То ли антисанитария, то ли пьянство. Почему у семьи из Молодечно забрали в приют трех дочерей

Источник материала:

Трех дочерей забрали в приют, семью признали неблагополучной, в паспорта поставили штампы «Обязанное лицо» — многодетные родители Татьяна и Александр Л. попали под декрет № 18. Мать говорит, что девочек забрали из-за плохих жилищных условий: вместе с мужем и дочерьми они годами ютились в комнатушке старого общежития. Комиссия по делам несовершеннолетних уверяет, что проблемы не столько с жильем, сколько с алкоголем.

«Прихожу — этот плачет». Как забирали дочерей

12 октября Александр Л. решил сдать пустые бутылки — денег от стеклотары как раз хватило бы на пачку сигарет и пакет чипсов для дочки. С тех пор как год назад ему поставили третью группу инвалидности, он так и не нашел постоянную работу, и лишних денег в семье нет. Александр перенес запылившиеся бутылки из сарая в комнату и пошел за тазиком с водой. Встретил соседа с вином.

— Он говорит: «Давай сядем». Я говорю: «Давай». Не успели выпить по рюмке — заходит комиссия. Милиционер и какая-то женщина. А у нас полная бутылка на столе, рядом пустые лежат. «Где ребенок? — У бабушки, мультики смотрит и с котом играет. — Мы у вас его забираем. — На каком основании? — Вы распиваете алкоголь».

Младшую дочь Ксюшу забрали из бабушкиной комнаты: Тамара Михайловна живет в одном общежитии с дочерью и зятем. Там же позже застали среднюю Ангелину, когда она вернулась с уроков. Александр в этот момент был дома, но не видел и не слышал, как уводили девочку. Старшую Вику увезли прямо из школы.

Татьяна в тот день была на смене — она работает младшей медсестрой в больнице паллиативного ухода «Хоспис» в Минске. Из Молодечно добирается на электричках.

— Я шла домой, и мне на улице соседи сказали: «Тань, ты знаешь, что у тебя детей изъяли?». Прихожу — этот плачет. У меня истерика началась. Я не кричала на мужа, просто спросила, где дети.

Александр сказал ей, что попросил свою мать забрать девочек к себе в Вилейку до заседания комиссии по делам несовершеннолетних. Татьяну это не успокоило.

— Ревела целый вечер и следующие дня три. Не ела ничего, из комнаты не выходила, — говорит она дрожащим голосом. — Были мысли повеситься. Ночью поднялась, оделась, взяла веревку. Муж проснулся: «Куда?». В магазин, говорю, пойду. Он говорит: «В какой магазин, что ты врешь». Раздел меня, спрятал верхнюю одежду и обувь…

«У меня стресс был». Почему «обязанную мать» оштрафовали за нецензурную брань

Заседание комиссии по делам несовершеннолетних (КДН) Молодечненского райисполкома было назначено на 22 октября. Татьяна сначала наотрез отказалась идти: «Вы у меня детей уже забрали, ничего подписывать не буду». Ее убедили, сказав, что после заседания девочек отпустят к родителям.

Однако члены КДН только зачитали постановление «об отобрании детей», попросили подписать документы, изучить план работы с семьей и предъявить паспорта — в них поставили штамп «Обязан (а) возмещать расходы по содержанию детей». Татьяна поняла, что девочек она увидит не скоро, и впала в истерику.

— У меня стресс, у меня шок, я говорю: «Да пошли вы все на ***. Я ничего подписывать не буду». У меня слезы градом. Я оттуда выбежала, хлопнув дверью, и тупо пошла с плачем домой. А муж с мамой остались подписывать документы.

1 ноября Татьяна получила извещение, что она должна внести 360 тысяч штрафа за то, что «выражалась нецензурной бранью, угрожала физической расправой, кричала» на зампредседателя КДН. Сама Татьяна из всего перечисленного признает только нецензурную брань.

«Если вас заберут, знайте, что я и папа рядом». Как дети восприняли приют

Дочерей в приюте мама с папой навещают каждый день, иногда дважды в день. Несмотря на то, что воспитатели запрещают приносить еду, Татьяна все равно готовит «ссобойки» для девочек.

— Они не разрешают, а я ношу. Они привыкли есть драники, клецки, колдуны, блины, пиццы домашние. Супы у нас каждый день, а если на столе нет салата, то Вика не сядет есть. Ксюша любит бананы, мандарины, йогурты. Я йогурты ей каждый день покупала.

Младшей дочери родители сказали, что она попала в детский сад. Девочка, которая росла дома, поверила и даже обрадовалась. Старшие дочери давно знали, что их могут забрать в приют. Когда два года назад семью Л. «взяли на карандаш» в КДН, Татьяна рассказала им, чем это грозит.

— Я готовила детей ко всему: «Если вас заберут, знайте, что я и папа рядом. Я буду к вам ходить и делать все, чтобы вы были со мной. Если что-то случится, вы не плачьте, когда увидите меня, только тогда мне говорите».

Вспоминая, Татьяна утирает слезы, которые катятся из-под очков:

— Да, когда я пришла, они все плакали. Но до этого ни одной слезинки не было. Они вели себя спокойно. Вика отказалась носить приютскую одежду, сказала: «Я в этих лохмотьях ходить не буду. Я не буду бомжихой, у меня одежда намного круче, чем у вас. То, что нас трое в семье, не значит, что у нас ничего нет». У них все было. У них одежда, у них еда. Каждый день и фрукты, и конфеты…

«Пишут антисанитарию». Детей забрали из-за плохих условий жизни? …

Почему детей, у которых «все было», забрали из семьи? Татьяна объясняет все плохими жилищными условиями.

В общежитии на улице Тавлая жила бабушка Татьяны, живет ее мама, почти всю жизнь здесь провела и она сама. В их с мужем комнате из коммунальных услуг только электричество. Вода и канализация в комнаты не проведены, туалет и кухня общие на этаж. Стиральную машину супруги установили в общей кладовке. На общей кухне стоит их плита, но она не подключена к газовому баллону. Готовят они у бабушки.

Импровизированную кухоньку площадью метра четыре родители Татьяны когда-то сами отгородили от остальной комнаты стеной из гипсокартона. Здесь есть газовая плита и умывальник, пластиковый шланг от которого спускается в ведро.

В комнате у Тамары Михайловны стоит батарея варений и солений. Старшая внучка Вика, говорит бабушка, любит маринованные грибы и аджику, средняя Ангелина — помидоры. По другую сторону дивана на газете сушится лук. А на самом диване раньше частенько спали внучки.

— Они нам ставили в претензию, что дети у бабушки ночуют. Но они и у нас могут ночевать, у нас в комнате диван и тахта раскладывается, — возмущается Татьяна. — Говорили, что у нас бардак. Старший ребенок переоделся после сна, покушал, побежал в школу. Младшая позже просыпается. Кормишь ее — тут проверка приходит. А у тебя вещи разбросаны, тарелки не убраны, тапки валяются, постель не застелена. И пишут антисанитарию.

Жалуясь на плохие жилищные условия, Татьяна не скрывает, что у нее была возможность их улучшить. В конце лета многодетной семье предложили двухкомнатную квартиру. Но Татьяна отказалась от нее.

— У нас сразу забрали бы эту комнату, и мы бы переехали в голые стены. А там стоит только газовая плита и унитаз. Даже кранов нет, чтобы детям попить дать. На первый взнос деньги я бы, может, еще нашла, а за что ремонт делать?

… или из-за пьянства родителей?

По иронии, детей семьи Л. забрали в приют после истории с квартирой. Но не из-за плохих жилищных условий, а из-за родительского пьянства, уточняет зампредседателя комиссии по делам несовершеннолетних Молодечненского райисполкома Ольга Клепакова.

— Первый взнос на квартиру — около 18 миллионов. На фоне нынешних цен на жилье это минимальная сумма. Ее можно насобирать или — для нормальной работающей семьи — взять кредит в банке. Татьяне нужно было внести эту сумму, дальше шло льготное кредитование. Но когда подошла очередь, она исчезла, — рассказывает Ольга Клепакова.

Службы ЖКХ несколько раз приходили к Татьяне домой, чтобы выяснить, будет ли она строиться.

— Первый раз пришли — там попойка, второй раз пришли — там попойка, третий раз пришли — там вообще неизвестно что. Они меня проинформировали. Позже мне еще позвонили из РОВД. Сказали, что в семье был скандал, соседи вызвали милицию.

Когда в КДН убедились, что родители злоупотребляют спиртным, детей изъяли. Ольга Клепакова вспоминает, и как Татьяна послала членов комиссии на заседании, и как на завтра пришла с повинной. Еще через пару дней родителей навестили работники приюта.

— Папа открывает дверь, извините, со спущенными штанами, мамы дома нет. Папа, наверно, и не понял, что его посетили. Прошло пару дней, опять комиссия их посетила. Музыка такая, что трясутся стены. Дослушали, постучали. Она пьяная, он пьяный.

Татьяна же яростно отрицает, что у нее есть проблемы с алкоголем.

— Да, я закодировалась еще в январе, но я это для комиссии сделала, чтобы они не писали, что я пьяная, когда я трезвая. Они приходят, я трезвая, муж трезвый, а они пишут, что мы выпившие. И никак не докажешь. Написано в документах, что я находилась в алкогольном опьянении.

Ольга Клепакова приводит аргумент, который трудно оспорить, — с начала ноября за Татьяной числится 3 прогула на работе.

— Мы никогда не ставим во главу угла жилищные проблемы. Мы понимаем, что сегодня многие семьи живут в стесненных условиях и что любому ребенку лучше в биологической семье. Вы думаете, мы хотим забрать детей в приют? У нас приют переполнен. Но и оставлять детей в той семье — одно время их квартира вообще числилась в списке притонов в милиции — тоже было нельзя.

Что дальше?

Вернутся ли дети к родителям, зависит от Татьяны и Александра. Во-первых, они должны возмещать расходы по содержанию трех дочерей в приюте — выйдет около 6 миллионов в месяц. Если Татьяна с Александром не потянут оплату, они могут попасть под статью 174 Уголовного кодекса. Санкция по ней — общественные, исправительные работы, арест или лишение свободы.

Во-вторых, по декрету № 18 дети, «изъятые» из семей, могут жить в социальном приюте не больше полугода. Потом они либо возвращаются к родителям (если КДН уверена, что родители взялись за ум), либо уходят в приемные семьи, дома семейного типа, под опеку.

С тех пор как Вику, Ангелину и Ксюшу Л. забрали в приют, прошел месяц. Образ жизни матери и отца не улучшился, констатирует Ольга Клепакова. Если за оставшееся время они не смогут убедить комиссию, что решили свои проблемы с алкоголем, отдел образования райисполкома подаст в суд на лишение их родительских прав.

Читайте также:

"Я сама была во всем виновата". Как государство защищает детей от "трудных родителей"

Теги: Минск