"Советская Атлантида" с Юлией Чернявской: Изящное тело

Источник материала:

TUT.BY продолжает проект "Советская Атлантида" в новой форме – текстовой и "активно интерактивной". Живые голоса людей расскажут вам про советские представления о красивом теле. А они менялись – как менялся и сам Советский Союз: постепенно, но неуклонно.

Юлия Чернявская, культуролог и литератор

Сейчас, когда мы смотрим на фото из старых советских журналов, мы видим девушек и юношей – что называется, кровь с молоком, может, немного простоватых, но здоровых и задорных. Их можно назвать обаятельными – но уж никак не изящными. До поры до времени это не требовалось и даже считалось предосудительным. Впрочем, не так долго, как кажется это из "здесь и сейчас". Изящество существовало, пусть и не в нашем понимании этого слова.

Модный бум и советские "аристократки"

В 20-е годы слово "модница" было не в чести ("Эх, модницы-негодницы, вы сели на ежа: плюют на вас работницы с седьмого этажа", – пели тогда). А вот в 30-е начинается модный бум – и советское тело постепенно приобретает флер изящества. Разумеется, речь о женском теле. Мужское облачено в военный френч и штатскую холщевую толстовку. А вот девушка уже не та, что десятью годами раньше (в футболке и сатиновых трусах, которая радостно смеется, размахивая флажком). И трусики она носит не сатиновые, мужского покроя, а с кружавчиками. И комбинацию на тонких бретельках. И чулочки фильдеперсовые... И хотя в 1936 году в каталоге треста "Мосбелье", представлено только 9 видов женских сорочек, 8 видов комбинаций и всего лишь два вида лифчиков, после сатиновых трусов и маек это уже кое-что. Любовь к комбинациям просуществовала до самого развала СССР.

Вспоминает Инна Кубицкая:

– Мои бабушки были в отчаянии, узнав, что я равнодушна к комбинациям. "Вот выйдешь замуж, а свекровь скажет: У нее даже комбинации нет!.." Это было верхом босячества в их понимании.

Все познается в сравнении

Отказывать себе в необходимом человек может во время войны и разрухи. Но как бы ни культивировалась в СССР жертва во имя светлого будущего, люди оставались людьми. Им хотелось быть красивыми.

И хотя рупора по-прежнему горланят о роли пролетариата, потихоньку становится ясно, что главный в новом раскладе не он. Главные – власть и те, кто этой власти выгоден: тогда их называли спецами. Крупные инженеры, ученые, знаменитые врачи, писатели, артисты, режиссеры – класс новой советской аристократии. Они жили в больших квартирах, ездили на курорты, одевались у портних или даже в "цековском" ателье. К их услугам были распределители, домработницы и дачи. Кстати, кое-кто из спецов имел самое, что ни на есть, буржуазное или даже аристократическое происхождение.

Любовь Орлова, Лиля Брик и Надежда Ламанова: как "бывшие" нашли себя в новом времени

Любовь Орлова. Фото: www.kino-teatr.ru

Вот символ тридцатых, Любовь Орлова, дворянка, закончившая гимназию и консерваторию. Когда она была маленькой, ей надписывал книги сам Лев Толстой, с зятем которого она состояла в родстве. Изнеженная красавица, умница и интеллектуалка, на экране она создавала образ советской леди, припрятывая его под обликом то работницы, то крестьянки.

Были и те, кто не припрятывал. Например, Лиля Брик, хозяйка светского салона, собственного авто и собственной жизни, а по совместительству – и жизни Владимира Маяковского.

Завтра забудешь,
что тебя короновал,
что душу цветущую любовью выжег,
и суетных дней взметенный карнавал
растреплет страницы моих книжек...

Лиля Брик в фотообъективе Александра Родченко

Лиля не была красива: она была более, чем красива. Она была собой в мире тех, кто старался уподобиться другим. Лиля была разнообразно одарена, хоть не сказать, чтоб ярко талантлива: училась архитектуре и математике; недолго занималась скульптурой. Немножко танцевала, немножко снималась в кино, немножко писала. Так, всего понемножку. Самым ярким произведением Лили была ее собственная личность.

В 20-е годы Лиля рекламировала одежду первого советского кутюрье, Надежды Ламановой, той самой, что в 1925 году получила Гран-При на Всемирной парижской выставке и привнесла в Европу бурную моду на платья в стиле à la Russe.

Лиля Брик и Эльза Каган (Триоле) в платьях Надежды Ламановой

Ламанова, как и Любовь Орлова, была дворянского происхождения. До революции она имела звание "Поставщик Двора Ея Императорского Величества". Разумеется, в Советской России ей пришлось создавать массовые модели для трудящихся женщин, однако, у нее был круг и великосветских заказчиц. Да-да, в СССР был уже своего рода высший свет, только вот он не "светился" слишком ярко, опасался – и было чего. Две жизни были в СССР, два мира – пролетарский и совсем даже нет. В нем жили спецы и творческая элита.

Вот наставления Маяковскому, которые Лиля отправляет ему письмом за границу: "Купить: В БЕРЛИНЕ: Вязаный костюм № 44 темно-синий (не через голову), к нему шерстяной шарф на шею и джемпер, носить с галстуком. Чулки – очень тонкие, не слишком светлые (по образцу)… В ПАРИЖЕ: 2 забавных шерстяных платья из очень мягкой материи. Лучше бы с длинным рукавом, но можно и голое. Для встречи Нового года..."

Лиля уцелеет в сталинской рубке и покончит с собой в старости: не захочет жить, утеряв красоту, здоровье и силу. Вот запись из ее дневника: "Приснился сон – я сержусь на Володю за то, что он застрелился, а он так ласково вкладывает мне в руку крошечный пистолет и говорит: "Все равно ты то же самое сделаешь"… Лиля Брик, икона стиля.

Лиля Брик и Сергей Параджанов. Фотография Валерия Плотникова

Как ковался образ советской дамы

Разумеется, такой стиль могли себе позволить лишь женщины верхушки, но мода на то и мода, чтобы спускаться сверху к низам. Кто из молодых женщин не хотел быть похожей на них, благоухающих духами, повелевающих знаменитыми мужьями? Из подручных средств, перелицовывая, перекрашивая, то подшивая оборку, то убирая резинку, они куют новый образ – образ советской дамы.

Вспоминает Игорь Кондратьев:

– Из бабушкиных рассказов: "Купила я платье новое, красивое: пушкинский рукав, поясочек, воротничок. И тут же пятно поставила. Постирала, а платье село... Ну и пришила я к подолу ленту атласную, какая была. Лента совсем к платью не подходила, а я все равно ее пришила. И на работу в этом платье пошла. А через несколько дней все коллеги в платьях с лентой подшитой пришли: подумали, что это я из города моду новую привезла...

Тканей не хватало, и большой удачей было наличие дореволюционной одежды, которую можно было перекраивать на новый лад. Поэтому на территории бывшего СССР осталось очень мало винтажной одежды первой половины ХХ века. Ее перешивали столько раз и донашивали до такого состояния, что в наследство она не годилась.

Дама… В трамваях и на улицах вновь звучит это подзабытое за 20 лет слово. Звучит, впрочем, вполне по-советски: "Дама, я извиняюсь, куда вы претесь?". Но все же дама, а не прежнее комиссарское "не пойми что".

Фрагмент из фильма В. Бортко "Собачье сердце"

Дама, появившаяся на улицах в середине 30-х годов, отличалась от "женщины", "товарища" и "гражданки": изящно одетая, ухоженная, обладающая хоть средним, да образованием... Она ходит к маникюрше, косметологу и, конечно же, к портнихе. А портнихи-то – в основном "из бывших"… Это отпечаталось на моде 30-х: в ее основе лежал стиль жизни дореволюционных высших слоев. Портнихи располагали незаменимыми вещами: тканями, пуговицами, кружевами, стеклярусом. Отделка с дореволюционных туалетов перекочевала на новую одежду клиенток. И шляпы, заменившие пролетарские косыночки 20-х.

Манекенщица Анель Судакевич. Москва, 1937 г.

Забежим на сорок лет вперед: ведь портниха останется значимым персонажем советской культуры и много позже.

Вспоминает Ирина Силенкова:

– Мама пользовалась услугами портнихи-белошвейки. На заказ та шила ей хлопчатобумажное белье типа корсет. Это было очень здорово смотреть, как ловко мама затягивает шнуровку сзади глядя в зеркало через плечо.

А за неимением портних кроили, шили, вязали сами. Вспоминает Марина Куновская:

– Сразу после войны в Борисове было модное рукоделие для изящного интерьера, ну и декора одежды тоже: машинная вышивка. Чтобы вышивать, от машинки надо было открутить какие-то запчасти и совершать точные движения тканью.

А вот еще одно воспоминание – от Виктории Калоша:

– Основной принцип – все, что пристойно выглядело, должно было быть сделано непосредственно руками – своими или мастера. Шитье-вязание-вышивание – это было наше все: во-первых, потому что красивее, чем фабричные вещи, во-вторых, потому что вещи "ручной работы" были из натуральных волокон. Встречала платья из бельевой бязи и ткани для штор, ткань и нитки "хватали" впрок так же, как и приличную одежду.

Но это уже 1980-е годы. А мы вновь вернемся в 1930-е.

В то же время (и на много лет вперед) обретут популярность дорогие духи "Красная Москва". Кстати, они существовали до революции, только назывались иначе: "Любимый букет императрицы". Эти духи были созданы на фабрике Брокара парфюмером Августом Мишелем еще в 1913 году в честь 300-летия Дома Романовых – специально для Александры Фёдоровны. Так что и парфюмерная мода была – та же замаскированная дореволюционная. Фотографии и кинохроника 30-х тоже мало чем отличаются от дореволюционных. Обеспеченные дамы и господа в Крыму на фоне пальм, "советские гимназистки", ухоженные женщины, не обремененные тяжким трудом. Новый номенклатурный класс. И не случайно в моде меха. Мода на номенклатурный – тяжеловесный, подчеркнуто "богатый" – стиль останется в СССР до конца – порой в очень смешных формах. Вот несколько рассказов о ней.

Вспоминает Сергей Марцелев:

– Советским да и постсоветским женщинам характерна византийщина – надеть на себя дороже, чем позволяет средний достаток. Отсюда любовь к шубам, как аксессуару обеспеченности… Моя родственница купила пальто. Пальто отечественное, смотрелось неброско, но с лисьей подкладкой. Так она носила только эту лисью подкладку без рукавов, как осенний жакет.

Вспоминает Андрей Швец:

– Жили на севере Якутии. Первое, что делала каждая женщина, приезжавшая к нам в поселок Депутатский с "материка", – скупала у якутов все меха, за бросовые цены, и тут же в них одевалась с ног до головы (в основном олений мех и песец). И тут же начинала ... плеваться. Плохо выделанные шкурки лезли со страшной силой, и дом, и все домашние были в этой шерсти. Сам плевался шерстью, когда мать себе в первую же неделю закупила полный набор "мехов".

А на других фото, которые все мы видели – в том числе и в семейных альбомах – советские работницы и крестьянки с их кряжистыми телами. Они тоже не чужды потуг к изяществу – и какая горестная просвечивает жизнь в этих неумело припудренных лицах, в этих жестких руках, сжавших дамскую сумочку. Дама может притвориться крестьянкой, как Любовь Орлова. Крестьянка дамой – не может.

В деревне еще долго действовали традиционные воззрения на женскую красоту. Там тело оставалось трудящимся, крепостным (и не случайно у колхозников вплоть до конца хрущевского правления не было паспортов). Может, потому советские колхозницы меньше любили Орлову, больше – Марину Ладынину: они безошибочно чувствовали в ней свою.

Советская кинозвезда Марина Ладынина

Мужчины того времени остаются собой – созданиями вне моды. Да, они сменили френчи на двубортные костюмы, а кепки и фуражки – на шляпы-пирожки, а затем "пыжики", но с 30-х и по 90-е тела чиновников оставались теми же упитанными номенклатурными телами.

Так что представление об изысканности в СССР связывается исключительно с женщиной – и не юной, а со зрелой, с женой богатого мужа.

Плечики, меха, бархат, валики прически. Модные "фишки" эпохи – кружева, вышивка и жабо. Изящество и солидность являются синонимами вплоть до 60-х годов. А вот личики этих сдобных женщин были романтически-девичьими: блондинистые кудряшки, малиновые губки "бантиком", наивно поднятые выщипанные бровки.

Дамы и не-дамы резко различались.

Оперная певица Наталья Шпиллер в чернобурке

Дама носит чернобурку с мордочками несчастных лисиц, панбархат, золотые часики и массивные кольца с бриллиантами и рубинами... Не-дама – косынку, простенькое платьице и босоножки – причем непременно на белые носочки (самая безобразная манера обуваться из всех возможных). Не-дам в Союзе значительно больше… Они тоже стараются быть красивыми: Перешивают, перелицовывают, используют чудом доставшиеся вещи самым неожиданным образом.

Вспоминает Игорь Кондратьев:

– Бабушка, а у тебя было свадебное платье?!

– Было. Дед привез, это была ночная сорочка немецкая.

– Бабушка, но ведь это же белье, а не платье.

– Это была очень красивая сорочка, на ней были кружева, а поясок я сама сделала, и ушила немного... У меня было красивое свадебное платье. И дед тогда тоже был очень видным.

Много позже, в 1959 году в Москву приехали манекенщицы Диора, участвовать в фотошоу. Как, должно быть, посмеивались над этими фотографиями западные зрители… Нам, бывшим советским, на них и сейчас больно смотреть.

Диор-шоу в Москве

Крушение номенклатурной моды: стиляги, Твигги, Нефертити…

Во второй половине 50-х годов тяжеловесная красота советских дам теряет престиж. Что тому причиной? Крушение сталинской империи, ниспровержение номенклатурных идолов, глоток свободы. Фестиваль молодежи и студентов в Москве. В СССР проникает стиль new look – легкая отточенность силуэта и походки, мода на тончайшую талию, на приподнятые плечи, на широченную воздушную юбку с "подъюбником" и на каблучки-шпильки. Тело донельзя утягивается: талии можно охватить двумя мужскими пальцами, бретельки лифчиков натягиваются до звона в голове, в моде – высокие плечи... Отсюда – забытые уже корсажи, наплечники, хронически дефицитная вата, запихиваемая в бюстгальтер... В моду входит юность. Что ж, недаром в песне поется "Коммунизм – это молодость мира".

Однако женские журналы не торопились пропагандировать западные веяния. Они привыкали к новомодным тенденциям исподволь, после длительного периода проверки. Столь длительного, что мода переставала быть модной. Но про запас всегда имелась мода советская.

Узаконенная советская мода и в 50-е, и в 60-е, и в 70-е базировалась на трех китах: практично, скромно и со вкусом. "Прическа на каждый день, так же как и костюм, должна отличаться скромностью", – писали в журналах. Что считалось нескромным? Все, что выделяло из массы. Яркий лак, цепочки и серебряные перстни, длинные распущенные волосы и, конечно же, мини. Верхом советской элегантности считалась прямая черная юбка. С одной стороны, она была универсальна, к любой блузке подойдет, а с другой – отвлекала жадные взгляды мужчин от… ну, вы поняли… Да и блузки выглядели более, чем сдержанно.

Удар по советской моде неожиданно наносят мужчины. Впрочем, речь не обо всех, а только о молодых, влюбленных в Америку юношах: о "стилягах", или "штатниках". Пожалуй, это единственная группа мужчин, которая последовательно, хоть и смешновато отстаивала право именно на изящное тело. Стиляги исчезли еще до моего рождения, но я помню карикатуры в подшивках старых газет, которые хранились у нас дома. На них было изображено нечто, мало похожее на человека, скорее – на обезьяну. И именно с обезьянами (даже конкретно – с павианами) сравнивали стиляг авторы фельетонов. Такое тело создано для ужимок и прыжков: зауженные брюки-дудочки, утрированно широкие плечи клетчатого пиджака, туфли на "манной каше", галстучек с крошечным узелком и гигантский петуший гребень кока – все это и впрямь зрелище не для слабонервных... В тех же фельетонах неумолчно проклинался джаз – музыка богатеньких.

Девушки стиляг (чувы, чувихи) как бы прилагались к процессу, но его не создавали и мало что в нем решали. Их ролью было в меру сил и рукодельческих способностей соответствовать спутнику-стиляге. С легкой руки Валерия Тодоровского ныне стиляг называют борцами с советской властью. Какое там? С властью начнут бороться вовсе не стиляги в 50-х, а немодные умники в "ковбойках" – лет через десять.

К концу 1960-х "девушки" берут реванш – и по отношению к юношам, и по отношению к "дамам". "Дамы" стремительно молодеют – и перестают называться дамами. Отныне все – "девушки" и уже до смерти. Лицо остается прежним – с яркими глазами и губами, выщипанными бровками, но губки уже не бантиком – это для простушек, да и желанная форма лица тяготеет не к кругу, а к овалу. Все без ума от Нефертити… Входят с моду "стрелки" на веках – под "Клеопатру". В моде вообще линия: вспомним хотя бы швы на чулках, которые за неимением модного капрона девушки рисовали на голых ногах. Швы на ногах, щеки подрисовывались кирпичной пыльцой, а в коробочку с тушью надо было хорошенько поплевать. Мода бедных – но все же мода!

Показы мод в Минске, 1960-е–1970-е (по материалам БГАКФФД)

Если символом полета в космос в Союзе была улыбка Гагарина, то на Западе космическая одиссея имела следствия более фактические: она изменила моду. Появились поблескивающие космическим сиянием водолазки. Вкупе с колготками, вытеснившими чулки, они перекроили телесный канон, введя в моду тонкое, как бы закованное в легкий скафандр тело. Это одежда для молоденьких, нерасцветших, худеньких девушек с маленькой грудью и тонкой талией. Перепад "талия – плечи – бедра", лежавший в основе дамской моды несколько столетий, истаял сам собой.

 

Одри Хэпберн в фильме "Забавная мордашка"

Вот уже гораздо более позднее воспоминание – но о том же изящном каноне. Вспоминает Ярослав Бекиш:

– А еще помню, как-то где-то видел ноги, перемотанные от колена вверх прозрачным скотчем – кто-то себя так стройнил. Но я не помню, парень или девушка. Что это способ выглядеть стройнее я тогда не понял и поинтересовался у старших товарищей. В итоге выяснилось, что метод в школе был достаточно распространенным.

Мода неудержимо молодеет – идеалом становится девочка-подросток. Большеглазая худышка Твигги. Веселая, легкая, с сигаретой и стаканчиком вина. В мини-мини. Словом, совсем не та, которая востребована советской школой. Наши девушки поувесистей, но и они облачаются в мини: и сразу же следует залп карикатур.

Твигги. Фото: fashionganga.com

Изящное тело в позднем Союзе: причуды, секреты и ухищрения

Если бы советские идеологи могли заставить нас всю жизнь ходить в школьной форме – они бы без сомнения это сделали бы. Но мы находили компромиссы, и порой школьная система сама помогала нам ее обмануть. Для начала, никто не отменял естественных процессов. Из школьной формы девочки вырастают, а тратиться в год на два платья – это для советских родителей было уж очень накладно. Таково было официальное оправдание.

Вацловас Страукас. Из серии "Последний звонок"

Вместе природа и фантазия творили чудеса. Вспоминает Татьяна Абрамович:

– К выпускному классу я выросла, отпарывать в подоле было уже нечего, но форму я так и не сменила. Кстати, так делала не одна я. А потому на уроках НВП в тире, когда девочки стреляли лежа на матах, за ними толпились не только пацаны из нашего класса, но еще пробирались и младшие. А военрук, классный дядька, нас корил, что наши мини вызывают у мальчиков "тупое баранье желание.

Если в 30-е годы центр сексуального притяжения – декольте, то единственное, чему позволялось быть приоткрытым – грудь, то в 70-е он смещается: фокусом становятся открытые по самое "не могу" ноги. Или напротив, брюки-клеш – и у мальчиков и у девочек.

Вацловас Страукас. Из серии "Последний звонок"

Вспоминает Валерий Гапеев:

– В моей юности вошли в моду брюки у девушек. А тут еще мода у парней на клеш! А как их наденешь, когда в школу надо ходить в обязательном школьном платье с фартучком, а в деревенский клуб пускали только после девятого класса? Так девочки быстро придумали выход – носили и брюки, и платья одновременно! Был у нас один учитель, однорукий ветеран войны, страшный, крикливый. Выгонял девочек с урока, заставлять снимать брюки. Как-то пришел пьяным, начал сдирать брюки с девушки прямо в классе. Слез было...

Но учителя уходят – красота остается. Тогда она включала мини, клеш, хорошенькое личико и пышные волосы. Долой скромненькие сэссоны и гарсоны! С легкой руки, вернее, головы Аллы Пугачевой, в арсенал входит буйная химия.

Результат – запах химикалий и сожженные пряди. Так что более осторожные по старинке накручивали волосы на бигуди, а чтобы держалось получше, использовали хитроумные методы.

Вспоминает Виктория Калоша:

– Окраска волос смесью хны и басмы, колючие бигуди на ночь для стрижки "волчица". Лака было не достать – волосы накручивались на пиво или отвар льняного семени. Декоративная косметика привозилась из командировок (Москва, Рига) – тушь со щеточкой, "перламутровая" помада, в тон ей лак для ногтей. А вот реакция соседки на пучок любистока с дачи: "А мы в деревне им мазались, когда на танцы ходили, чтобы потом не пахло". Голь на выдумку хитра.

Еще одно воспоминание – от Александра Очеретнего:

– Дело было в Туле. Там ничего в продаже не было вообще. Например, для фиксации волос девушки прибегали к пиву. Но некоторые юноши говорили им, что от них слишком разит пивом, даже после того, как оно высыхает. Поэтому самые умные девушки пользовались сахарной водичкой.

Буйным кудрям соответствовала буйная косметика, а поскольку тени в продаже если и были, то традиционно синие, а румян не было вовсе, девушки подкрашивали лица разноцветными мелками. Наиболее изысканные – пастелью. Стрелки рисовали акварельным карандашом: на грифель надо было поплевать, затем помазать о него узенькую беличью кисточку для рисования – и вперед, создавай из себя Клеопатру и Нефертити в одном флаконе.

И вновь слово Александру Очеретнему.

– Появилась косметика польского производства, которую продавали исключительно в подземных переходах и исключительно люди южного происхождения. Коробочки были без всякой защиты, пленки. Помажешь – вроде, тени, блестят. Девушка купит, два раза мазнула веки: а там – дно. Посмотрели: а это шашки – ну, те, для игры. Девушки выходили из положения: вместо косметики пользовались обычными школьными мелками.

Вспоминает Игорь Кондратьев:

– В магазин привезли наборы импортных фломастеров, сразу двадцать штук в упаковке. И впервые – много оттенков вокруг синего: сиреневые, фиолетовые и что-то близкое к серому... Очень скоро у наших учительниц появились на глазах стрелки этих самых цветов, фломастерные. И держались долго.

Итак, тени, "стрелки", мини или джинсы, старый черный свитер, в котором отец некогда ездил на картошку – на нем массивный мамин кулон, губы, накрашенные маминой же помадой – таков облик прекрасной девушки конца 70-х. О том, что джинсы и кулон никак не взаимодействуют между собой, мы тогда не догадывались.

Новый образ входил в противовес со всем, что советская женщина искони поминала как красивое. Вспоминает Юлия Ивченкова:

– Моя бабушка (1920 года) физически страдала от вида внучек и девочек вообще: 1) в брюках, 2) в темном, 3) с прическами, скрывающими лоб и пробор. И она очень гордилась своей квартирой, в которой было очень чисто, было много самовязанных кружевных салфеточек, букетов из искусственных цветов; а украшениями серванта с посудой служили восковые муляжи фруктов и сувенирные бутылочки из-под дорогого алкоголя, которые она заполняла жидкостью под цвет исходной (например, в коньячной бутылочке был крепкий чай).

Увы и ах, советское "дамство" непоправимо приходило в упадок. Теперь под дам пытаются мимикрировать только женщины средних лет и среднего специального образования: меховой воротничок и фетровая шляпка-горшок, намек на приталенность солидного пальто, дутые золотые колечки и каблуки. Да и само слово "дама" станет звучать насмешкой, а уж то, что по инерции подразумевалось под словами "дамское белье" ...

Вспоминает Александр Очеретний:

– Мы жили в Минске, а родня – в Тульской области, городе Ефремове. Из одежды там не просто ничего не было – дважды ничего не было. Родственница попросила купить ей белье – под этим подразумевались огромные такие панталоны, небесные, розовые. Мать мне говорит: "Сходи в "Богатырь", купи". "Ма, я что, буду в женских трусах ковыряться?". "Нет, ты скажи продавщице: "Дайте мне панталоны самого большого размера". Очень долго смущался, но купил. А что делать? Они тоже были в дефиците, их можно было купить лишь в крупных городах, в столицах республик.

А вот воспоминание Игоря Кондратьева – на этот раз уже о мужском белье:

– В нашем оленеводческом поселке была одна на всех общая баня. По пятницам и субботам. Одна из банных тем – обсуждение трусов физрука Таранчука, который был единственным в поселке мужчиной, носившим плавки, а не семейники, как все. После каждой бани мужики обсуждали эти странные трусы и свое отношение к ним. Некоторые признавались даже, что хотели бы попробовать такие поносить, но как-то страшно.

Так что до конца 80-х мужчина мало мог реализоваться в сфере моды. Элегантность была уделом женщины. Она хотела быть цветком – но уже не ромашкой, а орхидеей. Дикой или культивированной – кто как. Но жгуче сексуальной.

Вспоминает Инна Кубицкая.

– У нас организатор стояла на входе с линейкой, а как раз вошли в моду длинные свитера с лосинами. Но в них на дискотеку не пускали со словами "Ты юбку надеть забыла". Девчонки приходили в школу в длинных цыганских юбках и снимали их прямо в зале.

На этом приключения советского тела заканчиваются. То есть, тело-то, конечно, осталось, но стало уже каким-то не советским...

Динамика изящного тела: 1950-е – 1990-е (по материалам БГАКФФД)

"Советская Атлантида" – проект, посвященный стране, которой больше нет на карте, Советскому Союзу, каким он был не в строках указов и не в первомайских демонстрациях, не в расстрельных списках и не в лозунгах – а в реальной жизни реальных людей. Вспомним ее – чтобы понять себя. В передаче могут принять участие все желающие: мы ждем ваши воспоминания, размышления – ваши живые голоса.

"Советская Атлантида" с Юлией Чернявской: советское спортивное тело >>>

"Советская Атлантида" с Юлией Чернявской: Советское гигиеническое тело >>>

Теги: Минск