Копатели просят пересмотреть указ №485 : "Мы не копаем на курганах, мы ходим по распаханным полям"

Источник материала:

Археологи хотят призвать к ответственности черных копателей, разворовывающих историко-культурные ценности, которые пока находятся в земле. Недавно вышел президентский указ, который запрещает приборный поиск не в рамках официальных археологических исследований. Уже накопанные артефакты надо сначала зарегистрировать, а потом забыть про возможность их продать, обменять или даже подарить. В редакцию TUT.BY обратились поисковики-любители, которые уверены, что приносят белорусской истории не вред, а пользу и просят доработать указ, рассмотрев среди черного и другие цвета.

«Мы не копаем на курганах, мы ходим по распаханным полям»

Минчане Дмитрий Антонович и Александр Снитко копают не первый год. Фамилий своих не скрывают, потому что хотят завязать дискуссию со специалистами, разработавшими указ. Дмитрия, например, документ об археологических артефактах так возмутил, что он создал петицию на www.change.org, которую на сегодня подписали более 1600 человек.

Дмитрий Антонович рассказывает, что лично его увлечение историей связано с отцом, который был коллекционером еще в советские годы. Дмитрий дело отца продолжает, а несколько лет назад увлекся и приборным поиском.

У Александра Снитко история такая: семь лет назад на глаза попалось видео о необычном хобби. Стало интересно.

— Стал искать литературу, читать по истории еще больше, искать старинные карты и выбирать металлодетектор, — рассказывает Александр. — Я копаю в основном по войне 1812 года, по пути отступления наполеоновской армии.

Собеседники называют указ № 485 недоработанным, сырым.

— В понимании поисковиков-любителей черные копатели — это те, кто нарушает закон, копает курганы, археологические памятники, кто копает по войне, доставая при этом оружие и снаряды, извлекает из снарядов тол и продает его. — говорит Дмитрий. — Из-за них все любители приборного поиска получили клеймо. Иногда с людьми общаешься, а они говорят: «О, ты ж черный копатель». Приходится объяснять, что я не черный копатель, потому что закон не нарушаю. Кому хуже, если я вышел в поле распаханное, где нет посевов, курганов и археологических объектов? Почему я с моим ребенком не могу пройтись по этому полю и достать какую-то старинную монету? Это же интересно.

По прикидкам Дмитрия и Александра в Беларуси от пяти до десяти тысяч любителей приборного поиска. И по многим из них новый указ ударит незаслуженно, считают они.

Металлодетекторы, добавляют собеседники, не «берут» те же монеты, которые лежат на глубине больше сорока сантиметров. В то время как службы ЖКХ и строительные организации порой «снимают» при помощи крупной техники гораздо большие слои земли.

Запрет на продажу, покупку и обмен — крест на частных коллекциях?

Указ № 485 «О совершенствовании охраны археологических объектов и археологических артефактов» говорит, что в течение нынешнего года обладатели археологических ценностей должны зарегистрировать свои находки в специальном реестре. Их зарегистрируют и отдадут обратно любителю истории. Но ни обменять, ни подарить, ни купить что-нибудь подобное владелец уже не сможет.

Копатели считают, что требования указа ставят крест на частных коллекциях:

— Я коллекционирую фалеристику и нумизматику (коллекционирование нагрудных знаков и монет, — TUT.BY) Германии до 1934 года, — рассказывает Дмитрий. — Естественно, у меня есть вещи, которым больше 120 лет. И что я смогу с ними сделать? Их больше не продать, ни поменять, ни приобрести. А ведь я многое покупаю за границей, так сказать, привлекаю эти старинные вещи в страну. Подобные коллекции заморозятся. И что сделают коллекционеры? Все ценности, которые у них есть, вывезут в Россию, потому что там, несмотря на ужесточившееся законодательство, требования о запрете обмена-продажи-регистрации нет.

По мнению Дмитрия и Александра, требование о регистрации археологических объектов может работать. Так государство будет знать, что именно найдено. Но право продажи, обмена и покупки следует оставить. Это даст возможность пополнять коллекции, не переводя их в разряд «вне закона».

Дмитрий приводит пример Великобритании:

— Там есть закон: если человек выкопал какую-то вещь, то он ее регистрирует. Если у музеев уже есть такая вещь или она не представляет особого интереса — делают опись и отдают. Если музею найденное интересно — он вправе первым выкупить эту вещь по коммерческой цене.

Музеи, археологи и защита курганов от черных копателей

Дмитрий Антонович и Александр Снитко добавляют: тот, кто копает археологические памятники, пользы никакой действительно не приносит. В отличие от поисковиков, которые не гонятся за преступной наживой. Собеседники рассказывают историю, которая произошла в начале двухтысячных в Ивенце:

— Там была легенда про колокол с местного костела Михаила Архангела. Колокол этот немцы хотели вывезти на переплавку в Германию, а местные жители украли его со звонницы и спрятали. Потом место, где прятали, забылось. Такие же как мы, копатели-любители, вместе с белорусским географическим обществом, ездили, искали этот колокол, тратили свои деньги на бензин, еду — все ради хорошего дела. Колокол достали — он сейчас висит на звоннице на своем месте. Все поддерживал местный священник. Вот и где в этой истории были археологи? Кто будет заниматься таким, если все запретят? — задается вопросом Александр.

 

Копатели уверяют, что многие находки несут в музеи. Но обижаются, что их часто не принимают, несмотря на то, что готовы отдавать и бесплатно. Собеседники приводят примеры таких отказов, которые случалось слышать.

— А чтобы вы понимали: порой имеет историческое значение даже такая вроде бы мелочь, как пуговицы. Например, по пуговицам с французской военной формы, если знать, где они найдены, можно отследить точный маршрут отступления войск, — объясняет Дмитрий.

Между тем, многие музеи найденное у копателей берут охотой. Так, Дмитрий рассказывает, что за последние несколько лет в стране как минимум четыре музея созданы с помощью находок копарей-любителей. Среди них — единственный в Беларуси музей Первой мировой войны в деревне Забродье Вилейского района, музей самоваров в Наносах, Верхнедвинский краеведческий музей.

В прошлом году в разговоре с журналистом TUT.BY профессиональные историки и археологи рассказывали, что действительно далеко не каждая вещь, принесенная копателями, может представлять ценность для музеев. И о том, что очень часто таким образом черные копатели избавляются от того, что не удалось нигде продать. Часто те, кто приносит накопанное, — не говорят, где нашли вещь, и шифруются. А для науки ценен не только сам артефакт, но и то, в каком историческом контексте она находилась до того, как ее достали.

Собеседники допускают, что кто-то, правда, может так избавляться от ненужного, а по поводу замечания насчет исторического контекста говорят так:

— Если человек нашел ту же самую монету, то у него есть координаты этого места. Когда он приходит к ученым, он должен сказать, где именно нашел эту монету. Вдруг там есть, что изучить поглубже. Вопрос в том, поедут ли на это место археологи…

Помимо музейных работников, копатели сотрудничают с археологами. Дмитрий и Александр говорят, что это случается часто, но такое взаимодействие не принято озвучивать:

— Бывает, что звонят, если нет возможности сразу приехать самим. Так звонили перед тем, как строить АЭС — просили обследовать место на предмет выявления каких-то поселений. И знаете, нашли. Потом это стали изучать археологи.

По словам Дмитрия, на протяжении нескольких лет любители-копатели инициируют включение в список культурных ценностей две курганные группы — одну в Верхнедвинском, где более сорока курганов, а вторую — в Мядельском, где курганов более двадцати пяти. От черных копателей курганы защищают… копатели-любители, как они себя называют.

— Ну допустим, ввели указ, — рассуждают копатели. — Демонстративно кого-то поймают, оштрафуют. А потом что? Говорят, в России запретили, так что там не копают — едут к нам. Но в России, поверьте, как копали так и копают, потому что закон не работает. Как у нас отследить огромное количество копателей на обычных распаханных полях возле деревенских домов? Представляете, какой нужен штат работников милиции, музейных работников, чтобы смотреть за всем этим? Все придет к тому, что поисковики-любители будут заниматься своим хобби по ночам, прятаться, а коллекции держать в той же России. И кому будет лучше?

Борис Цитович: «Нельзя всех стричь под одну гребенку»

Создатель музея Первой мировой войны в Забродье, член Белорусского союза художников Борис Цитович в комментарии TUT.BY подтвердил, что многие экспонаты попали в музей через копателей. На нашу просьбу оценить, есть ли польза от увлечения людей, которые выискивают что-то ценное в земле, отвечает так:

— Разные люди есть, скажем. Некоторые сознательно приносят находки, чтобы они стали музейным достоянием. Компетентные специалисты и органы должны задуматься, как решать ситуацию с ними. Может быть, их надо объединять в какое-то общественное формирование, чтобы пополнять музейные фонды республики. Допустим, какие-то менее ценные вещи могут оставлять и для собственной коллекции, а серьезные чтобы становились достоянием республики. И самое главное — чтобы найденное не уходило заграницу. Именно поэтому мы хватаемся за эти находки.

Есть другой разряд людей, говорит Борис Цитович: как раз те, кого стоит бояться:

— Категория людей, которая копает кладбища. Пример: деревня Харитоны, где было кладбище Первой мировой войны, в хорошем состоянии. Мы собираемся там памятник делать, но в следующий приезд видим, что выкопаны могилы так, что хоть сейчас гроб опускай. Вот эта ситуация страшна и в духовном плане, и в гражданском.

Поэтому, считает Борис Цитович, всех нельзя стричь под одну гребенку. Надо искать пластичную систему, которая принесет пользу для страны.

— И одно дело, если бы государство активно занималось чем-то, а они вклинились в нишу. А получилось, что эти копатели заполнили нишу, которая была свободна. Ведь нет возможности у краеведческих музеев, у областных проводить археологические исследования. Возможно, у них должны быть лицензии, может, копателей надо привлекать в общественные группы и «привязывать» к музеям.

Между тем, на сайте Naviny.by первого февраля появился материал с подробными комментариями археологов и специалистов по поводу нового указа. Они отмечают, что документ нужно дорабатывать. Например, предлагается идея ввести лицензию на право использования металлодетектора и личную ответственность за его использование по примеру оружия. Археолог Николай Плавинский считает, что это может помочь в борьбе с черными копателями и поможет привлечь к наказанию тех, кто копает на археологических объектах.

Председатель Белорусского добровольного общества охраны памятников истории и культуры Антон Астапович отмечает, что новый указ не запрещает напрямую владение металлодетектором и его использование, а лишь запрещает использовать металлодетекторы на археологических памятниках. Специалист считает, что указ № 485 в нынешней редакции просто не будет работать.