Фемида в Интернете

Насколько суды общей юрисдикции придерживаются современных веяний

Толчком для подготовки этого материала послужил звонок минчанина Сергея Сидоровича.

— Я давний читатель вашей газеты, — сказал он и обратил внимание на такую особенность: — «Р» подробно рассказывает о внедрении компьютерных технологий, видеоконференц-связи и других современных новшеств, которые успешно осваивают хозяйственные суды Беларуси. А о том, что происходит в этом направлении в общих судах нашей страны, ничего не публиковала. Предлагаю восполнить этот пробел. Заодно проинформируйте, пожалуйста, какие нововведения в работе общих судов предполагаются в ближайшее время.

Вынуждены согласиться с упреком С. Сидоровича. И спешим выполнить его пожелание. Для этого познакомим читателей «Р» с позицией председателя Верховного Суда Беларуси Валентина СУКАЛО (на снимке), которую он изложил в ходе онлайн-конференции, проведенной Белорусским телеграфным агентством.

— Скажите, пожалуйста, Валентин Олегович, — поинтересовался минчанин Игорь Андрон, — планируется ли создание веб-сайтов для всех судов, включая районные, и доработка существующих? От того, насколько качественный веб-сайт суда, зависит в конечном счете и доступность правосудия. Будет ли введена обязательная аудиофиксация всех процессов с возможностью выдачи копий записей процессов? Думаете ли вы о возможности установки веб-камер в залах судебных заседаний, включаемых в случае открытого судебного разбирательства с трансляцией в Интернет? Это великолепная возможность для народного контроля за правосудием. К примеру, в ВХС Беларуси его председатель уже имеет возможность наблюдать за процессами из своего кабинета.

— Вообще, проблема современного информационно-технического обеспечения судов и самого процесса правосудия общая. Вопрос комплексный, и он затрагивался на совещании у Президента Беларуси 3 июня по вопросам совершенствования деятельности судов общей юрисдикции. На уровне Верховного Суда вопрос решен. Хуже или лучше — это оценочно. Нас тоже многое не устраивает. Думаю, что будем этим заниматься и исправлять.

Что касается областных, районных и военных судов, то есть вообще всей системы общих судов, то до низового звена мы, конечно, пока не дошли. Как только будет возможность, все сделаем.

Но вообще, у нас сейчас есть более актуальные проблемы по информационно-техническому обеспечению правосудия. Имею в виду аудиозапись процессов. Вот что надо нам в первую очередь, потому что бумажные носители не отвечают сегодняшним требованиям. В них фиксируется только где-то 60 % того, что происходит на судебных заседаниях. Нам сегодня нужна полная аудиозапись процесса. Вот когда мы полностью перейдем на нее, то займемся более сложными информационными проблемами. В первую очередь важен сам процесс правосудия, а затем уже его освещение и доступность.

— Как вы относитесь, Валентин Олегович, к введению различных форм электронного правосудия хозяйственными судами? В некоторых странах уже существует подобный опыт, когда заявление в суд подается через Интернет и платить госпошлину тоже нужно через он-лайн-сервисы. Не считаете ли вы, что это удобно и сэкономит время граждан? — спросил житель г. Пинска Петр Коваль.

— Безусловно, ко всем достижениям научно-технического прогресса мы относимся позитивно и с интересом следим за тем, как складывается практика использования электронных средств коммуникации в хозяйственном правосудии. Нельзя исключать, что в перспективе подобный опыт будет использован в работе и общих судов.

Сегодня ничто не мешает человеку обратиться в высшую судебную инстанцию через Интернет. Практически ежедневно мы получаем сообщения, поступающие в Верховный Суд по электронной почте, в том числе через официальный интернет-сайт. Каждое обращение в обязательном порядке рассматривается, и, если в нем содержатся обоснованные нарекания на работу конкретных судей или судов или поднимаются иные проблемы, требующие нашего вмешательства, мы принимаем соответствующие меры для их решения. И такая практика в Верховном Суде существует довольно давно. Вместе с тем порядок рассмотрения исковых заявлений и жалоб на судебные постановления регулируется процессуальным законодательством. Полагаю, что вопрос о подаче процессуального документа в суд через Интернет необходимо детально обдумать и, возможно, не торопиться с внедрением такой практики.

В то же время мы намерены постепенно отказываться от устаревших форм фиксации, хранения и передачи судебной информации. По итогам состоявшегося недавно совещания у Президента Беларуси планируем активно внедрять полную аудиозапись судебных процессов вместо протоколов на бумажных носителях. Извещать стороны судебных процессов следует также при помощи современных электронных средств связи, а не посредством заказных писем и повесток. В век информационных технологий правосудие просто не может оставаться в стороне, и мы работаем в этом направлении.

— Когда в Беларуси будет введено апелляционное обжалование, расскажите подробнее, как оно будет осуществляться? — спросила Светлана Козлова из г. Житковичи.

— Хочу отметить, что элементы апелляции уже применяются в нашем гражданском процессе. На совещании у главы государства принято принципиальное решение о введении элементов апелляции и в уголовный процесс с дальнейшим расширением их применения как в уголовном, так и в гражданском процессах.

Подготовка соответствующих законопроектов Верховным Судом уже завершена. Введение этих новелл позволит перенести значительную часть судебной нагрузки из районных в вышестоящие суды и (по прогнозу Верховного Суда) более чем вдвое сократить количество уголовных дел, направляемых на повторное рассмотрение. А это напрямую повлияет и на сроки уголовного правосудия.

Хочу также отметить, что образование специальных апелляционных судов в Беларуси не планируется, поэтому реформирование действующего законодательства будет проводиться поэтапно и осторожно, чтобы не повторить не самый удачный опыт наших коллег из других стран.

— Генеральный прокурор Григорий Василевич, — напомнил житель Жлобина Тимофей Барановский, — недавно говорил о возможных изменениях в ст. 317-1 УК, призванных усилить наказание для нетрезвых водителей. А как бы вы, Валентин Олегович, изменили эту статью, исходя из судебной практики?

— Это сложнейшая проблема, и не только правовая, но и бытовая. То, что мы ужесточили санкции, увеличили размеры штрафов, в принципе, не очень эффективно действует сегодня. Только в этом году количество водителей, привлеченных к ответственности за управление автотранспортом в нетрезвом состоянии, увеличилось на
20 %. Значит, закон недостаточно эффективен, его надо совершенствовать. И этот вопрос сейчас прорабатывается.

При этом не исключается и такая мера, как конфискация автотранспорта в случае управления кем-то в нетрезвом состоянии. Однако эта мера требует очень серьезной проработки. Нередко автотранспорт не принадлежит лицу, которое им управляло в нетрезвом состоянии. В результате могут возникнуть проблемы у реальных собственников автомобилей, которые не имеют никакого отношения к данному нарушению и сами невиновны.

— В некоторых европейских странах административные дела чаще всего рассматривают уполномоченные сотрудники полиции. Не считаете ли вы, что для разгрузки белорусских судов и повышения оперативности рассмотрения дел подобную практику стоит ввести и у нас? — поинтересовался Виктор Мейшутович из г. Горки.

— Здесь нет ничего нового, — заключил Валентин Сукало. — Это отработанная система. И на совещании у Президента Беларуси я предлагал это как один из способов разгрузки нашей судебной системы от потока административных дел, который сегодня буквально захлестывает суды. За прошедшее полугодие этих дел поступило уже 215 тысяч.

Так называемые мелкие административные дела, связанные с хулиганством или распитием спиртного в общественных местах, можно было бы передать на рассмотрение начальникам РУВД. Но они могут только налагать штрафы. В тех же случаях, когда посчитают, что в качестве наказания того или иного правонарушителя нужен административный арест, следует направлять материал в суд. Только суд может налагать административный арест. 

 Сейчас мы готовим соответствующее предложение. Думаю, что данная проблема будет решена. На наш взгляд, значительно снизится нагрузка на суды по административным делам. Примерно 250 тыс. из 400 тыс. административных дел в год из судов может уйти.

— Как новый Закон «Об адвокатуре» повлияет на качество судебного процесса? — спросил Андрей Ткачук из г. Калинковичи.

— Мы знакомы с этим проектом, участвовали в его разработке и постоянно высказывали свои замечания на его счет. Я бы сказал, что мы достаточно настороженно относимся к этому проекту, потому что, на наш взгляд, адвокатура — это непосредственно часть правосудия. А организация правосудия во многом зависит от того, каков институт адвокатуры. Для нас очень важен четкий механизм, обеспечивающий процесс правосудия с организационной точки зрения, — чтобы в делах не было никаких срывов по вине адвокатов, откладывания и затягивания процессов. Мы заинтересованы в очень сильном управляемом институте с высокой степенью ответственности, государственным подходом. Организация деятельности адвокатов должна быть достаточно четкой и управляемой. Если в новом проекте это соблюдут и гарантируют, мы его будем только приветствовать. Но если что-то будет не так (а примеры таких адвокатур у нас есть, в том числе и на постсоветском пространстве, когда правосудие сталкивается с серьезными проблемами), тогда мы выскажем свои замечания.

Само правосудие не может существовать без института адвокатуры. Поэтому мы внимательно следим за этим проектом и очень хотели бы, чтобы он учитывал наши пожелания. Мы неодно-кратно высказывали серьезную озабоченность по поводу изменения форм самих адвокатских коллегий, консультаций. Добиваемся, чтобы это был понятный, управляемый механизм с точки зрения государственных интересов. Дело в том, что у нас очень много уголовных дел, когда обвиняемые не оплачивают услуги адвоката, они назначаются судом (услуги адвоката оплачивает государство), а затем он взыскивает денежные средства с обвиняемого. Нам бы очень хотелось, чтобы была обеспечена и эта часть правосудия. Мы будем приветствовать и поддерживать данный закон.

— Не считаете ли вы, что судебная система должна шире применять виды наказания, не связанные с лишением свободы? Наказания за какие преступления, по вашему мнению, могут быть смягчены? — поинтересовалась минчанка Марина Петрова.

— Я бьюсь с этой проблемой уже давно. Являюсь последовательным сторонником оптимизации нашего уголовного законодательства. Действительно, сегодняшняя динамика и структура преступности позволяют переходить к более мягким уголовным наказаниям. За первое полугодие число преступлений сократилось на 14 %. В том числе сокращается число тяжких преступлений. В общей структуре они составляют только 10 %. Есть реальная возможность для оптимизации мер уголовной ответственности.

За первую половину года мы направили в места лишения свободы на 700 человек меньше, чем за такой же период прошлого года. Это люди, которые совершили неопасные преступления. Если даже другое незначительное преступление было совершено человеком раньше и он не осуждался к лишению свободы, то мы еще и еще раз ищем возможность не направлять его туда. Это не лучший способ исправления. Нужно, чтобы он носил исключительный характер. Вот такая задача поставлена перед всеми судами, и в таком плане будет развиваться наше законодательство.

Но я бы не сказал, что сейчас существует какая-то очень серьезная проблема в части уголовных наказаний. В местах лишения свободы 50 % заключенных отбывают наказания за тяжкие и особо тяжкие преступления. Конечно, им ничего другого, кроме лишения свободы, не назначишь. 30 % в третий раз отбывают наказание в виде лишения свободы, а 19 % — во второй раз. На наш взгляд, там случайных людей нет.

За полугодие наказание в виде лишения свободы составило 22 %, а для несовершеннолетних — только 12 %. Это почти европейский стандарт.