Почему в Беларуси впадают в кому после пластических операций?

Источник материала:

Юлия Кубарева, впавшая в кому и умершая после операции по ринопластике в «Экомедсервисе», оказалась не единственной жертвой отечественной пластической хирургии за последнее время. Вот уже почти семь месяцев после хирургической операции на лице по исправлению прикуса находится в коме Ольга Сукора. Операцию, о последствиях которой общественности стало известно только теперь, ей делали в государственной клинике.

33-летней Ольге Сукоро 10 октября сделали операцию по исправлению прикуса в Минской областной детской клинической больнице. С тех пор она находится в коме.

«Уже семь месяцев она в коме, в вегетативном состоянии в неврологическом отделении. И врачи поставили нас перед выбором — либо забирайте домой, либо отправляйте в хоспис», — сказала родная сестра пациентки во время ток-шоу «Открытый формат» на телеканале ОНТ 6 мая.

Любопытно, что начальник главного управления организации медицинской помощи Минздрава Иван Рыжко пояснил во время ток-шоу, что выписка связана с тем, что пациентка не нуждается в медицинской помощи, ей нужен лишь уход. А специализированных центров комы для таких пациентов, как Ольга Сукоро, в Беларуси нет.

Однако сегодня, как рассказала корреспонденту Naviny.byОльга Сизова — двоюродная сестра Ольги Сукоро, ситуация резко изменилась, и пациентку позволили оставить в больнице. Ольга Сизова связывает это с обнародованием их истории и большим резонансом.

«Ведь когда мы ехали на передачу, с нами шел разговор о том, как мы будем забирать Ольгу во вторник. Когда мы ехали с записи программы, нам сообщили, что она остается в больнице. Безусловно, маме Ольги проще ухаживать за ней в больнице — там есть медперсонал, который может в случае необходимости помочь», — отметила Ольга Сизова.

Мама и сестра женщины, которая находится в коме, ухаживают за ней круглосуточно. Мама фактически переехала в больницу из Могилевской области, где она живет.

Рассказывая о том, как Ольга решилась на пластическую операцию, ее двоюродная сестра сказала, что ей нужно было исправить прикус. Тем более, что врачи говорили, что операция показана, а проблема со временем будет только усугубляться: «Она сделала операцию не вдруг, а годами вынашивала свое решение, выбирала время. Тщательно готовилась: проходила различные обследования, сдавала анализы. Аллергии у нее не было».

О том, как проходила операция, родственники, по их словам, фактически ничего не знали.

«Мы договаривались, что Ольга, когда проснется, позвонит или отправит смс, если ей будет трудно говорить. Однако этого не случилось. На следующий день мы узнали, что она в реанимации. Да и теперь мы мало что знаем, хотя у мамы Ольги есть выписка из больницы. В ней конкретно о причине состояния сестры не сказано, — рассказала Ольга Сизова. — Как сейчас ни тяжело, мы верим, что сестра придет в себя. Мы не хотим верить в худшее. Мы надеемся, что ей могут назначить какое-то лечение, но пока за ней действительно только ухаживают».

Есть ли надежда на то, что женщина придет в себя, спросили Naviny.by у Юрия Будько — главного врача Минской областной клинической больницы, где сейчас находится Ольга Сукоро.

«Все бывает, — ответил доктор. — Медицина — это не математика. У нас два плюс два не всегда четыре. Надежда для людей это тоже важно. На сегодняшний день у нее появляются двигательные рефлексы, она реагирует на звук. Есть прогресс».

То, что женщину, после того, как она впала в кому, привезли в областную больницу, Юрий Будько объясняет тем, что руководимая им клиника занимается как раз сложными случаями: «У нас концентрируются самые тяжелые пациенты, и большинству мы помогаем. Нам бы хотелось, чтобы в обществе это понимали».

Что касается осложнений после операционного вмешательства, то главврач привел данные международной статистике, согласно которой один случай комы приходится на 5 тысяч наркозов вне зависимости от того, какая это операция. «В нашей больнице в год проходит около 15 тысяч операций, случаев комы у нас не было», — отметил Юрий Будько.

Он подтвердил, что переводить Ольгу Сукоро в другую клинику или выписывать домой не планируют: «Мы ей оформили группу инвалидности, судом определим юридические права. Сроки нахождения пациентов в коме в медицинских учреждениях не регламентируются никакими нормативными актами. Этот вопрос решается консилиумом с учетом волеизъявления родственников».

Вместе с тем главный врач отметил, что Ольга Сукоро дышит самостоятельно. Частично у нее сохранен глотательный рефлекс. Она может находиться дома, но о выписке теперь речи не идет.

Случаи Ольги Сукоро и Юлии Кубаревой объединяет то, что обе женщины впали в кому после пластических операций. Родственники и Ольги, и Юлии хотят узнать, по какой причине. Но ответа пока нет.

В случае Юлии Кубаревой есть, по крайней мере, версии. По данным Следственного комитета, установлено, что во время операции в течение примерно 40 минут прибор искусственной вентиляции легких работал во внештатном режиме, имелись различные ошибки и сбои. Именно это и могло стать причиной отека мозга, с которым Юлия уже в коматозном состоянии была доставлена из «Экомедсервиса» в 4-ю клиническую больницу.

Об осложнении хода анестезии, повлекшем за собой в последующем смерть пациентки, говорится и в решении Лечебно-контрольного совета Минздрава по результатам служебного расследования.

Однако 6 мая в ходе ток-шоу «Открытый формат» на телеканале ОНТ начальник главного управления организации медицинской помощи Минздрава Иван Рыжко заявил, что «пока нет данных, по какой причине случилась кома» у Юлии Кубаревой. 

Однако у следственных органов, судя по их действиям, уже сложилось убеждение в том, кто понесет ответственность за смерть пациентки. В первую очередь эта участь, судя по всему, коснется тех, в отношении кого Следственный комитет мерой пресечения избрал содержание под стражей — хирурга-анестезиолога, ассистировавшую ему медсестру и главврача «Экомедсервиса». Фактически за решеткой сейчас находится и главный инженер медцентра — он помещен в изолятор временного содержания, хотя мера пресечения ему не избиралась.