Родители Юлии Кубаревой: "У дочки был вид мертвого человека... Но медики сказали, что все нормально, она спит"

Шуров все время, говорят родители, объяснял, что Юлия спит, все нормально. В палате Юлия стала дышать тише, но через какое-то время на шее вздулись вены, "до самых губ, и дрожали". Мама побежала к анестезиологу. Он сказал: "Чего волнуетесь? Вы только сеете панику. Лучше бы родителей вообще не пускали!"

Через какое-то время у Юлии открывался рот, говорит мама, она стала холодной и влажной. За все время анестезиолог один раз осмотрел Юлию (пощупал пульс, посмотрел глаза) "и два раза, по-моему, только заглянул в палату". Отец не слышал, чтобы анестезиолог просил Юлию дышать. Охрана сказала родителям, что нужно уходить. Кубаревы предупредили постовую медсестру, что будут звонить на телефон дочери и спрашивать про ее состояние.

Когда в очередной раз мама позвонила, она услышала на втором плане дыхание дочери - оно было уже с хрипами.

В 2 часа ночи им позвонил хирург и сообщил, что Юлию забрали в реанимацию.

"Сжимала руку в ответ"

В качестве свидетеля на процессе допросили старшую медсестру операционной отделения челюстно-лицевой и пластической хирургии Елену Короткую. Именно она той ночью вызвала скорую помощь.

В 23.30, рассказывает женщина, ей позвонила постовая медсестра и сказала, что пришла измерить Кубаревой давление, но не может ее разбудить. Елена приехала в центр из дома. Увидела, что кожа пациентки розовая, дыхание учащенное, пульс и давление нормальные. Пыталась разбудить - не получилось. Но на сильное сжатие руки Юлия Кубарева в ответ сжала руку медсестры, двигала головой. Одновременно со скорой в больницу приехал хирург Серебро (о вызове скорой ему сказал заведующий отделением). Медики ввели Юлии препарат, который нейтрализует действие наркоза, и забрали в 4-ю клиническую больницу.

В "Экомедсервисе" сказали, что никакой вины за ними нет

В больнице родителям говорили: "О том, что случилось, спрашивайте в "Экомедсервисе". А еще отмечали, что Юлия к ним поступила не просто без сознания, но и без всяких рефлексов.

Кубаревых пригласили в медицинский центр, когда шло служебное расследование. В общении участвовал анестезиолог Шуров, гендиректор Волжанкина и владелец центра Коява.

"Они сказали, что никакой вины за ними нет, - говорит отец, - а Шуров - что его вина только в том, что не разбудил".

Через неделю владелец центра привез Юрию результаты расследования, предложил оплатить гостиницу в Минске, выразил готовность помочь с консультациями специалиста, лечением в Германии, Израиле. Кубаревы пытались направить Юлию на лечение за границей, но им отвечали, что о восстановлении речь не идет. Позже от владельца центра отцу пришло SMS: "Если можете, давайте встретимся". Юрий не отреагировал.

"Пускай понесут европейскую ответственность"

Поясняя сумму заявленного ущерба, отец объяснил, что расценивает поведение медиков как оставление в опасности, как если человек скрывается с места ДТП. Сказал, что потерять ребенка - это предел человеческого горя, и поэтому сумма - максимальная в пределах разумного.

Напомним, родители затребовали от "Экомедсервиса" 10 млрд возмещения морального ущерба и 20 млн - материального. За ринопластику в медицинском центре было заплачено 15 миллионов рублей.

Юрий Кубарев обратил внимание, что 1 миллион евро - средний моральный ущерб в Европе. "Юля училась за границей. "Экомедсервис" - белорусско-американская компания, и во всей рекламе они говорят о европейском качестве. Пускай понесут европейскую ответственность", - сказал отец.

Юрий Кубарев рассказал, что жена две недели лежала в больнице с сердечным приступом. Они до сих пор "на антидепрессантах". Простые люди высказывают соболезнования. "Мы выбирали свадебное платье в салоне, а невесты не было". Он также отметил, что когда в морге забирал тело дочери, врач сказал, что будет очень сложно доказать вину медиков, потому что термины "врачебная ошибка", "служебная халатность" есть, но четкого их определения нет.