«Когда-то я был романтиком»

В Минске Михаил Задорнов рассказал, как научил Галкина общаться со зрителями, а немца — русскому языку

На территории юмора Михаил Задорнов (на снимке) неподражаем. Замечательный, утонченный рассказчик, он рассыпает головоломками, завлекает, перескакивает с пятого на десятое, петляет, не дает передыхать, жонглирует сюрпризами… В итоге пресс-конференция превращается в мпровизированный концерт, где журналисты ничем не отличаются от обычных зрителей – они тоже смеются. Сохранять серьезное выражение лица невозможно, да и Задорнов не советует: «Кто серьезен, тот не в форме». 21 апреля в Национальном академическом театре имени М. Горького состоится премьера спектакля «Записки усталого романтика» по рассказам Михаила Задорнова. Накануне писатель ответил на вопросы журналистов.

— Михаил Николаевич, когда сатирик начал писать трогательные истории о любви?

— Мне давно это интересно, но я неформат для московских театров. Веселая пьеса без монстров, чернухи, депрессухи в России сразу становится неформатом, потому как театром завладели менеджеры. Эти мои тексты так и остались бы непоставленными, если бы год назад меня не познакомили с бывшим заместителем министра культуры Беларуси Владимиром Петровичем Рылатко. Ему понравилась моя идея поставить на сцене белорусского театра рассказы о любви, смешные, трогательные, не сатирические. Потом раздался звонок из театра: а может, действительно попробуем? Я согласился не раздумывая.

— Почему спектакль в Русском театре называется «Записки усталого романтика»?

— Представляете, я даже не знал, как называется постановка, настолько меня не интересует форма. Но, думаю, тот, кто придумал это название, безусловно, угадал. Посмотрите на меня внимательно: у меня уставшее лицо с задоринками в глазах. Когда-то я был романтиком, но стал циником. Циник – это человек, который, казалось бы, ничего не ценит, но это не так. Циник – это тот, кто знает, что нужно ценить. То есть романтик, а сам устал.

— Кому принадлежала идея пригласить режиссера из Латвии?

— Это была моя идея. Игорь Куликов – прекрасный режиссер, он еще и великолепный педагог, умеющий работать с актерами. К тому же он из того молодежного театра, которому я помог стать на ноги. На своих концертах я стал рассказывать о том, что в Риге есть театр, который улучшает настроение. Театр смог перейти на самоокупаемость: никаких спонсоров, никакого «олигархья» там нет. Они своим талантом собирают зал.

— А вы были на репетициях в Русском театре?

— Я видел процесс в его переломный момент, когда от актеров требовалось отойти от академизма и как следует «разыграться», «расхулиганиться», чтобы появилась «задоринка». Я проявил фантазию, как автор, Игорь Куликов проявил фантазию, как режиссер, и оставалось только проявить актерскую фантазию по Вахтангову. Мне повезло: я подсматривал за ними в тот момент, когда они так разошлись, что их остановить не могли! Как педагог, Игорь Куликов намеренно вел актеров в ситуацию, когда они стали искать действия. Это высший пилотаж в режиссуре.

— Есть ли у вас ученики? Можно ли научиться вашему «задорному» искусству?

— Можно, если у вас есть способности и доверие ко мне как к мастеру. Я вообще считаю так: если мне молодой человек доверяет, то он талантлив. Если не доверяет, то он – попса, а попса и талант несовместимы. В свое время мы три года работали с Максимом Галкиным. Он стоял за кулисами и наблюдал, как я с залом общаюсь. Конечно, он и без меня стал бы Галкиным, но я верю, что наши занятия что-то дали ему в мастерстве. Еще один талантливый ученик – Брендон Стоун, немец, который знает много европейских языков. Я не зря два года шлифовал его русский – он написал песни на стихи Гумилева, Евтушенко. Мы с Брендоном много выступаем, приезжаем в какой-нибудь подмосковный город, я говорю залу, что он немец, и когда Брендон начинает петь «На крылечке вдвоем», зал разражается аплодисментами. В Риге есть еще один мой воспитанник Гарик Польский, он занимался КВН, писал много, но не понимал, что из этого интересно, что нет. Сейчас успешно выступает в придуманном им самим жанре «задорновости».

— Планируете ли вы продолжить сотрудничать с белорусскими театрами?

— Когда люди говорят, что у них много планов, это менеджеры, настоящие творцы говорят: не знаю. Но я вам честно признаюсь, что у меня есть желание поставить здесь спектакль о белорусской истории – о том, как Беларусь началась среди болот, Балторуссии, от лютичей, как пришли, как основались, не хотели воевать... У вас христианство сохранилось – вам есть откуда черпать приличных людей.

— В своих выступлениях вы часто делаете экскурсы в историю…

— Я с детства увлекался историей. В 7 лет у меня была уже коллекция марок, на которых — династия Романовых. Отец поощрял, мол, когда-нибудь этот интерес в тебе оживет. И он ожил, когда я устал слышать неправду. Все переиначивается, перевирается, чтобы лишить нас прошлого. Но у кого нет прошлого — нет будущего. История нужна, чтобы оживить свои корни, и меня радует, что после моих концертов люди идут в библиотеки.