы этим заниматься. 
— И последнее: вам удалось уже побывать на новом стадионе «Динамо», носящем имя вашего отца?
— К сожалению, пока нет. Я много раз проезжала мимо него на машине, это грандиозное и красивое сооружение. Обязательно однажды выберусь и схожу на «Динамо». Зато была моя сестра Ира: им выпала честь побывать на открытии арены и нанести символический удар по мячу. Должна была поехать и мама, но с ней случилось несчастье буквально за несколько часов до мероприятия. Сейчас уже идет на поправку, надеюсь, она также побывает на какой-нибудь игре. Хотя мама неоднократно бывала на «Динамо» во время строительства стадиона и на мероприятии в честь его завершения.
В конце же хочу добавить, что я очень горжусь своим отцом и тем счастьем, которое он нам дарил. Лев Иванович был отважным, мужественным, ласковым человеком. Стране повезло с хорошим вратарем, а нам с сестрой посчастливилось иметь такого папу.