Семья для ребенка или ребенок для семьи?

Источник материала:

От ответа на этот вопрос зависит, сможете ли вы освоить профессию приемного родителя

Стать матерью или отцом не так уж сложно. А вот быть хорошим, достойным семьянином — это уже серьезная, кропотливая и порой тяжелейшая работа над собой. Особенно в том случае, когда судьба дарит вам встречу с уже однажды преданным самыми близкими людьми человечком. По сведениям Белстата, на конец 2012 года в Беларуси насчитывалось около 24 тысяч детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Из них 5,9 тысячи (25 процентов) воспитывались в детских интернатных учреждениях, более 18 тысяч (75 процентов) получали альтернативный семейный уход (опека, приемная семья, детские дома семейного типа). С 2007 года решениями судов биологическим родителям возвращены две с половиной тысячи сыновей и дочек.

С какими проблемами сегодня сталкиваются приемные семьи? Достаточно ли качественные в нашей стране подготовка и сопровождение приемных родителей (ведь периодически в СМИ появляются материалы о судебных разбирательствах между биологическими и приемными матерями, предъявляющими права на ребенка, до сих пор у всех на слуху случай с развращением детей в светлогорском доме семейного типа)? Почему социальные педагоги настаивают на том, что возврат ребенка в биологическую семью должен быть осмыслен родителями-воспитателями с самого начала? И где проходит грань между порывом души и профессиональным долгом человека, который распахнул свое сердце навстречу чужому, обиженному судьбой ребенку? Эти и другие вопросы обсудили на круглом столе директор Представительства Международного детского фонда в Республике Беларусь Ирина МИРОНОВА, начальник отдела социально-педагогической работы и охраны детства Министерства образования Галина РУДЕНКОВА, преподаватель кафедры психологии и частных методик Минского областного института развития образования Нина КАШКАН, директор социально-педагогического центра Островецкого района Елена ЗМИТРОВИЧ, заместитель директора социально-педагогического центра Ленинского района Бобруйска Алла СЕРОВА, начальник отдела социальной работы и правовой защиты детства Гродненского областного института развития образования Галина БИРИЧ, педагог-психолог социально-педагогического центра Лунинецкого района Наталья СКАМЕЙКО, педагог-психолог социально-педагогического центра города Барановичи Светлана ЖЕБРИК и приемный родитель управления образования города Барановичи Жанна ЛЕВАЯ.

Ирина МИРОНОВА: Сегоддня большинство европейских стран, так же как и США, прошли активный процесс по закрытию интернатных учреждений. В страны бывшего СССР тоже постепенно приходит понимание того, что мир не придумал лучшей формы устройства детей-сирот, чем семьи усыновителей, приемные семьи. Для Беларуси этот процесс еще достаточно молодой: только в 1999—2000 годах у нас появились первые приемные семьи. А в 2006 году была введена модель комплексной подготовки и сопровождения приемных родителей и усыновителей “ПРАЙД”, разработанная в США Американской лигой охраны детства. Кстати, в настоящее время эта модель широко используется в Америке, Канаде, Швеции, Польше, России, Литве, Украине, Финляндии и Нидерландах. За прошедшие шесть лет 1533 приемных родителя и усыновителя из Чаусов, Кобрина, Барановичей, Бобруйска, Жодино, Лиды и других городов и районов улучшили свои знания и умения по защите и воспитанию ребенка. Главный вопрос, на который мы предлагаем ответить кандидатам в усыновители: для чего я беру ребенка в семью? От ответа на него зависит многое. Если, к примеру, бездетные муж с женой стремятся заполнить пустоту в своей душе, вакуум в жизненном пространстве и хотят усыновить или взять на воспитание ребенка только потому, что тогда они будут “правильной” семьей в понимании общества — вряд ли из таких людей получатся хорошие приемные родители.

Наталья СКАМЕЙКО: Потенциальные приемные родители, обращаясь в центр усыновления либо в местные отделы образования, возможно, под воздействием социальной, безусловно, красивой рекламы о детях-сиротах, ждут, что им тут же покажут, предложат на выбор детей, и они выберут себе ребенка, счастливые вместе пойдут домой воспитывать и отогревать малыша. На самом же деле все происходит совсем по иному сценарию: потенциальным приемным родителям в социально-педагогических центрах предлагают лишь тех детей, которые уже получили статус сироты (биологических родителей уже лишили родительских прав). Вот тут будущие родители могут столкнуться с неоправданными ожиданиями — это не те дети, которых они себе представляли, не того пола, возраста. И на первый план выходит главная задача будущих приемных родителей — полюбить этого ребенка. Он может оказаться непростым, потому как у каждого из них действительно своя история жизни, свой жизненный опыт. И самая главная задача приемных родителей — научиться принимать детей такими, какие они есть, а не “переламывать” их, как только они переступили порог дома. Потому как “переламывая”, исправляя, приемные родители часто не осознают, что такими действиями они показывают детям, что не принимают их прошлого, а значит, не принимают их самих. Можно ли тогда утверждать, что ребенку будет комфортно в этой семье? Отсюда и встает вопрос, что одного желания быть приемным родителем, даже имея за плечами собственный родительский опыт, недостаточно. Им обязательно необходимы профессиональная подготовка и поддержка, которые смогли бы не только подготовить их к работе в качестве приемного родителя, но и в некоторой степени изменить сознание приемного родителя. Ведь очень многое в работе профессионального родителя зависит непосредственно от его личности и его личностных качеств. И тут можно смело утверждать, что и самому тренеру, обучающему приемных родителей, недостаточно иметь только диплом психолога. Он должен обладать психотерапевтическими навыками, а также иметь возможность повышать свой профессиональный уровень. Непосредственно помощь в работе с приемными родителями, как в подготовке, так и в сопровождении оказывает программа “ПРАЙД”.

Елена ЗМИТРОВИЧ: Приведу небольшой пример: девочка прошла через сексуальное насилие, затем попала в приемную семью. И хотя в процессе обучения приемных родителей похожая проблема не раз обсуждалась, предлагались варианты ее решения, но вся теория оказалась бессильна, когда пришел черед практики... Люди просто растерялись и не знали, как вести себя с ребенком.

Светлана ЖЕБРИК: Еще один случай: приемные родители в страхе прибежали к психологу: у нашей приемной дочери проявляется сексуальное поведение! Это все результат ее пребывания в родной семье! Оказалось, что малышка, получив в подарок игрушку-котенка, первым делом кинулась освобождать презент от символической одежки — комбинезончика или шортиков, чтобы увидеть, котик это или кошечка. Согласитесь, сделай это свой, родной ребенок, мы просто посмеялись бы и забыли. Как только коснулось малышки со статусом социальной сироты — тут же проблема...

Елена ЗМИТРОВИЧ: Все это говорит о том, что нам нужно чуть меньше теории, зато больше практики в работе с жертвами семейного насилия, с кандидатами в приемные родители, которые готовы взять к себе ребенка из неблагополучной семьи.

Алла СЕРОВА: Нельзя обойти вниманием еще одну серьезную проблему, когда воссоединение ребенка с биологическими родителями становится трагедией для приемных. Это психологически влияет на маленькую личность, которая становится заложником двойного конфликта. А ведь, по сути, вернуть детей исправившим свои ошибки родителям — это и есть наша задача! Поэтому надо отдать должное тем родителям-воспитателям, которые смогли предоставить временный кров и заботу, ласку социальному сироте, при этом найдя в себе силы спустя какое-то время, нередко — годы, привести его в родной дом, передать с рук на руки родной маме...

Галина РУДЕНКОВА: Есть два типа любви: жертвенная и эгоистичная. В первом случае человек заботится о том, чтобы прежде всего было хорошо предмету его любви. Во втором — озабочен исключительно своими потребностями, которые, как он свято уверен, другие обязаны удовлетворять. Вся наша жизнь состоит из вот этих двух типов взаимоотношений с близкими: супруги, свекровь и невестка, родители и дети... Наверное, каждая из этих любовей имеет право на существование, но когда дело касается приемных родителей, все же на первое место должен выходить профессиональный долг. Приемный родитель — это даже больше чем родитель.

Нина КАШКАН: Здесь уже идет речь о некоторых социокультурных вещах. О психологическом восприятии самого себя в этой жизни, зависимости от того, что скажут люди. С одной стороны, можно понять человека, который задает вполне справедливый вопрос: я столько вложил (вложила) в этого ребенка! И что, теперь возвращать его этим пьяницам?

“НГ”: В таком случае давайте определимся, на каком этапе ребенку нужно говорить о том, что он имеет полное право вернуться в биологическую семью. Потому что сначала мы “изымаем” его, частенько несмотря на протесты, у родной мамы, объясняем, как она запуталась в жизни, что не может за ним смотреть, не умеет воспитывать, что в новой семье ему будет намного лучше. А потом начинаем возмущаться, когда бедное дитя привязывается к приемным родителям, называет их мамой и папой (кстати, это явление сплошь и рядом, говорю как журналист, посетившая не один десяток приемных семей) и уже не хочет обратно к родным.

Галина БИРИЧ: Приемных родителей нужно изначально готовить к тому, что их подопечный должен вернуться к биологическим. Ни в коем случае не препятствовать контакту воспитанника с родными матерью или отцом. Конечно, второй семье тяжело, ведь знаете как говорят: невозможно впустить в свой дом ребенка, не впустив его в сердце.

Светлана ЖЕБРИК: Мне кажется, здесь уместно разделить понятия. Мама — она навсегда мамой и останется. А приемную можно называть “мама Галя”, “мама Лена”, точно так же и с приемным отцом. И еще один важный момент: приемный родитель никогда не должен говорить своему воспитаннику плохо о его биологических отце и матери, не должен пытаться очернить их в надежде, что таким образом ребенок вытравит из своего сердца родной образ, воспоминания. Приемные родители из нашего центра всегда приветствуют контакты своих подопечных с мамой и папой, дети ходят со своими биологическими родителями гулять в парк.

Жанна ЛЕВАЯ: Я встречалась с биологическими родителями своих приемных детей и у себя дома, и у них. Правда, нередки случаи, когда ребенок вроде бы и не против наладить связи с мамой, но вот последняя, мягко говоря, не рвется вспомнить о дочери или сыне. Моей приемной доченьке Галочке 15 лет, родная мать не видела ее лет восемь. Только однажды за все это время позвонила. Зато Галя встречается со своими братьями, мальчишки приезжают к нам домой, пьют чай, общаются, играют. Это абсолютно нормально.

Галина РУДЕНКОВА: Знаете, ведь даже подкидышам в советские времена работники детских домов сочиняли историю жизни! Все потому, что человек без прошлого, без своих корней — это не человек. Представьте на миг, что вы полностью утратили память и начинаете жизнь с нуля. Такого ведь и врагу не пожелаешь. Вот почему так горько наблюдать за теми приемными родителями, которые старательно пытаются вытравить образ биологических матери, отца, картины всей прошлой жизни из головы ребенка!

Ирина МИРОНОВА: Грамотный родитель всегда прежде всего думает о том, что лучше для ребенка. Если ситуация дошла до того, что ни приемная семья, ни воспитанники не представляют жизни друг без друга, если дети ни в какую не хотят возвращаться к родной матери, всегда есть вариант усыновления! Около 80 процентов усыновителей в США — это родители-воспитатели из приемных семей.

“НГ”: Есть ли в наших нормативных документах об охране детства четкие критерии, по которым проверяющие органы могут судить о том, насколько хорошо устроен быт ребенка в приемной семье? Или же в одном районе родители-воспитатели могут “попасть на галочку” чиновников за отсутствие занавесок на окнах и слишком высокие полочки для зубных щеток в ванной, а в другом будет считаться абсолютно нормальным, если троих ребят хотят вернуть биологической матери, которая проживает на общей площади двадцать квадратных метров со своим очередным “гражданским мужем”?

Галина РУДЕНКОВА: К счастью, в нашем государстве количество квадратных метров на семью не считается барометром благополучия, иначе давно уже пришлось бы забирать детей у семей, живущих в общежитиях или снимающих комнату в квартирке. Что же касается критериев — они такие же, как и в случае с биологическими семьями, куда, кстати, тоже приходят представители проверяющих инстанций, например, из школы, где учится ребенок. Специалисту не составляет труда разобраться, хорошо здесь ребенку или плохо.

“НГ”: Специалисты бывают разные, давайте вспомним вопиющий случай в Светлогорском районе, где супруг приемной мамы в течение нескольких лет развращал взятых на воспитание из интерната детей.

Галина РУДЕНКОВА: Да, это серьезный звоночек о работе педагогов-психологов района. Но все равно мне не хочется сваливать на них всю вину. Полностью исключить подобные трагические случайности, увы, не удается ни в одной стране мира! Долгие годы тема сексуального насилия была табу в нашем обществе, готовить специалистов по работе с жертвами домашней тирании в Беларуси начали не так давно. Профессия социальный педагог появилась только с середины 90-х. По каким внешним признакам можно было сделать вывод, что в этой семье происходит такая беда, если ни до, ни, не дай бог, после с подобным не сталкивался? Мир за последние двадцать лет сильно поменялся, и порой опознать зло бывает довольно трудно. Сегодня мы можем говорить только о минимизации подобных рисков. Сейчас, если в процессе исполнения приемным родителем своих обязанностей изменяется ее или его гражданский статус (мама выходит замуж, папа женится), мы заново определяем, могут ли приемные дети оставаться в такой семье.

Ирина МИРОНОВА: Три кита, на которых строится работа с семейной формой устройства детей-сирот в Беларуси, на самом деле очевидны: это прежде всего уровень подготовки приемных родителей, уровень квалификации педагогов-психологов на местах и качество сопровождения приемных семей. Матери и отцы, прошедшие обучение по модели “ПРАЙД”, понимают всю важность принципа “Я для ребенка, а не ребенок для меня”. Не нужно, прежде чем принимать решение стать приемным родителем или усыновить ребенка, задаваться вопросом: что хорошего этот малыш привнесет в мою жизнь? Лучше спросите себя: что я могу сделать для ребенка, который до сих пор не знает, что такое счастливое детство? Иногда для того чтобы постичь смысл жизни и обрести счастье, достаточно просто поменять свои приоритеты...