Очередь за валютой глазами кассира

"Говорю: скоро валюта будет продаваться по талончикам, - в сердцах заявляет моя собеседница, рабочий день которой прошел в "оккупированном" обменнике. После такого даже ароматный чай помогает не сразу. – С каждым днем все хуже. Ажиотаж начался еще недели две назад: тогда скупали всю валюту, которую привозили. А сейчас же и не привозят. Поэтому народу все больше. И если в будни в очереди человек десять, то в выходные – и двадцать, и тридцать. И двигается она очень медленно".

После некоторых уточнений оказывается, что валюту все-таки привозят. Но только небольшую сумму, чтобы кассир мог дать этими деньгами "сдачу".

"Например, когда человеку из сотни долларов нужно разменять только пятьдесят, я этой кассой могу воспользоваться, чтобы вторую половину ему отдать. В остальном валюту продаем лишь ту, что сегодня же купили у населения. Если раньше обороты в день были примерно двадцать тысяч долларов, то теперь только пять, максимум – шесть", - объясняет Ирина. - Да и разница между покупкой и продажей валюты сейчас настолько маленькая, что деньги на ней ни наш, ни какой-то другой обменник особо не зарабатывает".

По словам кассира, в очередях за валютой иные минчане читают книжки, журналы, конспекты. Стоят-стоят, а потом сменяются родственниками и уходят перекусить. Возвращаются. Ничего удивительного: белорусы, как известно, народ терпеливый.

"Сначала человек у кассы ждал до тех пор, пока не набирал нужные ему пятьсот долларов. Сейчас это просто невозможно. Потому что если поступать так, я полдня одного его только буду обслуживать. А остальным куда деваться? Вот и придумывает очередь, как быть. Решают, например, что за один раз купить можно сто или двести долларов. Человек покупает "лимит", уступает место другому, а сам, если нужно, становится уже в конец очереди", - рассказывает Ирина о чудесах самоорганизации в наших очередях.

Но не всегда все проходит мирно. Порой сквозь изрядно поизносившееся белорусское терпение прорываются-таки нервы и накопившаяся озлобленность: "Очень редко, но дерутся, бывает, милицию вызываем".

На каждого вновь пришедшего продавца белорусских денег очередь реагирует сокрушенным вздохом. Зато те редкие, кому валюту нужно сдать – на вес золота: "Если человек пришел сдавать, ему и очередь уступят, и дверь откроют. И чуть не из рук эту банкноту вырвут", - грустно улыбается собеседница. И добавляет, что ситуация неприятна еще тем, что тот, кто долго стоит в очереди, примерно знает, сколько денег в кассе, сколько – в кошельке соседа. Вообще, в очередях наши люди ведут себя достаточно беспечно, не задумываясь, что рассказывать первым встречным о том, сколько денег в твоем кармане, может быть чревато. "Тут и до воровства недалеко", - протягивает Ирина.

На вопрос о том, слышала ли она что-то о людях, которые якобы втридорога продают купленную в обменниках валюту, кассир пожимает плечами: "О валютчиках ничего не слышала. Могу сказать только, что есть несколько постоянных клиентов, которые стоят в очередях изо дня в день. Не знаю, зачем она им нужна".
 

"Сколько работаю, никогда такого не было. В начале 2009-го года, после девальвации, постояли очереди пару дней да исчезли. А тут такое".

"Неужто со всей иностранной валютой такая напряженка?" - спрашиваю.
 

"Нет ничего. Ни российских рублей, ни долларов, ни евро. Более того, народ требует литы и латы, которые никогда в жизни не покупали. Приходят и спрашивают, есть ли валюта. Отвечаю, мол, есть только литы, фунты… вам надо? Они: надо, конечно! Девушка, давайте хоть что-нибудь!".