45 градусов в бунгало и на этикетке водки "Лямой". Как советские люди приспосабливались во Вьетнаме

Источник материала:

Тридцать с лишним градусов на термометре не так уж страшны, когда за спиной — в городской квартире — есть холодильник, кондиционер и вода в кранах. Совсем иные ощущения в заводских цехах и вагончиках строителей, в палатках и фургонах армейцев. А как удавалось нашим людям переносить жару в особых условиях?

Например — в десантном отделении боевой машины пехоты. Также неважно чувствуешь себя в черном комбинезоне на мазутном песке в полевом парке бронетехники. Особенно, если задержалась цистерна с питьевой водой… Опубликованный рассказ про неудачную попытку троих чумазых лейтенатов выпить холодной пепси-колы во время учений «Запад-81» должен был заканчиваться предложением:

«И тогда у себя в лагере мы как эстеты приняли по стакану теплой водки с вареным салом, которое достал старшина шестой роты Коля Крышталев».

Перед этим лейтенанты сунулись в образцовое полевое кафе Мосвоенторга, которое прибыло на Дретуньский полигон под Полоцком, но были выпровожены из-за «антисанитарного внешнего вида». Хотя, конечно, причина была в том, что в жару на полигоне не подавали кому попало охлажденные напитки …

Подобными историями о далеко не экстремальной службе в Краснознаменном Белорусском военном округе я развлекал полковника в отставке Павла Гайдукова — бывшего заместителя начальника службы ракетно-артиллерийского вооружения штаба КБВО. Знал я, что Павел Алексеевич год воевал во Вьетнаме, и хотел узнать подробности военного быта в условиях жаркого влажного климата.

В фундаментальной статье «Группа советских военных специалистов во Вьетнаме» приводятся воспоминания одного из военачальников об условиях службы:

«Вся работа [советских ракетчиков] проводилась в режиме ручного сопровождения, об автоматическом не могло быть и речи. Боевая работа велась в сложнейших условиях тропического климата. Специалисты часами безвылазно находились в металлическом помещении, где температура порой доходила до +70 C°, по этой же причине техника чаще обычного выходила из строя, что требовало повышенной ответственности и дополнительного напряжения сил боевого расчета. Более-менее нормальный сон для ракетчиков, как правило, не превышал четырех часов».

А мой собеседник Павел Алексеевич привел такие подробности:

— Тяжелее всех переносили влажную жару блондины и рыжие. Да к тому же, если человек был склонен к полноте (что и проявлялось из-за сидячей работы за ракетным пультом), то муки адские вызывали ручьи пота. Мои коллеги позже рассказывали, что в Афганистане некое облегчение приносил сухой ветер. А во вьетнамских джунглях — мокрая парилка. В неподвижной атмосфере банановых рощ большинство наших людей страдало от разъедающего тело пота. С гнойной коростой по совету вьетнамцев боролись тем, что протирали известные участки тела смесью из уксуса, спиртового раствора йода и воды…

Рапорт с просьбой послать на войну во Вьетнам капитан Гайдуков написал сразу после выпуска из Минского высшего инженерного зенитного ракетного училища в 1966 году. Его очередь добровольца подошла через шесть лет, когда служил во Владивостоке. В Ханой майор Гайдуков прилетел 27 мая 1972 года с группой из десяти офицеров. Служить попал в 48-й полк вьетнамской противовоздушной обороны, который прикрывал северную столицу. В советской группе был заместителем начальника, а у вьетнамцев занимал должность, равную по нашим меркам заместителю командира полка по вооружению.

В ту пору СССР поставлял вьетнамской ПВО зенитно-ракетные комплексы СА-75М «Двина», затем С-75 «Десна» и С-75М «Волхов». Боевые расчеты для них готовились в советских учебных центрах и военных училищах. Под Ханоем Гайдуков встретил немало вьетнамских офицеров, учившихся в Минском высшем инженерном зенитном ракетном училище.

Первое, что поразило в среде вьетнамских военных — беспрекословная дисциплина и в то же время дух коммунистического братства. Командир полка, выпускник советской академии войск ПВО, ездил на велосипеде, обутый в резиновые тапочки на босу ногу. «Газиком» пользовались лишь командир дивизии и наши специалисты.

К советским товарищам здесь относились уважительно, но дистанцию держали. Вьетнамцы не любили определения «военный советник» (к началу 1970-х подразумевали, что в советах уже не нуждаются) и «трактовали» наших исключительно как специалистов по ремонту и обслуживанию техники.

На трех-четырех советских военспецов в 48-м полку приходился один переводчик, он же офицер вьетнамской госбезопасности, что собственно и не скрывалось.

Плотность дружеских объятий выражалась в том, что вьетнамец всюду следовал за нашими, был наставником, охранником, а в дальних поездках, случалось, и поваром. Когда где-то в списке блюд значилась загадочная «рисовая куропатка», то переводчик втолковывал, что это не что иное как лягушка.

Очень строго было по части коммунистической морали. Если в Южном Вьетнаме для американцев создали сеть борделей как отрасль национальной экономики, то в ДРВ категорически не допускались сексуальные контакты представителей разных народов. Гайдуков вспоминал, как один его подчиненный, молодой старлей, вздумал поухаживать за вьетнамкой из числа обслуги и начал встречать ее при выходе из столовой. К советскому майору явился переводчик-вьетнамец и доложил почти ультимативно: «Ваш товарищ Коля поступает неправильно, ему предлагается изменить свое поведение».

Командировка Гайдукова во Вьетнам продолжалась по 19 мая 1973 года — год без недели. Советские руководители намеренно назначали такой срок, чтобы не перевалило за целый год и не надо было делать дополнительных выплат — подъемных и прочего. Ежемесячного жалованья имел 510 инвалютных рублей. Примерно пятая часть заработка — 210 донгов во вьетнамской валюте — уходила на еду.

Штат обслуги десятка наших специалистов составлял 23 человека и включал местных поваров. Кормили, по разумению неприхотливых советских офицеров, очень хорошо. В отличие от вьетнамцев, которые довольствовались плошкой риса с овощами, наши имели в достатке свинину, мясо буйволов. Когда отправлялись на боевую позицию, то переводчик обычно брал связку живых кур. Холодильника в полку не имелось (это чудо техники только у посольских в Ханое), но зато была гарантия, что мясо подадут всегда свежее.

Жили в бунгало с глиняным полом и стенами из бамбуковых жердей. Постельным бельем обеспечивали вьетнамцы, а чтобы постирать одежду, надо было договариваться с обслугой за отдельную плату. Во дворе душ — железная бочка на сваях. Развлечением была субботняя баня, когда сами грели воду, а после по обычаю выпивали. Рисовая водка «Лямой» крепостью 45 градусов довольно своеобразно «шла» при температуре воздуха тоже 45 градусов.

Советский геолог и поэт Виктор Трощенко написал о своих вьетнамских впечатлениях того же времени в сборнике стихотворений «Летучий Голландец»:

Время летней жаре свой удар нанести
Тем, кто впрок не успел просолиться,
Время рису расти, время шкуре цвести,
Время поту горячему литься.
Время проклясть носки, время жгучей тоски
О трескучих сибирских морозах,
Время душных ночей, время кожных врачей
И «лямоя» в тропических дозах.

Между прочим, путешественник и знаток крепких напитков Нэйл Кэйк (Neil Cake) в своем блоге составил водочную иерархию. По вкусу и качеству англичанин предлагает считать первой водку «Stolichnaya», а второй — «Lua Moi».

…У Павла Гайдукова была во многом типичная судьба советского офицера. Крестьянский сын, он родился в 1936 году в селе Челхов на Брянщине близ стыка границ России, Беларуси и Украины, где, как прежде говорили, один петух поет на три республики. Гордился отцом Алексеем Илларионовичем, который едва знал грамоту, однако же до войны был председателем колхоза, а в сорок пятом дошел до Берлина.

В нашу последнюю встречу Павел Алексеевич сказал:

— Зачем я добивался службы во Вьетнаме? Ради денег? Смешно говорить… Будем считать так: ради строчки в послужном списке. Кадровый офицер должен воевать. Время от времени. Иначе он уподобляется хирургу, который хвастает набором блестящих инструментов, но не оперирует ими.

За десяток лет знакомства я многое узнал об этом человеке, да и спустя время после его кончины в 2009 году продолжаю слышать легенды о Гайдукове в среде ветеранов ракетных войск и войск противовоздушной обороны. И еще ждут полной расшифровки диктофонные записи с рассказами Павла Алексеевича о его работе с первыми советскими ядерными боеголовками…

Теги: знакомства