"Такой он, суровый большой спорт". Олимпийский медалист о Юрии Чиже, допинге и квартирном вопросе

Источник материала:

Джавид Гамзатов — самый, пожалуй, немногословный призер нынешней Олимпиады. Лезгин по национальности обо всем говорит так спокойно, что, кажется, олимпийская «бронза» в греко-римской борьбе не вызывает у него особых эмоций. Улыбается спортсмен, лишь когда говорит о родном Дагестане и дочке, которой 1 сентября исполнится год.

Джавид Гамзатов предложил встретиться на станции метро.

— Вот только не говорите, что вы передвигаетесь по Минску на метро.

— Пока на метро.

— Может, еще и квартиру снимаете?

— Я прописан в Минске, но жить пока негде. Снимаю однокомнатную квартиру в Стайках, где и тренируюсь. До этого жил в Гомеле, там квартиру покупал за свои деньги.

— Мне казалось, что спортсмены сборной должны быть обеспечены жильем.

— Это не совсем так, как думают обычные люди. Есть свои сложности.

— Какие именно?

— …Ну вот жилищные вопросы иногда не решаются. Сейчас ждем, возможно, Александр Григорьевич что-нибудь да даст, надеемся на это.

— В Беларусь вы переехали в 16 лет, к тренеру в Мозырь, который тоже родом из Дагестана.

— Инициатором переезда был мой отец, они с моим будущим тренером учились в одном классе. Малик Эскендаров, можно сказать, мне как второй отец. До этого я тренировался дома в Дагестане. Но не скажу, что занятия 15-летнего или 16-летнего ребенка можно назвать профессиональными.

«Если в Дагестане рождается мальчик, первый вопрос: когда пойдет на борьбу»

Детство Гамзата прошло в Кизилюрте, дагестанском городе, размером с Мозырь.

 — Детство у меня было самое что ни на есть хорошее, — вспоминает Джавид. — Не скажу, что я вырос на улице, но улица меня многому научила. У нас в Дагестане, если рождается мальчик, первый вопрос: когда он пойдет на борьбу? Да, детство у меня было классное.

— Большая семья?

— Папа, мама, старший брат. Брат занимался борьбой, он меня в спорт и привел, можно сказать, показал, что такое борьба. В нашей семье все долгожители. Прабабушке дожила, наверное, до 113−114 лет. Бабушке сейчас под 90.

— В Дагестане прямо все без исключения борьбой занимаются?

— Борьбой, дзюдо, боксом — теми видами спорта, которые делают из молодого парня настоящего мужчину. Изначально цель одна — чтобы рос, занимаясь спортом, ведя правильный образ жизни. У нас и менталитет немного другой, темперамент. Дагестанцы заводятся с пол-оборота, много не надо. Склонности к борьбе большие у детей. Детская школа хорошая, много секций, тренеров.

— И вот на нынешней Олимпиаде из девяти белорусских медалей — две у выходцев из Дагестана.

— Я вам больше скажу: из восьми борцов — участников Олимпийских игр четверо дагестанцы, один осетин, один белорус и две девочки.

— Как будете в Дагестане отмечать медаль?

— Даже боюсь представить, как. Наверное, долго. Будет банкет, где соберутся все друзья, близкие, родственники.

— Человек сто?

— Может, и больше.

«Конкуренция здесь не такая, как в России»

— Почему дагестанцы едут выступать за Беларусь, почему не остаются в России?

— Там сейчас такая ситуация, что мало быть талантливым, мало быть хорошим спортсменом. Нужна еще поддержка со стороны — есть такая небольшая несправедливость в спорте: связи нужны, спонсорская помощь.

— В Беларуси в этом смысле честнее?

— Честнее, но не будем лукавить: и конкуренция здесь не такая, как в России. Да и везде — неважно, в какой стране — просто таланта и старания будет мало, нужно чуточку характера еще. Ты должен уметь перетерпеть все тягости тренировочного процесса. В спорте есть много подводных течений, где-то засуживают, где-то какие-то проблемы, их все нужно переждать. Есть период, когда переходишь из юниорской во взрослую борьбу, два-три года очень тяжело бывает. Вот это время надо перетерпеть — это я называю характером. А сломя голову ничего не надо делать.

— Какие у вас были условия при переезде в Беларусь?

— Я приехал один, жил в училище олимпийского резерва, тренировался там. Помогали все, тренер, родители, Алим Селимов (двукратный чемпион мира по греко-римской борьбе, сейчас — гендиректор футбольного клуба «Динамо». — TUT.BY).

— Родители, наверное, посылки с едой отправляли?

— Высылали деньги, созванивался с ними постоянно, они поддерживали меня морально. Но есть время, когда из мальчика надо вырастать в мужчину, научиться самостоятельности. Они хотели, чтобы я это прошел.

— Было тяжело?

— Иногда. Тяжелее всего, когда родителей видишь десять дней в году во время отдыха. Когда приезжал домой, даже возвращаться обратно не хотелось. Но понимал, что надо.

— А к климату быстро привыкли?

— Честно? Не ожидал, что здесь такие зимы холодные. Приехал в августе, а в декабре был шокирован, пришлось покупать теплые вещи. Но сейчас уже привык, все нравится.

— В Беларуси не так много мигрантов. Тяжело здесь приезжему?

— Нет, у меня никогда не возникало вопросов, никогда не было здесь тяжело в этом плане, сразу появились друзья, люди, с которыми я нашел общий язык.

— Вы как мусульманин читаете молитвы пять раз в день. Тренировки не мешают?

— Нет, можно найти время. Они не совпадают с тренировками, если молиться рано утром, в обед или поздно вечером.

— И на Олимпиаде были для этого условия?

— Для этого не нужны условия, постелили коврик — помолились.

— Значит и спиртное не употребляете?

— Да, только по молодости было. Я не всегда был таким религиозным. В молодые годы немного были грешки, ходил и по клубам. Здесь ничего плохого нет, но религией запрещено.

— Есть у борцов ограничения по питанию?

— Во время подготовки нет, во время соревнований — да. Нужно есть определенные продукты.

— И сбрасывать вес.

— Я сбрасывал семь килограммов, ограничивал себя за две недели до старта в мучном, сладком, газировке. За пару дней до самого старта ел только бульон, фрукты свежие.

— И каким блюдом сейчас вас встретит семья в Дагестане?

— Там будет много блюд, одним не ограничатся. Но, думаю, обязательно будет наше национальное блюдо хинкал, здесь я его искал, но так и не нашел.

«Только приехал в Рио, не успел положить сумку, тут же выдернули на допинг-тест»

— Белорусским борцам есть чем гордиться, медалей не было на Олимпиадах восемь лет, а на этой — три. А в целом как вы оцениваете результаты белорусской сборной на Олимпиаде?

— Есть много моментов, которые предшествовали такому результату. Дисквалификация тех же гребцов — я был уверен, что они как минимум две-три медали привезут. Есть неприятный момент в сборной таэквондо, когда Арман-Маршалл Силла попался на мельдонии и сам не знает, как это могло произойти. Он претендовал на медаль, жалко, что так все закончилось.

Есть и момент невезения. Белорусская сборная должна была выступить не хуже, чем на прошлой Олимпиаде, привезти 14−15 медалей. Это сугубо мое личное мнение.

— Вы верите спортсменам, которые говорят, что не знают, откуда взялся мельдоний?

— Не то что «верю — не верю». Но представьте человека, который едет на Олимпийские игры, претендует на медаль, у него очень хорошие были результаты по ходу этого сезона. Все уже знают, что мельдоний — запрещенный препарат, что он выходит в течение полугода. Зачем ему его употреблять перед Олимпиадой? Умный человек же не сделает этого. Не хотелось бы, чтобы это было так, но мне кажется, его подставили.

— Конкуренты могут подсыпать в еду спортсмена тот же мельдоний?

— Слава Богу, у нас в сборной такого нет, у нас дружная команда, но я слышал, такое бывает: подсыпают в еду-питье. Такой вот суровый большой спорт. Спортсмен должен следить за едой-питьем, особенно перед стартом.

— Можно сказать, что ВАДА как-то предвзято относится к белорусским и российским спортсменам?

— Предвзято — это, наверное, слабо сказано будет.

— Вас чаще отправляют на допинг-тесты?

— В течение этого года я до Олимпиады восемь раз допинг-контроль проходил и на Олимпиаде два раза. Только приехал в Рио, не успел положить сумки, меня уже выдернули. Слышал, что спортсменов именно с постсоветского пространства проверяют и до, и после соревнований. Обычно же только после старта берут пробы у всех призеров.

— Среди борцов был распространен мельдоний?

— Препарат этот — безобидный, он просто использовался на всем постсоветском пространстве (есть аналог в Америке, но его не запрещали). При больших нагрузках он укрепляет сердечную мышцу и больше ничего не дает. Раньше его употребляли, но сейчас нет. Для греко-римской борьбы надо неслабое здоровье иметь, но можно обойтись и без мельдония.

— Какие настроения были в нашей сборной на Олимпиаде?

— Смотря у кого. У тех, кто плохо выступил, — не очень, кто хорошо — отличное. У остальных всегда хорошее настроение, Олимпиада — это праздник, хоть и с запахом войны. Спортсмен этот праздник ждет четыре года, его точно не испортит ни организация, ни остальные моменты, когда на пляже или в городе кто-то у кого-то пытается что-то отобрать.

— Не представляю смельчаков, которые бы попытались что-то отобрать у борцов.

— К нашим борцам, слава Богу, никто не приставал, обошлось как бы. Но мы слышали, что были такие случаи, и у спортсменов тоже. А в самой деревне безопасно. Но то, что я увидел из окна автобуса, мне не очень понравилось — нищета, бедность — жуткое зрелище, надеюсь, только мы проезжали через трущобы.

«Юрия Саныча мы всегда поддерживаем»

— Белорусскую федерацию борьбы до недавнего времени возглавлял Юрий Чиж, который сейчас в СИЗО.

— Юрий Саныч — очень хороший человек, который поддерживал и помогал всем чем мог, борцам — и не только взрослой сборной. Он развивал и детско-юношескую школу борьбы в районных городах, большое ему спасибо за это. Что бы ни было, мы всегда его поддерживаем.

— Получается, в трех медалях борцов есть и заслуга Чижа?

— Я считаю, что это прямая заслуга Юрия Саныча. Федерация ни в чем не нуждалась, команды ни в чем не нуждались, ездили, куда считали нужным, было спортивное питание, медицинская поддержка. Если у кого-то травма и нужно было отправить на операцию (бесплатно ведь никто не будет оперировать в той же Германии), он помогал. Те, кто попал на Олимпийские игры, ни в чем не нуждались при подготовке — все решалось с помощью Юрия Саныча.

— За последний год ситуация изменилась?

— Мое мнение: немного ощущается. Но еще есть поддержка, помогают нам.

— В России председатель федерации борьбы тоже теперь один из акционеров «Трайпла» — Михаил Мамиашвили. Наверняка, помогает спортсменам, но вот ударил борца женской сборной.

— Я не видел этого сам, не могу ничего сказать, но знаю, что у самого Мамиашвили две дочери, и не думаю, что он позволил бы кому-то поднять руку на своих дочерей и сам бы поднял на них руку. Но всякое бывает: Мамиашвили — горячий кавказский парень.

«Я по жизни такой — неэмоциональный»

— В Беларуси спортом можно обеспечить себе хорошую жизнь, достойный заработок?

— Да, но, во-первых, нужно быть хорошим спортсменом, во-вторых, надо иметь результаты. Я рассказываю про свой вид спорта, может, футболистам или хоккеистам это и необязательно. Борцам или боксерам по-другому нельзя.

— А где считается круче выступать: в российской или белорусской сборных?

— Нет такой конкуренции. Конечно, Россия есть Россия, это большая богатая страна, и понятно, что за какие-то заслуги там спонсоры поощряют лучше, чем у нас. Но я вам скажу, что белорусская сборная не намного отстает, по крайне мере борцовская.

— Не жалеете, что сюда приехали?

— Нет, очень рад, что именно в эту страну привела жизнь.

— Будете сейчас оставаться в спорте?

— Да, в ближайшие четыре года.

— Значит, в планах съездить домой, решить квартирный вопрос и снова тренироваться?

— Нет, в планах сначала все-таки решить квартирный вопрос, потом — домой.

— Вы так на все спокойно отвечаете, никаких эмоций.

— Я вообще по жизни такой, вы не первая, кто говорит, что я неэмоциональный, но у меня по-другому не получается.

— Но хоть какие-то воспоминания у вас должны вызывать улыбку?

— Дочка, ей 1 сентября будет год. Жена с ребенком сейчас в Дагестане у родителей. Скоро увижу.

Теги: Гомель, Минск