Гибельная ночь

Источник материала:

начало в номере за 1 февраля

Да, противник в суматохе потерял нас из поля зрения, но теперь искал группу где только можно — жаждал мщения. Я не сомневался, что «духи» рыскали вдоль хребта Ходжа Раваш, полагая, что мы пойдем к лагерю коротким путем, через перевал. Мы же ушли от них через кишлак, и я повел группу в обратном направлении от базы, тем самым, введя противника в заблуждение. Это решение сохранило нам жизнь.

Против «духов» сыграли несколько очень важных моментов: Баравков, увидев противника, первым открыл огонь на поражение, иначе нам был бы конец — основная группа, спустившись в ложбину, противника не видела. «Духи» несколько поторопились — пропусти они нас вперед метров на тридцать, внезапным огнем справа скосили бы нас в течение нескольких секунд. Был и еще один момент, сыгравший нам на руку, — расстояние до дувалов, то есть — места засады. Именно оно позволило нам принять круговую оборону и в целом достойно принять неожиданный бой. Но уйти нам все равно бы не дали, если бы не бросок в кишлак.

— Лёнь, а Лёнь?

— Ну?

— Сколько до «дембеля»?

— Да ну тебя…

— Ладно, не ершись! Как ты думаешь, что я сейчас делаю?

— Ну?

— Вспоминаю, Лёня.

— Угу.

— Лёнь, теперь мы выберемся. А вспоминаю я, знаешь что?

— Ну?

— Опять «ну»?

— Помнишь у Жванецкого: «…но у нас было…».

— Забыл, Валерка!

— Тише! Давай фляжку. Не потерял?

— Нет, со мной.

Хватив пару глотков спирта, я едва не закатил глаза за уши от испытанного удовольствия. Прислушался к себе: огнем прокатилась жидкость. Обалдеть, точно ведь выберемся!

— Давай ты, — протянул я «живительную влагу» Лёне. — Не отставай, осталось-то всего ничего — замкнуть круг к нашему хребту. Понимаешь?

— А нас не ждут?

— Ждут, Лёня, еще как ждут! Но пока упустили. Надо как можно быстрее подтянуться к хребту и перевалить его где-нибудь у Ходжа Бугра. А сейчас не расслабляться — полный вперед!

— Я только штаны подтяну…

— Давай, Лёня.

Смешная фраза из известного фильма взбодрила, стало легче дышать. Самое страшное уже позади. Избежать бы теперь случайной встречи с «духами». Но дозор просигналил: «Стой». Легли, наблюдаем на все триста шестьдесят градусов в округе. Выдвинулся к Ивонину.

— Как, Андрей?

— Пока чисто.

— Справа уже не достанут — мы отошли от хребта. А вот из кишлака еще могут, где-то рыщут там. Значит, так: направление на Ходжа Бугра — вершину ты видишь. Не торопись, действуй, как всегда: прошел — посмотрел в прицел, рывочек — снова посмотрел.

— Понял.

Обходная дуга кишлака Паймунара в моем представлении составляла километров четырнадцать. Замыкаясь на вершине Ходжа Бугра, она должна была вывести нас к крутому склону из каменных глыб на всем протяжении подъема наверх. Закрытая местность просматривалась здесь не более чем на несколько метров. Дозор выходил на нее, чтобы занять оборону и наблюдать, пока группа подтянется к подножию хребта.

Вдруг Есаулков падает, показывая направление опасности. Мы с Лёней уже за камнями в готовности открыть огонь.

— Что, Есаулков?

— Дозор сигналил.

— Приготовиться к бою. Лёня, осторожно патрон — в патронник и на предохранитель. Понял?

— Да.

— Не направляй на меня автомат, убери его в сторону!

— Угу.

Неужели вляпались? Но пока тишина. Ивонин наблюдал за кишлаком, до которого было не более двух километров. На его западной окраине нас прищучили «духи». Мы обошли по кругу долину и вернулись к хребту, который надо перейти в этом месте.

Я подполз к дозорным.

— Товарищ гвардии лейтенант, «духи»!

— Прицел.

Метрах в пятистах у подножия гряды различалось движение людей. Десятка полтора моджахедов. А на перевале? «Духи» и там — обложили хребет вдоль южной окраины кишлака. Потеряв нас из виду, противник организовал поиск несколькими группами. Вырисовывалась тактика действий душманов: они двигаются от одного рубежа к другому, наблюдают, слушают ночь, опять перемещаются, рыщут, как стая шакалов. Медлить опасно!

— Андрей, поднимаемся вверх, будь внимательнее. Сдается мне, мы их не всех видим.

Трудным оказался подъем на хребет. Скальная порода не позволяла совершать восхождение по наикратчайшему пути, приходилось обходить массивные валуны, искать выходы к вершине наиболее удобным маршрутом. Крутые места преодолевали на четвереньках. Через каждые двадцать-тридцать метров — минутная остановка: поправить снаряжение, перевести дыхание.

Что там, на обратном скате гряды? Опасность неожиданной встречи с противником вряд ли уменьшилась…

— Внимание!

Залегли, наблюдаем.

— Ксендиков, Прокопенко, усилить дозор!

Принимаю решение усилить с Леонидом на спуске Ивонина.

— Андрей, выдвигаемся парами. Внимание до предела! Мы за вами с ночным прицелом. Спокойненько вперед.

Следуя за дозором, я в прицел оглядел кишлачок — ничего особенного не заметил. Осмотрел верхнюю линию хребта до Ходжа Бугра — спокойно, душманской разведки не видно. Дозор достиг водораздела. Подтягиваюсь к ним. Чтобы не «высветиться» с нижнего яруса или подошвы гряды, верхнюю линию хребта преодолели ползком.

Лежим. Наблюдаем. Перед нами раскинулись огни Кабула. Но опасность еще не миновала. Осторожно спускаемся в долину, где в трех километрах от нас раскинулся лагерь 103‑й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Мы почти дома…

* * *

Сердце трепетало от переполнявших эмоций — выкарабкались. Все тело трясло от напряжения, испытанного на спуске к подножию гряды. Нужно было остыть и передохнуть, чтобы оценить ситуацию.

— Вот и выбрались, Лёня! — пихнул я в бочину сопевшего рядом друга. — Да убери ты от меня ствол! Дай-ка сюда автомат.

Разрядив оружие Леонида, я сдвинул предохранитель в верхнее положение, чтобы уберечь боевого товарища от случайного выстрела.

— Держи. Уже не понадобится.

— Угу, не понадобится…

— Ты чего, Лёнь? Вышли же! Не волнуйся! Теперь можно штаны подтянуть и шагать в лагерь с улыбкой!

— Все у тебя шутки.

— Какие шутки? Вон Кабул, а рядом — база!

Но распластавшийся на прохладной породе летчик Лёнька был весь поглощен переживаниями…

— Что это было, Валер?

Охватив колени руками, я «отматывал» назад калейдоскоп событий, предшествующих душманской засаде. Где я «прокололся»? В возникшей паузе не находилось ответов на мучавшие меня вопросы. Как не находилось и объяснений засаде, ожидавшей группу на окраине кишлака.

«Прихватившие» нас на маршруте душманы совершенно точно знали, что мы выходили в их тыловую зону именно этим маршрутом. Могли они нас вести от самого лагеря? Могли! Если допустить, что «духи» отследили наше выдвижение от лагеря, то информацию о нашем выдвижении они передали боевому отряду, находившемуся в кишлаке, по радио, а затем «привязали» к нам его засадные группы. Если это действительно так, если визуальная разведка «духов» вела нас от базового лагеря, то в качестве кого они маскируются? Тоже вопрос. Хотя стоп! Зачем «духам» отслеживать движение советской разведки от лагеря? Опасно, открытая местность. А вот от боевого охранения и до хребта — лучше не придумать полосы, взяв которую под наблюдение, можно контролировать деятельность заставы и все, что вокруг нее делается.

Если дело обстоит именно таким образом, то посты наблюдения «духов» должны находиться на вершине хребта. Значит, у «духов» появились приборы ночного видения и радиостанции. Тогда вырисовывается следующая схема работы «духовской» разведки: с началом темного времени суток душманы занимают позиции для наблюдения. В приборы ночного видения они отслеживают ситуацию на участке «боевое охранение — горный хребет», где им открывается прекрасный обзор для контроля над местностью, в ходе которого они фиксируют выдвижение разведывательной группы, а затем по радио или условленным сигналом передают информацию в кишлак. Далее их наблюдатели отслеживают движение группы до спуска в долину и по радио выводят свои подвижные отряды на нас.

На перехват нашей группы работали два боевых отряда противника, атаковавших нас с двух направлений одновременно. У душманов не получилась синхронизация атаки по времени, поэтому они упустили момент, что позволило нашему прикрытию тыла опередить их на секунды в открытии огня на поражение. Противник не успел замкнуть «огневой мешок» охватом группы с обеих сторон — всего чуть-чуть не хватило слаженности в действиях. Огневой шквал прикрытия, сбив напористый ритм атаки, тормознул душманов, они слегка подрастерялись, а когда пришли в себя — потеряли нас из виду. Вероятно, они кинулись за нами наперерез по маршруту, который сразу приходит в голову, — в базовый лагерь. Мы же, обманув их ожидания, рванули в их собственный тыл — кишлак, укрывшись лабиринтами его дувалов. Теперь мне был понятен дикий взгляд Сафарова после моей команды на увод группы в кишлак. «Почему в кишлак», — спрашивали его глаза. Но больше уходить было некуда — везде открытое пространство, на котором мы являлись уязвимой мишенью.

— Нищенко, Сафарова ко мне.

Через минуту заместитель присел рядом.

— Ну как, Серега?

— Все не могу успокоиться, товарищ гвардии лейтенант.

— Какие мысли по этому поводу? Где «засветились?»

— Может, случайно?

— Ничего себе случайно: охватывали с обеих сторон. Если бы, Сергей, не Гена, открывший огонь с Курановым на секунды раньше, представляешь, что могло бы случиться?

— Да уж… Но с кишлаком вы лихо закрутили, товарищ гвардии лейтенант — к «духам» в тыл!.. Я думал — нам будет конец. Только на ходу сообразил: в нем-то и укроемся.

— Поэтому именно тебе и приказал выводить группу через кишлак, где ты не заблудишься. А я мог и «блудануть». Кстати, уходил за тобой, ориентировался по лаю собак. В этих дувалах легко потеряться и можно бегать по кругу целую ночь.

— Они имеют свою систему, товарищ гвардии лейтенант, нам надо освоиться в них, привыкнуть.

— Понятно, но все равно — в кишлаках мы еще не умеем работать как надо, мало практики.

— Разберетесь, Валера, — вмешался Леонид, желая поучаствовать в разговоре.

— Так-то оно так, Лёня, но мало у нас общения с местным населением. Если бы были у нас в Паймунаре осведомители, которые бы давали нам информацию о «духах», мы бы горя не знали…

Подполковник в отставке Валерий Марченко продолжение следует