Побоище над Бобруйском

Источник материала:

СОБЫТИЯ начального периода Великой Отечественной войны на Западном фронте некоторые исследователи называют катастрофой. И тому есть немало причин. Уже в первую неделю вторжения, 28 июня 1941 года, немцы захватили Минск и Бобруйск, окружили 3-ю и 10-ю армии, уничтожили почти половину самолетов и многие аэродромы ЗапОВО.

НА ВТОРОЙ день войны после облета вверенных ему частей застрелился командующий ВВС округа Герой Советского Союза Иван Копец, а спустя месяц печальная участь постигла и руководство фронта во главе с его командующим Дмитрием Павловым — их расстреляли по приговору трибунала.

Одной из таких «маленьких трагедий войны» стало и пока малоизвестное у нас воздушное сражение над Бобруйском 30 июня 1941 года.

Город был взят немцами около десяти вечера 27 июня. Однако форсировать Березину с ходу передовому отряду 24-го корпуса не удалось. Своеобразным приветствием танкистам Гудериана стали несколько оглушительных взрывов, прогремевших в темноте короткой летней ночи, — это бойцы 47-го стрелкового корпуса Степана Поветкина взорвали все три моста через Березину.

Но силы оказались далеко не равными. Под началом генерала Поветкина было только управление корпуса и подчиненные ему тыловые и вспомогательные части — саперы, связисты, дорожники и даже учащиеся Бобруйского автотракторного училища. Правда, в этом сводном отряде имелись два артиллерийских полка и еще один артдивизион большой мощности. Однако число орудий, а главное, количество боеприпасов к ним не оставляли большой надежды на то, что немцев удастся остановить. Так, один из полков на восемь гаубиц имел сто сорок снарядов, или по девятнадцать на орудие. Было ясно: Бобруйск сможет держаться ровно столько, насколько хватит боекомплекта артиллеристов.

Огнем орудий и бомбардировщиков противник быстро подавил передний край обороны советских войск, проходивший по восточному берегу Березины, и тогда Поветкин запросил помощи у командования фронтом. Поскольку возможности быстро выдвинуть к Бобруйску какое-либо пехотное или механизированное соединение у того не было, оно решило задействовать авиацию.

Вот что вспоминал маршал авиации, а тогда полковник и командир 3-го дальнебомбардировочного авиакорпуса Николай Скрипко: «30 июня в 13.00 мы запланировали вылет головных частей авиакорпуса для нанесения бомбардировочного удара по скоплениям моторизованных частей противника в районе Плещениц. Я в это время находился на аэродроме Боровское, и на моих глазах самолеты 42-й авиадивизии уже выруливали на старт. На соседнем аэродроме, как мне доложили, происходило то же самое. Именно в эти напряженные минуты поступила срочная телеграмма из штаба ВВС Западного фронта. Пробежав ее содержание, я приказал вылет запретить, самолетам зарулить на стоянки. 3-му дальнебомбардировочному авиакорпусу ставилась новая боевая задача». В телеграмме говорилось: «Всем соединениям ВВС Западного фронта. Немедленно, всеми силами, эшелонированно, группами уничтожать танки и переправы в районе Бобруйска... Всем частям, которые размещены на аэродромах Боровское, Шаталово, Шайковка, Смоленск и других. Немедленно передавайте всем…» Чувствовалось, что телеграмма написана в спешке, что штаб ВВС фронта потерял управление своими соединениями и частями. Отсюда и необычность приказа, содержавшего требование: «Немедленно передавайте всем».

ПЕРВАЯ группа самолетов 3-го авиакорпуса Скрипко к трем часам дня уже бомбила скопление моторизованных войск противника юго-западнее этого города, а также колонны фашистских танков и автомашин на дорогах Глусск — Бобруйск и Глуша — Бобруйск.

Несмотря на большую нехватку исправных самолетов, 207-й дальнебомбардировочный авиаполк, которым командовал полковник Г. В. Титов, поднял в воздух 26 боевых машин, которым удалось подорвать наплавной мост через Березину. Вслед за 207-м поднялся 96-й, затем 51-й дальнебомбардировочные авиаполки, продолжавшие бомбить и обстреливать войска и технику гитлеровцев юго-западнее Бобруйска. Вылеты были непрерывными.

21 штурмовик 4-го авиаполка обрушил свои бомбы и снаряды на вражеские понтонные переправы. Впоследствии за уничтожение девяти наведенных мостов личный состав полка получил благодарность от командующего Западным фронтом Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко. Но за это соединение заплатило дорогую цену. В боях под Бобруйском погибли двадцать летчиков.

Большие неприятности нашим экипажам доставляли «мессеры» — на Бобруйский аэродром уже успели передислоцироваться самолеты самой сильной в ВВС Германии 51-й истребительной эскадры, в которой насчитывалось 160 новейших на тот момент истребителей «Мессершмитт» 109Ф-2. В ней были собраны лучшие летчики люфтваффе, имеющие опыт боевых действий во Франции, Англии и Польше. Возглавлял ее самый знаменитый немецкий летчик того времени подполковник Вернер Мельдерс.

Вот выдержки из оперсводки штаба 47-й САД (смешанной авиадивизии) за 30 июня и 1 июля: «1) Первую половину дня вели разведку и уничтожение танков противника в районе Смолевичей, в лесах севернее и южнее Смолевичей и с 13.30 уничтожение переправы через р. Березину в районе Бобруйска. 5) ...не вернулись на свой аэродром 2 СБ, (совершили) вынужденные посадки в результате обстрела зенитных пулеметов:

— подбит капитан Мордович, вынужденно сел у деревни Клинок, что на 17 километров севернее Пуховичей;

— ст. лейтенант Лавриков вынужденно сел в районе Орши, причины выясняются.

140 СБАП 30.06.41 уничтожал скопления танков в районе Смолевичей, препятствовал переправам противника из г. Бобруйска через реку Березина, уничтожал скопления танков в восточной окраине Бобруйска, в лесу западнее Бобруйска; в районе севернее Смолевичей. Истребительная авиация и зенитная артиллерия противника оказали сопротивление в районе Бобруйска. Огнем зенитной артиллерии сбит один ПЕ-2 прямым попаданием снаряда. Огнем «мессершмитта» сбито 4 самолета, экипажи произвели посадку на своей территории».

НАШИ пилоты летали без прикрытия. Каждый боевой вылет требовал предельного напряжения физических и моральных сил, подлинного героизма. Эскадрилья капитана Белокопытова, например, была атакована двумя десятками фашистских истребителей, но, сомкнувшись в боевой порядок, дала достойный отпор врагу.

«Воздушная обстановка в районе переправ через Березину оставалась для нас неблагоприятной. Здесь сосредоточила свои основные усилия почти вся истребительная авиация немецкого 2-го воздушного флота, возглавляемого фельдмаршалом Кессельрингом. Это был один из сильных и многочисленных воздушных флотов фашистской Германии. По истребительной авиации противник превосходил ВВС Западного фронта», — пишет Скрипко. Но заслуженный ветеран, вспоминая о мужестве красных соколов, лишь вскользь говорит о потерях среди них.

Немцы же бои того дня в небе над Бобруйском окрестили «воздушным Седаном» — по аналогии со сражением 14 мая 1940-го в районе французского города Седан, где немецкие летчики и зенитчики нанесли колоссальные потери английским и французским бомбардировщикам, пытавшимся  сорвать переправу немцев через Маас. 30 июня в полосе Западного фронта советские ВВС потеряли (не считая уничтоженных на земле) 82 самолета. Правда, в других источниках указывается иное количество сбитых машин.

— Заняться исследованием этой темы меня подтолкнуло событие более чем семидесятилетней давности, произошедшее под Жодино, о котором мне поведали старожилы здешних мест, — рассказала руководитель поисково-исследовательского отряда «Катюша» Жодинской женской гимназии, до выхода на пенсию учитель истории Галина Анискевич. — В первые дни войны они стали свидетелями воздушного боя, в котором был сбит наш самолет. Казалось, что установить имена летчиков теперь, спустя столько лет, просто нереально. Ни одной зацепки, даже неизвестно, что это был за самолет. Но тот факт, что были обнаружены останки двух человек, говорил, что это был не истребитель — на истребителях в 1941 году летали по одному. Значит, бомбардировщик. Установить численность экипажа помогли очевидцы. Стало известно, что он состоял из четырех человек. Таким составом летали на дальних бомбардировщиках Ил-4 (ДБ-3ф). Пришлось изучить документы буквально всех авиаполков и соединений, которые в июне-июле 1941 года вели боевые действия на территории Беларуси. И поиски увенчались успехом — нам удалось установить имена погибших. К тому же в лесу, куда упал самолет, у одного из членов экипажа была найдена фотография, на обороте которой была написана фамилия: «Мирошниченко…»

— Изучая архивные документы, наткнулась еще на одну загадку. Как свидетельствуют боевые донесения, небо над Бобруйском 30 июня буквально полыхало огнем, — продолжает Галина Ивановна. — Но почему-то это сражение не отражено ни в одном учебнике, о нем встречаются лишь отдельные воспоминания. К тому же данные о потерях с нашей стороны очень разнятся: в немецких источниках указывается намного больше подбитых советских самолетов (сообщалось о ста двадцати четырех в районе Бобруйска и еще двадцати двух на подступах к городу). И даже в книге Марка Солонина «Другая хронология катастрофы 1941. Падение сталинских соколов» говорится, что немцы явно увеличили свои победы. Мол, всего 40 самолетов было сбито. Вот как! В три раза, оказывается, приукрасили успех! Как такое могло случиться? Подключила к работе нашу теперешнюю выпускницу Маргариту Субцельную. Подняли все документы, какие сохранились, по каждому полку. Просмотрели боевые донесения по каждому дню, куда летали, кого бомбили, свои потери, сколько сбили вражеских воздушных единиц… Составили табличку, и оказалось, что в тот день сделано порядка 400 вылетов. И у немцев около ста истребителей защищали небо над городом. Всего в битве участвовало около 500 самолетов! Настоящее побоище! Документально подтверждено, что наших сбито 105.

Но одна авиация остановить танки не смогла. Зато понесла чувствительные потери, что еще больше обескровило Красную Армию.

Почему же командование Западного фронта скрыло итоги этого воздушного сражения? Ответ на вопрос кроется в событиях и атмосфере тех дней. 30 июня был отстранен от командования генерал Павлов. Положение на фронте оставалось критическим, почти неуправляемым, несмотря на то, что еще в незанятый немцами Минск Сталин послал двух маршалов — Бориса Шапошникова и Григория Кулика. Надо полагать, что приказ о направлении авиации округа на переправы немцев у Бобруйска Павлов согласовывал со старшими по званию представителями из Москвы. Как после этого можно было докладывать о сотне безвозвратно потерянных самолетов? К тому же надо учитывать и то, что в те дни в высшем военном руководстве страны царила неразбериха, не действовала и связь. К примеру, того же маршала Кулика, отбывшего в 10-ю армию, не могли потом найти несколько дней…

…1 июля 1941 года 3-я танковая дивизия 24-го корпуса немцев частично была уже за Березиной и продолжила наступление к Днепру. Потери, понесенные корпусом за весь период 22—30 июня, были, по оценке генерала Гудериана, командующего 2-й танковой группой, в которую входил корпус, «незначительными». Военные неудачи на Западном стратегическом направлении вызывали гнев Иосифа Сталина. Докладывать ему еще об одной подчиненные, скорее всего, побоялись, чтобы не попасть под горячую руку Верховного.

ВОЗДУШНОЕ сражение над Березиной, к сожалению, так и осталось только одним из эпизодов Великой Отечественной. Хотя это был важный момент в советской военной истории. Это, к слову, доказали жодинские гимназисты. Работа Маргариты Субцельной «Воздушные бои над Бобруйском: факты и домыслы» на научной конференции «Вышгород-2014» заняла первое место. Ее высоко оценил и Марк Солонин, с которым полемизировала школьница. А жюри отметило, что исследование, продолженное с тем же усердием, будет претендовать на кандидатскую диссертацию.

Елена КЛИМОВИЧ, «СГ»

Теги: Минск